Хармонт. Наши дни - Майк Гелприн

– Вы помните меня, господин Нунан? – неожиданно низким и хриплым голосом спросила девчонка. – Я Сажа.

Точно, вспомнил Ричард: Гуталин проявил остроумие и дочь назвал Сажей. С матерью у неё ещё что-то случилось нехорошее. Гуталин рассказывал, что именно, но Ричард не помнил. Росла Сажа под присмотром отца. То есть как трава сорная – каков отец, таков и присмотр.

Ричард невольно усовестился: тоже мне высокоморальный обличитель, обругал он себя. Его собственная дочь росла вообще без отца, а Гуталин за своей хоть как-то, но приглядывал.

Сколько же ей сейчас?.. Лет девять, судя по всему. Может, десять. А ростом со взрослого здоровенного мужика и голос, как у пропойцы. Зона, что говорить. Детей сталкеров она не щадила. Этой ещё повезло: девчонка и девчонка, ну пускай длинная и говорит басом, зато без лишних конечностей, и глаза всего два, вон как блестят. Кожа гладкая, лоснится на солнце, и никакой тебе шерсти, как у Мартышки, или ороговелостей, как у сына Гундосого Гереша.

– Конечно, помню, – заверил Сажу Ричард Г. Нунан. – Только что навещал твоего отца, мы, можно сказать, беседовали.

– Господин Нунан, – девчонка подошла совсем близко, Ричард был ей по плечо. – Отец говорил, что когда… – она неожиданно всхлипнула, тонко, совсем по-детски, – когда его не станет, чтобы я обратилась к вам.

Ричард кивнул. Разумеется, подумал он, само собой разумеется. Когда припрёт, обращаются непременно к нему, к всеобщему благодетелю, который не бросает друзей в беде и ни за что не откажет. Детей друзей он тоже не бросает в беде. И вообще принимает человеческие горести близко к сердцу, возможно, поэтому ещё и жив.

– Твой папаша выглядит молодцом, – бодро сказал Ричард. – Мы с ним ещё погуляем, такие, как он, запросто так не помирают, они…

– Он умрёт, – глядя в глаза сверху вниз, пробасила девчонка. – Я знаю.

Ричарда передёрнуло. Знал он. Знал Мясник. Но они тёртые, видавшие виды люди. Опытные, можно сказать, пожилые, а Мясник по части смерти ещё и профессионал. Этой соплюхе знать, где проходит граница между этим светом и тем, не с чего. Или… Зона, вновь подумал Ричард. Это всё зона. Те, кого она пометила, знают о вещах, с нею связанных. Чувствуют, что ли. А скорее всего, не чувствуют, а на самом деле знают, невесть как, неизвестным человечеству органом, что ли…

– Ладно, – вслух сказал Ричард. – Не волнуйся, я тебя не оставлю. Если отец… – Ричард замялся. – Ну ты понимаешь. Тогда приходи, в тот же день и решим.

Он распахнул водительскую дверцу «Пежо», сделал ручкой и нашарил в кармане «этак». Он не обманывал, не врал этой девчонке: он на самом деле сделает всё от него зависящее, чтобы ей помочь. Так же, как за эти годы помогал многим. Правой дланью, дающей. Временно упрятав левую, карающую, в карман.

Через полчаса Ричард Г. Нунан, морщась от особого, присущего только этому месту запаха, вновь шагал по тёмному коридору липовой юридической конторы «Корш, Корш и Саймак».

– Целых два часа вас не видел, – умильно морщась, сообщил господин Лемхен. – Присаживайтесь, располагайтесь. Забыли что-то сказать?

Ричард хмыкнул, опустился на стул для посетителей и нахально закинул ногу на ногу.

– Вас, помнится, интересовала «смерть-лампа», шеф? – вопросом на вопрос ответил он.

Господин Лемхен поиграл пальцами по столу.

– Интересовала, – признался он. – И что?

– А «рачий глаз»?

– И «глаз». Так что же?

