Арфист - Дмитрий Лазарев

Больше в этот вечер я от нее ничего не добился. Только испортил себе настроение на ночь глядя.

Санкт-Петербург. 10 июня 2017 года

Голова сегодня болела уже с утра. Не потому что вчера пил. Я вообще пью редко и мало: думаю, таким, как я, этим увлекаться не стоит. Так что моя головная боль – совсем из другой оперы. А самое поганое – я знал, что это еще цветочки. То ли еще будет завтра. А послезавтра! А через три дня! Когда придет время сеанса исцеления, я буду почти трупом. И такая перспектива, конечно, капец как вдохновляет… Так, все, в пень такие мысли – мне делом заниматься надо!

Сегодня я ночевал в офисе. Не то чтобы мне предстояло много работы – скорее, наоборот, просто вчера увяз в своих интернет-поисках и спохватился уже основательно за полночь. Домой в такой час тащиться не хотелось, и потому решил поспать на диванчике в кабинете. Я снимал небольшое помещение в конторском доме на Среднем Васьки[2] в трех кварталах от моей квартиры.

Место неплохое. Поблизости довольно приличная зеленая зона – сад Василеостровец, где я любил иногда прогуливаться. И аренда сравнительно недорогая.

Частный бизнес, конечно, дело рискованное, особенно по такому оригинальному профилю. Плюс регистрация, лицензирование и еще куча формальностей… Кошмарики на улочке Вязиков. К счастью, со всеми этими заморочками мне помогли. «Контора». Хоть какая-то польза от них, а то я периодически впахиваю на них днями и неделями за чисто символические деньги. Что поделать: «крыша» есть «крыша».

В последнее время с клиентами стало не ах. Размещенное мною в интернете рекламное объявление об экстрасенсорных услугах поначалу работало хорошо – осенью, зимой и в марте был настоящий «чес». В это время в людях наиболее сильны рефлексия и подозрительность, а также депрессивные настроения. Но наступили погожие апрель и май, и все замерло. Я не бездельничал, конечно, – выполнил парочку заданий моей эфэсбешной «крыши», но оплата за них… Впрочем, я об этом уже говорил. В общем, моя кубышка уже показывала дно.

Первым делом сварил себе кофе. Тишина… почти. В кои-то веки. Лишь слабым фоном идет звучание города. Красивое звучание, кстати. Не знаю, как звучат другие города, но питерская мелодия мне нравится. И сам город нравится. Интересно, я в нем родился или переехал сюда из другого места? Не помню. И никто не может мне сказать. Мое прошлое – тайна, покрытая мраком. Ретроградная амнезия. Практически полная. Причем мой образовательный и культурный уровень она почти не затронула. Но все, что касается именно моего прошлого – сплошное белое пятно.

Нет, вряд ли я местный. Тогда бы наверняка нашлись какие-то следы, родственники, знакомые… Хотя, может, я круглый сирота? Детдомовский? Не исключено. Как знать, насколько я изменился после потери памяти? Воспоминания во многом формируют наш характер. У меня же этих воспоминаний – неполный год. Так сказать, начал жить с чистого листа.

И как жить? Вряд ли так, как я мечтал в детстве. Зарабатывать деньги своим даром, продавая его тем, кто готов заплатить, и почти бесплатно вкалывая на свою эфэсбешную «крышу». Если ударяться в высокие материи, типа смысла жизни и собственного предназначения, то человек со способностями арфиста душ уж всяко должен заниматься чем-то… ну, более возвышенным, что ли, не столь пошлым. Строго говоря, то, что я делаю сейчас, – заколачивание гвоздей микроскопом. Оно конечно, жизнь в мегаполисе очерствляет. Даже в таком, как Питер. Если только ты не живешь в тепличных условиях. Оставаться прекраснодушным идеалистом и романтиком не получится при всем желании. Особенно с моим талантом. Он как раз способствует развитию цинизма. Крупные города, они такие – прожуют и выплюнут.

