Тени Солнца - Уилбур Смит

— Здорово, братишка! — кивнул Уолли с глубоким чувством.

«А я ничего не чувствую, — подумал Брюс, — ни отвращения, ни сожаления — ничего. Так ты в безопасности. Тебя нельзя ни разочаровать, ни возмутить, ни расстроить. Тебя нельзя снова уничтожить».

Оба подняли головы, когда в комнату вошел Андрэ, ведя девушку. У нее было маленькое курносое лицо и чувственные, ярко накрашенные губы — рубин на янтаре.

— Прекрасно, Андрэ, — зааплодировал Уолли, рассматривая девушку — миловидную, на высоких каблуках и в коротком розовом платье с широкой пышной юбкой, не доходившей до колен. — Заходи, цыпочка.

Уолли протянул ей руку, и девушка не колеблясь подошла к нему, сияя профессиональной улыбкой. Хендри усадил ее рядом с собой на кровать.

Андрэ все еще стоял в дверях. Брюс надел камуфляжную куртку, застегнул потертый ремень и сдвинул кобуру с пистолетом на бедро.

— Уходишь?

Уолли поил девушку из своего стакана.

— Да.

Брюс нахлобучил на голову панаму: красно-зелено-белая эмблема войск Катанги на тулье придавала ему опереточный вид.

— Останься, ну же, Брюс.

— Меня ждет Майк.

Брюс взял винтовку.

— К черту его. Останься, повеселимся.

— Нет, спасибо.

Брюс пошел к двери.

— Эй, Брюс. Взгляни-ка.

Уолли опрокинул девушку на кровать и прижал ее рукой. Девушка игриво сопротивлялась. Другой рукой он задрал ей платье выше талии.

— Посмотри хорошенько и скажи, что ты все еще хочешь уйти!

Под платьем девушка была абсолютно голая, неприятно выпирала округлость гладко выбритого лобка.

— Давай, Брюс! — загоготал Уолли. — Ты первый. И не говори, что я тебе не товарищ.

Брюс взглянул на девицу. Хихикая, она сучила ногами и извивалась всем телом, борясь с Уолли.

— Мы с Майком вернемся к началу комендантского часа. Чтобы этой женщины здесь уже не было, — сказал Брюс.

«Нет и желания, — подумал он, глядя на девицу. — Все кончено». Он открыл дверь.

— Керри! — крикнул Уолли. — Ты еще и придурок. Я то думал, ты мужчина, черт побери, а ты такой же, как все! Андрэ — куколка. Хейг — пьянчуга. А ты что? С бабами проблемы? Да ты не мужик!

Брюс закрыл дверь, постоял в коридоре и усилием воли отвратил от себя жало издевки, прошедшей сквозь пробоину в броне.

«Все кончено. Она меня больше не тронет», — решительно сказал он себе и вспомнил женщину — не ту, которую привели в комнату, а свою бывшую жену.

— Сука, — прошептал он и быстро с виноватым видом добавил: — Ненависти нет. И желания тоже.

Вестибюль гостиницы «Гранд-отель Леопольд II» кишел народом. Рядовые хвастливо выставляли напоказ свое оружие, громко разговаривали и оглушительно смеялись, наваливаясь на стойку бара; с ними были женщины с кожей всех оттенков — от черного до светло-коричневого. В стороне стояли несколько бельгийцев с ошеломленным взглядом: беженцы, сразу видно. Одна женщина плакала, укачивая на руках младенца. Белые в гражданской одежде, с настороженными, беспокойными глазами, выдававшими в них искателей приключений, разговаривали с одетыми в деловые костюмы африканцами. Небольшая группа журналистов терпеливо, словно стая стервятников, сидела за столом и выжидала.

Все взмокли на жаре.

Два южноафриканца — пилоты чартерных рейсов — окликнули Брюса с другого конца зала.

— Привет, Брюс. По стаканчику?

— Дейв, Карл, — помахал им Брюс. — Сейчас спешу, давайте вечером.

— Мы днем вылетаем. — Карл Энгельбрехт покачал головой. — Назад только на следующей неделе.

— Ладно, договорились, — кивнул Брюс и вышел из гостиницы на авеню дю Касаи. Слепящий свет, отразившись от выкрашенных в белый цвет домов, ударил в лицо. Брюс поморщился от нахлынувшей жары и почувствовал, как тело под камуфляжем вновь стало покрываться потом. Он вынул из нагрудного кармана темные очки, надел их и направился через улицу к трехтонке-«шевроле», где ждал Майк Хейг.

— Я поведу, Майк.

— Ладно.

Майк перелез на соседнее сиденье, и, взобравшись в кабину, Брюс повел грузовик по авеню дю Касаи строго на север.

— Извини за сцену, Брюс.

— Ничего, все живы.

— Зря я вышел из себя.

Брюс не ответил, оглядывая брошенные дома по обеим сторонам дороги. Многие были разграблены, а на стенах виднелись следы от шрапнели. Время от времени вдоль тротуара попадались обгоревшие остовы автомобилей, словно панцири погибших жуков.

— Надо было не обращать внимания, но правда чертовски жжется…

Брюс молча выжал педаль газа, и грузовик набрал скорость.

«Я не хочу слушать. Я тебе не духовник, я не хочу слушать».

Он свернул на авеню Л’Этуаль и направил машину к зоопарку.

— Уолли прав, насквозь меня видит, — не отставал Майк.

— У каждого свои скорби, иначе нас бы здесь не было, — заметил Брюс и добавил, чтобы поднять Майку настроение: — Мы горсточка счастливцев, братьев.

Майк неожиданно улыбнулся, совсем по-мальчишески.

— По крайней мере мы — наемники — имеем честь принадлежать ко второй древнейшей профессии.

— Древнейшая профессия лучше оплачивается и приносит больше удовольствия, — сказал Брюс и повернул руль. Подведя грузовик к двухэтажному зданию, он припарковался у входа и выключил мотор.

Еще недавно здесь жил главный бухгалтер горнорудной компании «Юнион миньер дю О-Катанга»; сейчас в доме квартировало подразделение «Д» войск спецназа под командованием капитана Брюса Керри.

Человек шесть чернокожих рядовых сидели в тени на террасе и, когда Брюс поднялся по лестнице, прокричали приветствие, ставшее традиционным после введения войск ООН:

— ООН — merde[1]!

Брюс улыбнулся. За последние месяцы между ними установились товарищеские отношения.

— А, сливки армии Катанги!

Он угостил рядовых сигаретами, обмолвился парой слов, а потом спросил:

— Где сержант-майор?

Один из солдат указал на стеклянную дверь, ведущую в гостиную, и Брюс с Майком прошли внутрь.

На дорогой мебели в беспорядке было навалено снаряжение, из камина торчали пустые бутылки, один солдат храпел, растянувшись на персидском ковре, картина на стене, прорванная штыком, висела косо, а кофейный столик из пробкового дерева припал, как пьяный, на сломанную ногу. В комнате пахло мужчинами и дешевым табаком.