Армада - Эрнест Клайн

Я подумал об истребителе «глефа», и нервное напряжение еще больше усилилось. Я попытался взять себя в руки и напомнил себе об уравнении Дрейка и парадоксе Ферми. Я знал, что где-то во вселенной, скорее всего, существует жизнь. Но вселенная так велика, что наши шансы установить с ней контакт астрономически малы, особенно в течение моей жизни. Скорее всего, все мы застрянем здесь, на третьем камушке от нашего солнца, – а после смело отправимся в небытие.

Почувствовав боль, я понял, что с такой силой сжимаю челюсти, что мои зубы вот-вот треснут. Я разжал челюсти и посмотрел на Эллен. Она, как и многие, с сочувствием и жалостью следила за Кейси, и это стало для меня последней каплей.

– Зак, что ты делаешь? – услышал я за спиной испуганный шепот Дила. – Сядь!

Я и не заметил, как поднялся с места и направился к Нотчеру и Кейси.

– Брось, чувак, не лезь! – попытался остановить меня Круз.

У меня перед глазами уже расплывалась кровавая пелена. Мне хотелось ухватить Нотчера за волосы и изо всех сил приложить мордой о парту – а затем еще и еще раз. Однако я не стал этого делать. Я просто нагнулся, сгреб размокшие комки серой жеваной бумаги, что лежали на полу за стулом Кейси, слепил из них один большой снаряд и запустил им в голову Нотчера. Удар получился классный, и это страшно меня порадовало.

Нотчер выскочил из-за парты, но увидев меня, замер на месте. Глаза его расширились, и он слегка побледнел.

По классу пронесся гул голосов. Приготовившись стать свидетелями очередного нашего столкновения, одноклассники затаили дыхание – каждый знал, что между мной и Нотчером в младшей школе произошла стычка, и мысль о возможном реванше взбудоражила всех не на шутку. Седьмой урок внезапно стал очень интересным.

– Решил наконец вступиться за своего бойфренда, Лайтман? – прошипел Нотчер и, смахнув на пол застрявший в волосах комок жеваной бумаги, с ненавистью уставился на меня.

Сжав кулак, я шагнул к нему, приготовившись хорошенько врезать. И надо сказать, это произвело эффект: Нотчер дернулся, отпрянул назад и, споткнувшись о стул, едва удержался на ногах, а когда восстановил равновесие и снова посмотрел на меня, его щеки пылали от стыда.

В классе повисла мертвая тишина. Слышно было лишь, как древние часы на стене отсчитывали секунды.

«Ну, давай! – хотелось мне крикнуть. – Ударь меня. Только дай повод!»

Но гнев в душе Нотчера уже уступил место страху – возможно, он понял, что я вот-вот сорвусь.

– Псих, – пробормотал он и, показав мне фак, сел на свое место.

Пару мгновений я еще стоял над ним с занесенным для удара кулаком, а когда опустил руку, одноклассники с облегчением выдохнули. Кейси даже не кивнул мне в знак благодарности – поймав мой взгляд, он только еще больше сгорбился за партой, точно побитый пес.

Я украдкой посмотрел на Эллен и заметил, что ее глаза устремлены прямо на меня. Но едва наши взгляды встретились, она сразу отвернулась. Ни один человек в классе не смотрел на меня – за исключением Круза и Дила, причем оба выглядели обеспокоенными.

Именно в этот момент мистер Сейлс наконец оторвался от кроссворда и заметил, что я все еще нависаю над Нотчером, словно маньяк с топором. Неуклюже нащупав свой слуховой аппарат, мистер С. включил его, смерил нас с Нотчером строгим взглядом и спросил:

– В чем дело, Лайтман?

Не получив от меня ответа, он нахмурился и указал кривым пальцем на мою парту.

– Живо на место.

К сожалению, я не мог этого сделать. Если бы я остался в классе хоть на одну секунду, я бы не выдержал. Поэтому прямо перед носом мистера Сейлса я проследовал к двери, пока он таращился на меня недоуменно подняв брови, а когда вышел за порог, услышал обращенный мне в спину окрик:

– Давай-давай, шагай сразу к директору!

Но я уже летел к ближайшему выходу; мои кроссовки визжали на полированном полу, и мне было плевать, что кому-то я, возможно, мешаю заниматься.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я покинул школу со стороны главного входа, и всю дорогу, пока бежал к школьной парковке, я словно последний псих от горизонта до горизонта обшаривал взглядом небо.

Мой белый «Додж-омни» 89-го года, покрытый вмятинами, царапинами, с отслаивающейся краской и большими пятнами ржавчины, находился в самой глубине стоянки. Раньше он принадлежал отцу и все мое детство, пока мне не исполнилось шестнадцать, простоял в гараже. А когда мама, в день моего рождения, бросила мне ключи от него, я испытал к подарку неоднозначные чувства – и не только потому, что это был ржавый урод, едва способный передвигаться, а еще и потому, что в этой машине меня зачали! Об этом тоже мне поведала мама, выпив как-то по случаю Дня святого Валентина чуть больше вина и несколько раз подряд посмотрев «Скажи что-нибудь». Так что поговорка «истина в вине» вдвойне справедлива, если речь идет о моей матери, а к вину прилагается фильм Кэмерона Кроу.

В общем, когда «омни» стал моим, я окончательно понял: жизнь и в самом деле идет по кругу. А бесплатная тачка – просто бесплатная тачка, тем более для нищего школьника. Поэтому я старался не думать о том, чем занимались на ее заднем сиденье мои родители подростки, пока из кассетника звучал сладкий голос Питера Гэбриэла…

Кстати, кассетная дека автомобиля по-прежнему в рабочем состоянии, и с помощью кабеля я мог бы подключить к ней телефон. Но я предпочитал слушать музыку, оставшуюся от отца. Его любимые группы – «ZZ Top», «AC/DC», «Van Halen», «Queen» – стали и моими любимыми.

Я запустил могучий движок, и когда из полудохлых динамиков полилась песня «Get It On» («Bang a Gong») в исполнении группы «Power Station», рванул домой, петляя по лабиринту пригородных улиц с опасной для жизни скоростью и в основном глядя в небо, а не на дорогу.

Вторая половина дня только началась, а над головой уже проглядывала почти полная луна, постоянно приковывавшая мой взгляд. В результате я дважды чуть не проскочил мимо знака «стоп», а один раз, проехав на красный свет, едва не получил удар в бок от внедорожника.

В конце концов, включив аварийные огни, последние мили я полз с минимальной скоростью и все время смотрел в окно, не в силах оторвать глаз от неба.

Припарковавшись на дорожке, ведущей к дому, я выключил двигатель и какое-то время сидел в машине, не снимая ладоней с руля. Я смотрел на наш маленький кирпичный коттедж, заросший плющом, и думал о том, как впервые поднялся на чердак, чтобы разобрать вещи отца. В тот момент я чувствовал себя юным Кларком Кентом, которому предстояло узнать правду от голографического призрака давно умершего предка. Теперь же я ощущал себя юным джедаем Люком Скайуокером, в сомнениях остановившимся перед входом в пещеру на планете Дагоба, пока Йода объяснял ему очередной урок: «Темная Сила здесь огромна, но ты должен войти».

И я вошел. На меня сонно взглянул лежащий на коврике наш старый бигль Маффит – несколько лет назад он встречал бы меня у двери, лая и сходя с ума от радости, а теперь он едва заметил мой приход, потому что был стар и глух. Я погладил его и отправился наверх.