Кстати, был ли я им, этим идеалистом и романтиком? Тоже, естественно, не помню. Паспорт на имя Кульчего Дениса Валерьевича, квартира на Ваське, должность внештатного консультанта управления «А» ФСБ, способности арфиста душ и мой экстрасенсорный бизнес – вот и все, что у меня есть. Я пытался спрашивать моего куратора, но она либо не знает, либо не хочет говорить. Думаю, второе. А выпытать у нее – никак, она же «тихая»: я не вижу и не слышу ее струн, а значит, и не могу на них воздействовать.

А еще произошла какая-то темная история с моим предшественником, будто бы тоже обладавшим подобным даром. Или другим, близким. Здесь опять-таки ничего точно не известно. Загрифлено наглухо. Я попытался однажды воздействовать на голубую и аквамариновую струны целителя Портнягина, раз в месяц занимающегося моей реанимацией, чтобы вызвать его на откровенность. Зря я это сделал. Он не сказал мне ничего, кроме того, о чем я уже и сам догадался: предыдущий внештатный консультант управления умер не своей смертью. А я за такой фортель получил капитальный нагоняй от куратора и начальника управления. Ну и Портнягин меня с той поры не – долюбливает. Такие вот пышки с Большой Конюшенной…

Таким образом, с прошлым у меня швах, остается не шибко прекрасное настоящее и туманное будущее. Город-то мне нравится, а вот с людьми все куда хуже. Чем меньше я нахожусь в обществе, тем лучше – устаю от звучания их душ, а отрешиться полностью, не слышать не могу. Мой дар, конечно, не проклятие, но во многих случаях обуза конкретная. Струны человеческих душ далеко не всегда звучат как музыка Моцарта. Вернее, почти всегда не так. «Моцарты» – исключение. «Рэперов из подворотни» куда больше. И тех, кто между ними, но ближе к «рэперам». И надо бы мне стать терпимее и снисходительнее, но пока не получается – слишком режет ухо резкое и диссонансное звучание некоторых струн.

Стоит ли удивляться, что при таком раскладе я занялся собственными изысканиями? Доподлинно о себе я выяснил хотя бы то, что плыть по течению, не трепыхаясь и надеясь, что меня прибьет к какому-нибудь неплохому берегу, – противоречит моей натуре. И я стал трепыхаться – пытаться выяснить, кто я, что я и откуда, раз уж «Контора» мне этого по непонятным причинам не говорит, хотя, казалось бы, кому и знать, как не им.

За отправную точку я взял свои паспортные данные, благо документ на руках имелся. Но тут начались сюрпризы. Паспорт мне выдали в Питере два года назад, однако в указанном отделении никаких записей на этот счет не сохранилось. В отделении все выглядели смущенными и растерянными, проверили все по несколько раз, но – увы и ах. Аккаунта на «Госуслугах» на имя Дениса Кульчего тоже не имелось, равно как и аккаунтов во всех известных соцсетях, а также в вайбере, ватсапе, скайпе, аське и тому подобных. Ну ладно, допустим, я был глухим интровертом и социофобом, если не мизантропом (немудрено, кстати, с таким-то даром), но хоть какие-то следы моего существования должны же остаться! Или нет?

Оно конечно, человек не обязан присутствовать в интернете, но хотя бы почта электронная должна быть… наверное. Особенно если ты живешь в большом городе. Ладно, ни с кем не общаешься, но какие-нибудь там интернет-магазины, например, обычно требуют электронный адрес. У меня теперешнего ящик имелся, но завел я его через неделю после того, как выписался из больницы. А у меня старого, доамнезийного? И кем я работал, до того как меня шарахнуло? Тоже никаких следов. И не ищет меня никто, что самое интересное. Неуловимый Джо, как в анекдоте? Загадки во тьме… Может, я скрывался от кого-то и потому тщательно избегал светиться в сети? Вопросы нанизывались один на другой, и получалось что-то вроде диковинной матрешки с Кощеевой смертью: игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в шоке…