– Да всего лишь то, что «смерть-лампу» покойный сталкер Стефан Норман по кличке Очкарик уступил другому сталкеру, по кличке Гуталин. В покер её, с вашего позволения, проиграл. А «рачий глаз» Гуталин нашёл сам, равно как и ещё пару тысяч единиц материала. Знаете, как он со всем этим добром поступил?

Господин Лемхен подобрался в кресле, прямоугольное генеральское лицо напряглось.

– Как он поступил?

Ричард выдержал паузу. Сейчас бы подняться и уйти, подумал он. Вот просто встать, развернуться и убраться отсюда прочь, и пускай старая сволочь удавится.

Он не поднялся и не ушёл, и дело тут было не в чувстве долга, чихать он хотел на долг, класть он на него хотел.

– Гуталин захоронил хабар в Зоне, – скучным казённым голосом проговорил Ричард. – Закопал его в разных местах. Захоронки нанёс на карту, каковую карту припрятал и согласился сообщить, где она, исключительно пребывающему ныне в заключении Рэдрику Шухарту по прозвищу Рыжий. Который, по словам Гуталина, единственный, кроме него самого, человек во всём этом богом проклятом городе, хотя и порождение Сатаны, как и все прочие свиньи. Мне Гуталин карту отдать отказался, несмотря на давнюю дружбу. Он…

– Зачем?! – рявкнул, прервав Ричарда, господин Лемхен. – Зачем ему отдавать эту карту кому бы то ни было?

– Не знаю, – Ричард невесело усмехнулся. – Но полагаю, что это его последняя дружеская услуга. Посмертная: Гуталин умирает. И, умирая, находит, как видите, способ выкупить друга из тюрьмы. Гуталин протянет ещё самое большее трое суток. За это время Шухарта необходимо доставить сюда, уговорить забрать карту и вытащить из Зоны хабар. Хотя бы «смерть-лампу», она ведь интересует вас больше прочего?

Господин Лемхен ошарашенно потряс головой.

– Из тюрьмы изъять не так сложно, – пробормотал он. – Но каким образом вы этого Шухарта уговорите?

– Не я, а вы, – Ричард издевательски подмигнул. – Личные отношения со сталкерами в круг моих обязанностей не входят, до сих пор я поддерживал их исключительно для пользы дела. И вообще, с завтрашнего дня я убываю в отпуск, справитесь как-нибудь без меня, незаменимых у нас нет, так ведь? Вам придётся клятвенно Рыжему обещать скостить срок, а скорее всего аннулировать. И деньги. Если вспомните, наш общий знакомец Хью из «Метрополя» некогда обещал за «смерть-лампу» любую сумму, умещающуюся на листке чековой книжки. Ну Хью сейчас отдыхает по соседству с Шухартом, так что сумма, шеф, пойдёт с вас. А вот поверит ли вам Рыжий, мне неизвестно. Если не поверит, пошлёт вас вместе со «смерть-лампой» и обещаниями куда подальше.

Предательством – вот чем здесь пахнет, думал Ричард Г. Нунан, скатываясь по лестнице на первый этаж. Здесь несёт затхлым, гнилостным, кисло-сладким запахом предательства. Это моя профессия, предательство, я прекрасный специалист, один из лучших, опытный, надёжный ренегат. Три года назад Рэдрик Шухарт вынес из Зоны Золотой шар. Сцапали тогда Рыжего с поличным – он, Ричард, расстарался на славу. Вместе с Хрипатым и Костлявым взяли на передаче этого шара. Рыжему припаяли ещё и убийство, это уже расстарался Стервятник, лучших адвокатов нанял за большие деньги. А шар-то оказался фальшивкой, чуть ли не единственным нефункциональным предметом внеземной культуры. Даже на плацебо не потянул, кусок сплава неведомой технологии, и всё. Сколько народу, гоняясь за ним, погибло. А теперь вот «смерть-лампа», если, конечно, не соврал Гуталин. С него, между прочим, станется, да и пёс с ним, пускай даже соврал и никакой карты у него нет. Его, Ричарда, это уже не касается. Он свои тридцать сребреников давно отработал.