Верный муж прекрасной Лирии - Николай Викторович Мерзкий

обещаете достойную плату и победу в этой грязной войне – ответил Хельс.

Дальнейшее время, он провёл в местном госпитале, где устроил массовое лечение больных и раненых. К ночи, госпиталь почти опустел, за исключением сестёр милосердия, что прибирались после рабочего дня и особо трудных пациентов, которым помочь магией было нельзя.

Глава 2

Работы в госпитале почти не было, ибо все ранения, даже смертельные, быстро удалось вылечивать, благодаря искусству магического врачевания Хельса. Однако, хоть он и мог помочь почти всем раненым, но некоторые воины всё же оставались небоеспособными из-за ограничений лечащей магии: невозможно отрастить отнятую конечность, так как магическое лечение только усиливает заживление и обеззараживает, восстановить повреждённый головной мозг, ибо это слишком сложная структура и, наконец, потерянную кровь нельзя восстановить из-за того, что в ней находятся душа. Помощь больным с этими проблемами, не поддающимися магическому лечению, оказывают лишь обычные лекари.

Большую часть времени Хельс проводил в специально выделенной для него комнате, лишь изредка выходя в город, гонимый скукой. Ночь он проводил там же, дабы в любую минуту быть готовым оказать помощь. Но, прогулки по чужому городу, который одновременно боготворил и боялся его, и его магии, были не единственным средством развлечения. Хоть и считалось, что его народ живет в густых чащах леса и мало что знает о культуре и знаниях своих собратьев, это было далеко не так, а даже, напротив. Любой друид умел читать и писать, в отличии от многих крестьян и некоторых слоёв горожан и Хельс прекрасно этим пользовался, ведь в его кабинете была целая книжная полка. В основном, это были книги о медицине, что собирал прошлый владелец этой обители, но в этих трактатах и учебниках затесалось нечто очень интересное, особенно для мага. Иноземная, бережно переведённая и адаптированная, книга о наложении зачарований была столь редкой, что многие отдали за владение ею свою жизнь. Конечно, её нахождение здесь было не случайным, ведь она была чище остальных, заросших паутиной и пылью, произведений, и я могу заверить, что она появилась в этом месте позже, чем этот кабинет достался нашему бывшему извозчику, однако, кто точно подложил её, ответ дать не смогу даже я. Понадобилось несколько недель, чтобы тупой, ржавый, украденный, хоть и не был особо охраняемый, старый скальпель без особого труда мог разрезать бумагу без заусенцев и помятостей. Первой жертвой нашего острейшего орудия смерти и разрушения стал старый документ, что несколько лет лежал под рабочим столом и дожидался, пока каждая буква, старательно выведенная на нём наконец будет нечитаемой. Новый нож для писем, еле очищенный от ржавчины, прекрасно мог выполнять работу бритвы, но было решено использовать его всё же для открытия конвертов, конечно, при их появлении.

«Зачарование – дело хорошее», сказал бы любой маг или ремесленник и был бы прав, но магические силы Хельса были не бесконечны и нужно было делать перерывы. Закончив с делами на сегодня, друид решил прогуляться по городу. Вот, только он не учёл, что сегодня в городе был праздник, ведь никто ему об этом не сказал. Оно и понятно – сам Хельс по своей природе был замкнут и неразговорчив и это усиливалось также тем, что здесь он считал себя чужим, быв от части правым. Горожане и правда сторонились его, а вот солдаты…

Городские улицы были украшены лентам и разноцветными фонариками. Отовсюду звучала музыка и песни, прославляющие клан Шест. Горожане танцевали, выпивали и веселились этим вечером. Что именно праздновалось сегодня было не очень понятно, да и сам Хельс не хотел принимать в этом участие, вот только опомниться он не успел. В момент его окружили солдаты. Не известно, были они пьяны в честь праздника или для храбрости предложить выпить друиду, да это и не было важно. Старший из них, огромный детина-горец заговорил, почти трезвым, голосом:

– Приветствуем тебя, дорогой друг!

– Приветствую. – рассматривая остальных, ответил он.

– Поверь мне, – положив руку на плечо друида, сказал горец, – Мы бы спросили, выпьешь ли с нами, но ты буквально спас каждому из нас жизнь, и мы в большом долгу перед тобой, а поэтому – сегодня ты гуляешь за наш счёт! Держите его, парни!

Как бы он не старался выбраться, всё же, через минуту он сидел за столом ближайшей таверны в окружении опьянённых радостью, ну и вином, разумеется, воинов и потягивал оное из кружки.

Утро было откровенно противным, но, разумеется, не по вине природы. Хельс, хоть и был знаком с многими ядами лично, ведь это – часть подготовки любого из его родичей, но алкоголь оказал на него странное впечатление. Нет, ему было плохо, как и многим молодым солдатам из его компании, однако, его сознание не было спутано и тошноты почти не чествовалось. Проснулся он, к счастью, или огорчению, один в постели одной из комнаты таверны. После того, как он полностью пришёл в себя, было время отправляется на работу. Несло от него конечно знатно, некоторые сёстры даже прикрывали ноздри, но никто не решался говорить что-либо Хельсу, да и поводу особого не было, ведь он выполнял свою работу как обычно.

Через время, когда везунчики, покалечившиеся на празднике прошлой ночью, окончились, наконец, выдалась минутка, чтобы отдохнуть, хотя, можно сказать, что от слова: дохнуть. В кабинет постучали. Каждый стук, будто пару раз отражался в черепе. После стука, в комнату вошёл молодой воин.

– Господин друид!

– Что случилось?

– А? – опешил солдат. – Да нет, всё хорошо.

– Тогда, зачем пришёл? – раздражённо спросил Хельс.

– Командир Футе прислал меня, чтобы передать это. – юноша протянул бутылку с какой-то жидкостью. – Это специальное средство от похмелья, хорошо помогает.

Солдат аккуратно поставил бутылку на стол и скрылся за дверью, да так быстро, что друид и слова сказать не успел. Хельс взял в руки это странное зелье и повертел его. Неужели не соврал? Мой наставник отдал бы, наверное, всё на свете, чтобы заполучить эту вещь. Интересно, как он сейчас? Как остальные? Меня так давно не было дома – надеюсь, они в порядке. Его размышления прервала сестра милосердия, ворвавшаяся в кабинет.

– Господин друид, беда!

– Что случилось?

– За мной! Скорее!

На лежаке мучился дозорный со стены. В его мучениях не было вины вражеской стрелы или меча, нет, это было нечто другое. Плоть мужчины трещала по швам, и он жутко кричал от боли. Его вены