Мефодий Буслаев. Огненные врата - Дмитрий Емец

Однако Троил не стал подробно разбирать унижения, которым подвергли бедную Шмыгалку. Он потрогал пальцем свои золотые крылья, качнул их и внезапно стал серьезным:

– У меня плохие новости. Один из наших дозорных видел вчера на рассвете Огненные Врата! В Москве, в районе Хорошево-Мневники, над которым он нес патрулирование. Врата появились на несколько минут, потом исчезли. Контур их был размытым. Это значит, что вскоре Огненные Врата материализуются снова и останутся на этом же месте на несколько дней.

Эссиорх стал представлять, где это, и вспомнил, что не далее как позавчера ночью он несся по Хорошево-Мневникам на мотоцикле, направляясь в Серебряный Бор.

– Дозорный не ошибся?

Троил покачал головой:

– Едва ли. Дозорный опытный. Кроме того, совпадают даты. Смотрите: с момента последнего появления Огненных Врат прошел двести один год, со времени предпоследнего – триста девяносто восемь. И вот сейчас. Таким образом, средний интервал материализации Огненных Врат в человеческом мире – около двух веков.

– Но Огненные Фрата суфествуют фсегда! – тоном учительницы сообщила Шмыгалка.

– Су… ществуют, – было заметно, что секунду Троил боролся с озорным желанием передразнить почтенную даму, но сдержался. – Но не в материальном мире. За Огненными Вратами однажды окажется каждый – человек и страж, но после смерти. В эти же несколько дней в них сможет войти всякий, кто найдет способ их открыть. К счастью, это не так просто.

– Но ведь двести один год назад такого не произошло. И до этого тоже… – заметил Эссиорх.

– Я просил поднять архивы. Тогда они материализовались над океаном, а перед этим в горах. И, уж во всяком случае, не в густонаселенном районе Москвы.

Эльза Керкинитида Флора Цахес качнула полями шляпки:

– Ну, мофет, фсе-таки фсе не так страфно!

– Страшно, Эльза! Огненные Врата и Жуткие Врата – это, по сути, одно. Ну, как предмет и тень предмета. Только Жуткие Врата ведут из магического мира, а Огненные – из человеческого.

Эссиорх наклонился вперед. Он понял, почему вызов в Эдем был первой срочности.

– Да, – продолжал Троил. – Те самые Жуткие Врата, за которыми таится древний хаос и заточены сущности погибших стражей мрака. Физическое воплощение Жутких Врат находится в Тибидохсе на острове Буян. Его тщательно охраняют маги, а с недавних пор – и усиленный отряд златокрылых. На Буяне это возможно, поскольку Сарданапал на нашей стороне. Но из человеческого мира Огненные Врата ничем не защищены! Несколько дней они будут в свободном доступе если не в самом центре Москвы, то совсем недалеко от него!

Генеральный страж помолчал, давая своим словам впитаться.

– За Огненными Вратами – иная логика, иная система координат. Там начинается вязкий мир, который нужно как можно скорее миновать, чтобы не провалиться в Тартар, и многие из оказавшихся там прекрасно это понимают, но их удерживает то, что они накопили в жизни.

– Откуда вы все это знаете? – жадно спросил Эссиорх. Насколько ему было известно, в учебниках об этом ничего не писалось. Огненные Врата были загадкой для всех.

– Много лет назад я побывал там. Способом, который трудно повторить специально. Один из стражей мрака вонзил мне между крыльев кинжал, после чего мы с ним вместе, сцепившись, долго летели с горы, ударяясь о каждый камень, который соглашался найти на нас время. В полете я зубами сумел раскусить ему дарх и немного притормозил крыльями. Мой противник упал на дно ущелья. Я свалился на него. Он разбился, я почти разбился, и за Огненные Врата нас затянуло вместе.

Эльза Керкинитида взглянула на Троила с беспокойством.

– Я об этом не слышала!

– Это случилось, когда я не был златокрылым. Самонадеянный молодой страж, которому едва исполнилось девятнадцать тысяч лет. Мы оказались за Огненными Вратами. Мой противник куда-то исчез, а я понял, что застрял. Я метался в полной растерянности. Сколько – даже не знаю. Время там течет иначе. По счастью, меня искали и нашли. Вытащили кинжал, перенесли в Эдем, и тело, оживая, притянуло душу.

Троил рывком встал с кровати, опираясь на руку Эссиорха. Хранитель чувствовал силу его сухих пальцев.

– Я знаю, что видел то, чего не видел никто другой. Стражей света и мрака обычно быстро уносит – кого в Тартар, кого на верхние уровни Эдема, я же, видимо, оставался из-за тела, которое не пожелало умирать.

– Там очень страшно? – спросил Эссиорх.

– Тем, кто там застрял. Хотя за Огненными Вратами еще не Тартар, а скорее место столкновения с истиной. Человека там наказывает не кровожадный Лигул с плоскогубцами, а ОН САМ.

– Наказывает? – переспросила Шмыгалка, волнуясь выщипанными бровями.

– Получается, что да. За Огненными Вратами действует закон возвратных ситуаций. Малейшая трещина становится пропастью. Человек встречает себя в невыгодной ситуации, но сам себя не узнает и сам от себя отворачивается. Например, видит себя попавшим под машину, но спокойно проходит мимо, потому что не узнает себя или боится воображаемых неприятностей. А мог бы СЕБЕ помочь и вырваться.

Генеральный страж опустил лицо. Теперь он говорил совсем тихо:

– Жутко. Идешь там, и кажется, что ты попал в самый большой во Вселенной сумасшедший дом. Убийца убивает сам себя, чтобы отнять бумажник, который и так лежит у него в кармане. И делает это миллиарды раз подряд, не испытывая ни малейшего сомнения, что что-то идет не так. Вор, не узнавая, крадет у себя последний кусок хлеба, который мог бы его насытить. Женщина сама у себя отбивает мужа, а потом рыдает от одиночества как безумная. А тут же рядом, шагах в трех, сердитый пограничник не пропускает себя дальше, придравшись к отклеившемуся уголку фотокарточки. По ноздри провалился в жижу, но все равно упрямится и повторяет: «Не положено!» Причем я не сказал бы, что там застряли особые злодеи. Большинство обычные люди. Тихая бабулька, не пустившая к себе женщину, за которой гнались, теперь в смертном ужасе сама стучится в двери, чуя погоню, и сама себе не открывает… А казалось бы: да поверни ты только замок и вырвешься. Но это невозможно.

– Почему?

– Свойство пространства за Огненными Вратами. Здесь, в нашем мире и даже в Эдеме, человек – пластилин. Мы можем меняться, ошибаться, раскаиваться в своих поступках. А там пластилин точно отливают из бронзы. Человек становится неизмененным. И все дефектное, что в нем было, все внутренние надломы делаются неисправимыми.

Шмыгалка снова фыркнула и тряхнула шляпкой, осыпая розовые лепестки.

– Никогда? – спросила она.

Троил оглянулся на штору, которая вобрала в себя столько внешнего сияния третьего неба, что сияла уже и сама.

– Время единично. Прошлое уже осуществилось. Будущее зависит от нашего выбора в настоящем. Тот же, кто умер, находится вне системы координат. И никакие возвраты в осуществившееся единовременное, естественно, невозможны. Никто не позволит тебе бесконечно переигрывать одну и ту же комбинацию слов и поступков, поскольку от твоих свершившихся поступков зависят прямые и косвенные поступки сотен миллионов других людей.