Минимальные потери - Алексей Евтушенко

Пять минут одеться и привести себя в порядок, еще минута – вызвать воздушное такси (самому, чтобы не компрометировать замужнюю женщину, и к соседнему дому), тридцать секунд на прощальный нежный поцелуй. Все, закончился отпуск. И хорошо еще приятным аккордом, который согреет мое сердце в долгие часы опасной космической вахты. Хм. Не так смешно, как может показаться. Слово «опасной» тут явно не к месту, но все остальное вполне соответствует истине.

Когда я вышел на улицу, часы показывали двенадцать минут второго, и пронзительный ноябрьский иркутский ветерок быстро сдул с моих губ вкус прощального поцелуя Наташи.

Борт самолета «Як-300»,

рейс Иркутск – Свободный

Пилот спейсфайтера В-910 «Бумеранг» ст. лейтенант Сергей Тимаков

От Иркутска до города Свободный, рядом с которым расположен космодром «Восточный», больше полутора тысяч километров. Это, если лететь по прямой, через воздушное пространство Китая. Мы летали. Как, впрочем, и китайцы. Чуть больше часа чистого времени от отрыва до касания.

Расписание самолетов из Иркутска до Свободного я знал наизусть и как раз успевал к единственному ночному рейсу. Разумеется, если, понятно, такси не подведет. Оно не подвело, и ровно в три часа ночи я пристегнул ремни своего пассажирского кресла в комфортабельном, скоростном и экономичном «Як-300», отрегулировал наклон спинки и совсем уж собрался отдаться в объятия Морфея, как не тут-то было.

Сосед справа. Пожилой лысый дядька лет, наверное, семидесяти двух – семидесяти пяти, не меньше. Еще не старик, но в нескольких шагах. Сначала он вспомнил, что забыл вытащить из дорожной сумки комм, без которого ему, ясен космос, как без рук и жизнь не мила, а сумка уже наверху в багажном отделении. Пришлось отстегнуться, встать, любезно достать его сумку и потом снова положить ее на место. Казалось бы, ерунда, но настроение на немедленное погружение в сон было сбито. Ладно, сейчас настроимся.

– Простите, молодой человек…

Да что ж такое, почему у меня до сих пор нет денег, чтобы летать первым классом или вовсе купить собственный самолет?! Давно же мечтаю. Самый простой четырехместный «пайпер» меня бы вполне устроил. Ха-ха. Для этого вам, Сергей Леонидович, не пилотом спейсфайтера нужно было становиться, а идти в предприниматели. Говорила же мама, зачем тебе, сынок, эти высшие курсы военных космолетчиков? Баловство одно, несерьезно. М-да. Или, по крайней мере, иначе относиться к заработанным деньгам. Экономить. Откладывать. Считать каждый энерго. Забыть о женщинах… Ужас. Зачем тогда свой самолет? Не хочу.

– Слушаю вас.

– Вы, часом, не на Луну направляетесь?

– На Луну. А что?

– Замечательно, – он улыбнулся неожиданно молодой улыбкой и протянул руку. – Я тоже. Питер. Будем попутчиками.

Мне ничего не оставалось делать, как пожать ему руку и представиться:

– Сергей.

– Очень приятно, – по-русски он говорил чисто, но легкий европейский акцент чувствовался. Француз? Черт его знает. Нормальный европеец нынче спокойно владеет пятью-шестью языками почти как родным. Да и не только европеец. Слава богу, с появлением недорогих и жутко действенных методик гипнообучения проблема языковых барьеров ушла в прошлое. Ну, почти.

– Мне тоже, – сказал я по-французски.

– Вообще-то, я скорее немец, – усмехнулся он. – Но меня часто принимают за француза, не вы первый. Наверное, сказывается то, что мои предки двести тридцать два года назад бежали из России как раз во Францию.

Я припомнил уроки истории.

– От революции большевиков?

– Да. Так что в моих жилах, молодой человек, есть и русская кровь.

– Рад за вас. Тем более что в моих жилах кровь на четверть японская.

– Да, это заметно. Волосы и разрез глаз. Хотя цвет глаз у вас серый, а не карий. Бабушка, вероятно? По отцу?

– Угадали.

– Из Особой Автономии Япония?

– Разумеется.

Надо же, какой говорливый попался. И не спится ему, и все ему интересно. А может, боится летать? Что ж, бывает. Другой бы накатил грамм двести – двести пятьдесят крепкого, а этот, видишь, страх за разговором спрятать пытается.

– Не переживайте, – добавляю с уверенной и, как мне кажется, ободряющей улыбкой. – «Як-300» очень надежный самолет, долетим, как по писаному, быстро и нежно.

– Вы, никак, решили, что мне страшно? – он смешно задирает седые брови и смотрит на меня с веселым изумлением.

– Многие боятся, – нейтральным тоном сообщаю я. – Особенно люди в возрасте. Здесь нет ничего постыдного.

Ответить он не успевает. Двигатели свистят, машина срывается с места, набирает скорость (эх, как же мне это нравится, даже когда я не за штурвалом!), отрывается от полосы и, задрав нос, устремляется в небо. Я откидываюсь в кресле и прикрываю глаза, хотя бы на время набора высоты и скорости мой сосед должен умолкнуть. Он и умолкает. Но, как только самолет преодолевает звуковой барьер и по салону разливается тишина, заговаривает снова.

– Я не боюсь летать, – сообщает он. – Наоборот, люблю. А вы?

– Что я?

– Вы любите летать?

Странный вопрос. Все равно, что спросить у художника, любит ли он рисовать. То есть у настоящего художника. А есть не настоящие? Есть, наверное. Те, которым наскучило. Страшно это, наверное, – вдруг осознать, что тебе смертельно наскучило любимое дело. Ну и те, кто ошибся в выборе пути. Тоже ничего хорошего.

Я вспомнил своего сокурсника Марека Гамбурга.

Хороший ведь был пилот, а имеет теперь свою небольшую туристическую фирму в Иерусалиме. И вполне счастлив, по его собственным словам. Значит, не так уж все и страшно. Вот же чертов сосед. Это из-за него я сейчас не смотрю какой-нибудь приятный эротический сон, а размышляю о своей профессии. Делать мне больше нечего.

– Люблю, – отвечаю я не слишком охотно. – Космолетчику, который разлюбил летать, следует задуматься о другом способе зарабатывания денег.

– Забавно, – усмехается Питер.

– Что именно?

– Вы сказали «способ зарабатывания денег». Почему было не выразиться проще – профессия?

Вот пристал. Послать его, что ли, подальше? Нет, нельзя. На мне как-никак форма, а он всего лишь любопытный старик. Которому, несмотря на его уверения, может быть страшно. И сейчас страшно, а уж на Луну лететь – тем более. Вот и сидел бы дома. Нет, господин старший лейтенант, надо быть снисходительней к слабостям пожилых людей. Проявлять такт и уважение. Чтобы знал, как приятно иметь дело с офицером военного космофлота Земли. Пусть даже этот космофлот и состоит из одного-единственного патрульного файтеронесущего крейсера «Неустрашимый». И даже не полноценного крейсера, а прототипа. Хоть и практически доведенного до необходимой кондиции.