Личная помощница для демона - Амалия Лав

Месяц проходит суетливо и глупо. Братья пытаются оправдаться за свой поступок, но я их не слушаю. Отец печальный, будто осунувшийся, мать словно постарела за одну ночь. Я решаю не говорить им что кто-то нанял крэхов против нас. Незачем им волноваться еще больше. Увольняюсь с работы, прощаюсь с друзьями и в последний день собираю вещи.

На следующее утро, уже с самого рассвета у дома ждет «зверь» и рядом скучающий Роберт. Мать обнимает напоследок, отец ничего не говорит, братья так и не выходят попрощаться. Выхожу из дома и чувствую привычную уже оторопь. Роберт берет мой чемодан и складывает в багажник, пока я бросаю последний взгляд на прежний дом и прежнюю жизнь.

Чувствую прохладный августовский ветер и вдруг теплую ладонь на плече.

— Ну что, едем? — гром голоса Роберта.

— Конечно. — отвечаю я.

* * *

Весь день я не вижу Георга, а Роберт проводит мне экскурсию по дому. Тот оказывается еще большим. Три этажа связанных огромной, широкой лестницей, какой-то готический, темный стиль, мало солнечного света, но много старомодных канделябров, картин на стенах. Кабинет Георга на первом этаже, там же рядом его спальня.

Моя же спальня оказывается на втором этаже. Кровать, туалетный столик, шкаф и отдельная небольшая ванная комната.

Весь день я провожу в суете и раздумьях, а ночью сниться очередной странный и пошлый сон, о том, как я занимаюсь любовью с Георгом. Ну или сон о том, как он имеет меня в своем кабинете. Это уж как назвать. Такие, странные, пошлые сны о нем, о его поцелуях, касаниях я видела еще дома, но решила не думать об этом.

Но здесь, когда Георг рядом и может быть даже в соседней комнате, видеть их весьма… неловко.

Я снова засыпаю, беспокойным сном, и утром меня будит стук в дверь. Разлепляю глаза и вижу низкую, полноватую брюнетку в серой униформе, похожей на спортивный костюм.

— Хозяин просит вас спуститься в столовую для завтрака.

«Отлично. Живу теперь по его расписанию», — фыркаю я мысленно.

— Конечно, — бурчу я сонно и киваю для пущей убедительности.

— И оденьтесь, приличнее, — добавляет она,

— Кто бы говорил, — фыркаю я ей.

Девушка, не ответив, уходит.

Я же качаю головой, посещаю ванную, привожу себя в порядок и ныряю в шкаф с привычным женским «что надеть».

Решаю выбрать тот деловой костюм, который носила на работе. Темные брюки, пиджак застегиваю на все пуговицы, под ним светлая блузка. Закалываю светлые, кучерявые волосы в высокий пучок шпильками и наношу легкий макияж.

Столовую я нахожу скорее не по вчерашней экскурсии Роба, а по запаху. Пахнет пряностями и жаренным мясом с томатами. Оказавшись в столовой вижу Георга, сидящего на одном краю длинного, покрытого белой скатертью стола.

Он так же неотразим, как в тот раз, и даже завтракает в темном костюме. Я подхожу ближе.

— Доброе утро, — выдавливаю из себя.

Он провожает меня взглядом и жестом приглашает сесть напротив.

— Как спалось в новом доме?

— Отлично! — вру я.

Он не отвечает и разглядывает меня. Мне становится неловко, но я решаю перевести внимание на еду. Разнообразные гарниры, нарезанные свежие овощи, печеные овощи и подобие мясного рагу в центре. Очаровательно и аппетитно.

— Кристина, зачем вы так оделись? — вырывает меня из мыслей голос Георга, и только сейчас осознаю, что он снова называет меня на «вы».

— Как? — не понимаю я.

— Как школьный бухгалтер.

"А такие есть?" — мелькает глупая мысль.

— Это просто деловой костюм, — оправдываюсь я, чувствуя, как краснею.

— У меня есть бухгалтер, юрист и даже врач, они носят подобное. Но мне нужна права рука, что будет со мной на сделках. И это не должна быть серая мышь.

— Я не мышь, — огрызаюсь я, и понимаю, как же это глупо звучит.

— Распустите волосы, — вдруг приказывает он.

— Прямо сейчас? — уточняю я. Он кивает. — Эм… ладно, — я неуверенными пальцами нащупываю прохладные шпильки в волосах и снимаю их одну за другой, чувствуя, как освобожденные пряди ложатся мне на плечи.

— Георг наблюдает за этим и в его взгляде, я вижу нечто пока не распознанное, но понимаю, что от него снова краснею, и не хочу, чтобы этот жар прекращался.

— Все, я сняла шпильки, — говорю я и намереваюсь взять в руку вилку чтобы насладится едой.

— Теперь пиджак, — говорит Георг и я глупо роняю вилку.

— Эм…

— Вы же под ним не обнаженная? Там что-то еще есть? — уточняет Георг.

— Да, блузка, — говорю я и понимаю, что уже могу соревноваться краснотой лица с вон тем помидором.

— Тогда снимайте.

Я выдыхаю. Непослушными пальцами расправляюсь с каждой пуговицей, и стараюсь не смотреть на Георга. И вдруг, голову посещает странная мысль. Что если это снова сон? Тогда после пиджака пойдет и блузка, и что угодно… А если это не сон, и он все равно попросит снять что-то еще?

Боже! Откуда мне знать, как надо раздеваться перед мужчиной, чтобы он не подумал чего-то похабного? Медленно — выглядит соблазнительно, слишком быстро — будет казаться, что я только этого и ждала.

И где же та самая «золотая середина»? Почему этой науке не учат в средней школе?

И вот, все пуговицы расстегнуты, я стараюсь держать дыхание спокойным, чтоб он не видел, как быстро вздымается моя грудь под блузкой, но это получается не очень хорошо. Аккуратно кладу пиджак себе на колени и поднимаю взгляд на Георга.

Тот все также смотрит на меня, и я боюсь его следующего приказа.

— Сегодня важный вечер, и я хочу представить вас, как мою помощницу, — говорит Георг после паузы, казавшейся мне вечностью.

— Ладно, у него пошел деловой тон. Все-таки это не сон. Наверное. Хотя черт его знает.

— Хорошо, я надену своё лучшее платье.

— Какое-нибудь черное и банальное? Или алое и пошлое? — уточняет Георг.

— Черное, — отвечаю я, — банальное.

— Жаль, красное бы вам пошло.

«И пошлое» — добавляю я мысленно.

— Ну, я так и рассчитывал. Вам нужен гардероб. Этим займется Элла, моя секретарь.

«Отлично! Если у него есть секретарь, то я тогда кто?»

— Мы пойдем по магазинам? — неуверенно говорю я.

— Нет, вчера уже доставили то, что я заказал, размер определил на глаз, если что поменяют. Элла проводит вас и все покажет. Я приеду вечером, после чего мы отправимся на мероприятие.

— Я могу только кивнуть и наблюдать за тем, как он, попрощавшись кивком, встает и уходит.