Роковой бал - Патрисия Финней

Мазу задумчиво жонглировал двумя блестящими мячиками, красным и желтым. Когда я бросила ему третий, он поймал его и стал жонглировать еще и ножиком, чашкой и роговой ложкой.

Я очень люблю Мазу. Он чуть ниже меня, хотя мы с ним, кажется, ровесники. Мазу родился в южной стране, где солнце светит так ярко, что кожа у него смуглая, словно деревянная шкатулка. Он акробат труппы Ее Величества, и у него есть туника из ярких разноцветных полос бархата и парчи. Вообще-то у него две туники: одна для представлении и одна, старая, для всего остального.

С лаем подбежали собаки. Элли подхватила на руки песика Эрика, обняла его, а потом принялась оттирать следы его мокрых лап с передника.

Я нащупала в кармане верхней юбки пару сладких рулетов, которые припасла специально для нее.

Мазу стряхнул с раков пепел, и они с Элли начали отрывать у них клешни и есть мясо. Я не люблю раков. Правда, я никогда их не пробовала, но от одного их вида мне становится нехорошо.

— Что вы приготовили для бала в честь Дня Святого Валентина? — спросила я Мазу.

Он подмигнул и провел рукой по горлу.

— Страшная тайна! Меня повесят, утопят и четвертуют, если тебе расскажу!

Я знала, что на балу королева собирается загадать мне загадку. При Дворе я слыву хорошей отгадчицей загадок, шарад, головоломок и всякого такого. И мне было ужасно любопытно (и ни капельки не страшно!), что она придумала на этот раз. Поэтому я решила узнать, не слышал ли чего Мазу — Королевская группа обычно в курсе всех придворных сплетен, особенно когда королева устраивает нечто особенное.

— Королева сказала, что придумала для меня загадку. Ты об этом что-нибудь знаешь? — спросила я напрямую.

Мазу прижал руку к груди, вы таращил глаза и изобразил на лице полную невинность.

— Я? Откуда бедному акробату знать?

— Лорд Роберт принял сегодня особую, душистую ванну, — задумчиво произнесла Элли, — а вчера он ходил в бани…

Я рассмеялась. Лорд Роберт Рэдклифф граф Уочестер — второй из претендентов на мою руку, отобранных королевой. Он, видно, тоже весьма обеспокоен тем, чтобы выглядеть — и пахнуть — достойно!

— Его сердце сгорает от страсти к очаровательной леди Грейс, и он должен был как-то потушить эту страсть! — нарочито восторженно воскликнул Мазу.

Я пнула земляной холмик так, чтобы земля полетела в его сторону. Нечего надо мной смеяться!

— Он поступил как истинный джентльмен, — сказала Элли. — Прилично и разумно. Ведь ему сейчас не на что купить новый костюм — кредиторы не отходят от него ни на шаг. Сэр Джеральд Уорси тоже прибыл. У него новая рубашка и новый бархатный камзол для танцев.

Сэр Джеральд Уорси — племянник лорда Уорси и третий претендент на мою руку. Я с ним едва знакома, потому что он путешествовал по Европе. У лорда Уорси нет детей, его жена умерла молодой, так что сэр Джеральд его единственный наследник. Он считается для меня подходящей парой. Говорят, он довольно красив — это все, что мне известно. Я как раз собиралась расспросить о нем Элли, но тут услышала, как у ворот Большого сада кто-то меня зовет.

Я вскочила, а собаки, как мы их учили, разом залаяли. Мазу закидал костер землей, Элли разгрызла последние рачьи клешни, и они оба скрылись в мусорной куче — нашей хижине, в то время как я неслась между деревьями к воротам.

Ну, точно! У ворот стоял сэр Чарльз Эймсбери, и его круглое лицо было абсолютно красным!

— Пойдемте, миледи, — сказал он, похлопывая себя по животу. — Помните, чтобы привыкнуть к седлу, надо тренироваться каждый день!

Он довольно улыбнулся.

— По крайней мере, вы не забыли переодеться для верховой езды, леди Зеленые рукава!

«Да, только, пожалуйста, не надо петь!» — подумала я.

— «Твоим зеленым рукавам я жизнь без ропота отдам! — распевал сэр Чарльз, пока мы шли через личный сад королевы к арене для турниров. — Я ваш, пока душа жива, Зеленые рукава!»[2]

Вообще-то у сэра Чарльза очень приятный глубокий голос, и вместе с другими джентльменами Двора он часто поет для королевы. Просто мне неловко, что мужчина, по возрасту годящийся мне в отцы, но желающий стать мужем, исполняет для меня такую старомодную песню! Интересно, знает ли он какие-нибудь итальянские мадригалы?

Возле арены для турниров нас уже поджидали две оседланные лошади.

Я передала поводки конюху, и Генри немедленно принялся рычать на мою Ласточку, пытаясь укусить ее за ногу. Что еще раз говорит о глупости комнатных собачек!

Моя лошадь стала нервно дергать головой, и сэр Чарльз взял ее за уздечку.

— Успокойся, Ласточка, — сказал он, — успокойся! Ты можешь раздавить этого щенка одним копытом, просто это ниже твоего достоинства, так что стой смирно! Видите, миледи? Видите? Когда общаешься с лошадью, надо двигаться спокойно и осторожно.

Я спокойно и осторожно приблизилась к лошади, чтобы потрепать ее по шее. Потом сэр Чарльз подставил мне руку, и я умудрилась забросить себя в седло, не свалившись с него лицом вниз с другой стороны, что обычно со мной случается.

Едва я пристроила одну ногу спереди, а другой умудрилась попасть в стремя и взяла в руки хлыст, как сэр Чарльз, отдуваясь, взобрался на свою лошадь. И тотчас же превратился в совсем другого человека: решительного, полного достоинства и уверенности в себе. Могу поклясться, что именно так он выглядел во времена юного короля Эдварда, когда славился своими победами в турнирах.

— «За что, за что, моя любовь, за что меня сгубила ты…», — распевал мой наставник, пуская свою лошадь рысью, в то время как я, стараясь не нервничать и сохранять равновесие, пыталась двигаться в такт со своей.

Пока мы так прогуливались, разогревая лошадей, сэр Чарльз рассказывал мне о разных вещах. Он всегда так делает, чтобы я перестала думать о том, что вот-вот свалюсь.

Сегодня он сообщил мне очень печальную новость: его брат-близнец недавно погиб в религиозной войне во Франции.

— Я вчера получил письмо, — хмуро сказал сэр Чарльз. — В нем было только известие о его смерти, ничего больше. Увы, мы с Гектором не поладили, когда он уезжал, и теперь я об этом очень сожалею. Правду сказать, он всегда был паршивом овцой и частенько строил против меня козни, но все же он был моим братом!

— Мне очень жаль. Он сражался на стороне протестантов? — осторожно поинтересовалась я.

— Ну да, против этих грязных католиков Гизов, — мрачно ответил сэр Чарльз.

Услышав о Гизах, я нахмурилась. Я тоже их ненавидела, и у меня были на то свои причины: моя мама погибла в результате одного из их гнусных заговоров. Гизы только и мечтали убить нашу королеву-протестантку, и вместо нее возвести на английский трон монарха-католика.