( Не) его женщина - Анна Бигси

что-нибудь, чтобы наконец уснуть. На электронных часах светится цифра три. Очень здорово, вставать через четыре часа, а я еще, можно сказать, не ложилась. А утром планерка, на которой я обязана не просто быть, а быть в форме. Кирилл не должен знать, насколько я неидеальна. За то время, что мы с ним, мне кажется, он ни разу не видел меня без косметики. После затяжного развода я наконец занялась своей внешностью. Сделала красивую стрижку, поменяла гардероб. Все бесформенное, тусклое, бесцветное, делавшее меня серой мышкой, осталось в далеком прошлом. Теперь я носила яркие вещи, красилась, укладывала волосы и в целом выглядела, как мне казалось, намного интереснее, чем раньше. Характер тоже изменился. Правда, не сказать, что в лучшую сторону. На первый план вышли отстраненность, холодность, даже надменность. Но так было проще, я выстроила вокруг себя непробиваемый щит и решила, что больше никого не пущу в свое сердце. Даже Кирилла. Кирилл — главврач санатория, где я терапевт. Сорок лет, умный, представительный, привлекательный. Разведенный. Наши отношения не были спонтанными, скорее, все давно к этому шло. Он ненавязчиво за мной ухаживал, а я лишь благосклонно принимала знаки внимания, не отталкивая, но и не подпуская к себе близко. Кир был очень убедителен и в какой-то момент я решила, что хочу попробовать построить с ним отношения. Слишком долго была одна, переживая личную драму, и он показался мне той надежной крепостью, которая защитит от всего. Оправдались ли мои ожидания, говорить рано, но пока мне с ним хорошо. Я хотела спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, и я их получила. И все было идеально. Так, как я хотела. По четко выстроенному плану, без взлетов и падений. Пока я не увидела iего/i! При воспоминании о том случае, вновь накатывает раздражение. Завариваю чай с мятой, чтобы успокоиться, и сажусь за стол. Ливень монотонно барабанит по подоконнику, вторя моему настроению. Пью чай и не могу избавиться от ярких образов в голове. Сдаюсь и прикрываю глаза, переносясь на три месяца назад. Кирилл пригласил меня полететь с ним на конференцию в Москву, и я согласилась. Давно не была в столице и решила немного развеяться. Аэропорт гудел, словно осиный улей: шуршали колеса тележек и чемоданов, туристы разговаривали на разных языках, по громкой связи постоянно что-то объявляли. Смех, радостные возгласы, даже плач — буквально какофония звуков. В воздухе витали приятные (и не очень) запахи из кучи бистро. Я стояла у лифта и ждала Кирилла. Он замотал наш багаж в пленку и подошел ко мне. Мой чемодан в одной руке, его сумка — в другой. Надо на второй этаж — сдать багаж, взять посадочные билеты. Двери лифта стали плавно закрываться… «Дибров?!» Неужели? Этого не может быть! Мое сердце сбилось с ритма, а глаза помимо воли принялись жадно его рассматривать. У меня были какие-то доли секунды, но я успела многое заметить. Он изменился, повзрослел. Черты лица стали четче, плечи — шире, а щетина добавляла возраста. Я сразу его узнала… и водоворот прошлых событий затянул меня в свою пучину. Картинки замелькали перед глазами, словно кадры из старого черно-белого фильма. Его взгляды, прикосновения, робкие ухаживания и попытки сблизиться. Мои страхи, недоверие, опасения. Я замужем, я старше, а он всего лишь восемнадцатилетний мальчишка. Его влюбленность мимолетна и пройдет так же быстро, как и появилась. Он преследовал меня, а я чувствовала, что сдаюсь его напору. Меня влекло к нему с сумасшедшей силой, но я была непреклонна. Сопротивлялась изо всех сил, пробовала избегать, посылать. Выстраивала между нами непреодолимые барьеры, но Леша находил способ их разрушать. Я понимала, что надолго меня не хватит. Внешне спокойная, внутри — терзаемая противоречивыми мыслями и желаниями… Я не смогла переступить через себя. Хотела, но не решилась… Просто больше не могла с ним бороться. И так кстати поступило предложение о работе. Я решила, что это знак и, не раздумывая, согласилась на должность и переезд. Сбежала без долгих прощаний и разговоров. Так было проще. Легче. Я просто струсила, побоялась, что не смогу в глаза сказать ему все это и позволю уговорить себя остаться с ним. Оказалось, я помнила все, до мельчайших подробностей. По спине пробежала дрожь, сердце застучало где-то в горле. «Слишком бурная реакция!» Я неодобрительно качнула головой. — Алисонька. — Обращение резануло по нервам, заставив поморщиться. Оказывается, все формальности закончены, мы в зале ожидания, а до вылета всего полчаса. Когда и как я тут очутилась? Неужели настолько глубоко задумалась, что даже не заметила? — Алисонька, — повторил Кирилл, и меня снова передернуло. — Я просила не назвать меня так и вообще не использовать уменьшительно-ласкательные суффиксы. Я Алиса! Не Алисонька, не Алисочка и не что-то иное, что может еще прийти в голову. Пожалуйста! — с нажимом сказала я и твердо посмотрела на Кирилла. Даже руководящая должность не смогла сделать из него твердого человека, и Кирилл остался неконфликтным, со всем соглашающимся, правда, порой забывчивым и упрямым. Вот и сейчас он просто кивнул в ответ на мои раздражение и резкость. А ведь порой так хотелось, чтобы он был более властным, стукнул кулаком по столу и отчеканил: «Как я сказал, так и будет!» Вот Дибров… Дибров был как раз из таких. Так забавно! Пока я занималась кучей дел в родном городе — развод, документы, сдача квартиры, — ни разу — ни разу! — не встретила его. И была этому рада. Я поставила между нами стены из времени и расстояний и разу не пожалела о своем решении. Хоть и было очень тяжело поначалу. Мне ужасно не хватало Леши, его внимания и заботы. Рядом с ним я всегда чувствовала себя самой любимой и желанной, и это обезоруживало. Часто снились его глаза, губы, ласковый шепот. Фантазия услужливо рисовала картинки, чего я лишилась, уехав от него. Но я не дрогнула. Знала, что поступила правильно. Ни к чему портить ему жизнь. Я ревела ночи напролет, оплакивая свою утрату. Тоска сжирала меня живьем, оставляя в душе огромные дыры. В какой-то момент я вдруг поняла, что не живу, а существую, погрязнув в прошлом, лелея скудные воспоминания. Взяв себя в руки, я расправила плечи и буквально заставила себя сделать шаг в новую жизнь. С головой окунулась в работу, чтобы не было времени на мысли и чувства. Пропадала в санатории по пятнадцать часов в день, в расписании ни одной свободной минуты, чтобы не иметь возможности жалеть себя и думать о прошлом. Дибров остался в той, далекой, старой жизни, а я уже