Танамор. Призрачный сыщик - Екатерина Соболь

От страха мне стало немного тошно. Главное – ни в коем случае этого не показать, я как предводитель похода должен быть самым мужественным и уверенным в себе. Саквояж был безнадежно порван, и Молли, стащив с себя плащ, завязала в него детали, как в походный узел. Я хмуро глянул на Бена: меня растрогало, что он за меня беспокоился. Из нас двоих это я – приспособленный к жизни весельчак, который всегда выходит сухим из воды, и мне хотелось оставаться в его глазах именно таким, а не обузой, которая ставит под угрозу весь поход.

Как такое возможно, чтобы мимолетное видение падения в воду длилось так долго? Ох… Я сообразил: оно пришло, когда я встретился глазами с моряком. Вдруг это было сценой его смерти? В этом определенно имелась логика. Моряк ведь мог погибнуть в море? Мог.

Час от часу не легче! Как будто мало было мне неприятностей в виде восставших мертвецов, лишенных души и разума. Надеюсь, такое не будет происходить каждый раз, стоит мне встретиться с кем-то из них взглядом? Я не хочу видеть, кто как умер! Паника стиснула мое сердце так, что дышать стало тяжело.

– О чем задумался? – спросил Бен. – Поделись, будь так добр.

– Ни о чем, – бодро ответил я. Молли была права: надо добраться до волшебной ирландской деревни, избавиться от танамора, и все ужасные события останутся позади. – А где мы сейчас?

– Так в Ливерпуле! – Молли с кряхтением взвалила на плечо узел с деталями. – Мы как доехали, стали вас из кареты выносить. Возница решил, вы в дороге померли, и тут вы ка-а-ак сядете! Вот он заорал-то! Прохожие сбежались, и… Ой, а вот и они, прямо на нас смотрят.

И правда: зеваки, к сожалению, уже подобрали деньги и, стоило нам сделать пару шагов, потащились за нами. Я обернулся через плечо, вытаращил глаза и зарычал. Обычно я решаю проблемы более изящно, но и в этот раз получилось неплохо: люди с визгом бросились прочь. Похоже, выглядел я действительно так себе.

«Ну и отлично», – злорадно подумал я. И внезапно понял, что зажимаю несуществующую рану над локтем: меня не оставляло чувство, что из руки по-прежнему хлещет кровь. Я зажмурился. В этом видении все было таким настоящим, я чувствовал боль, страх, влажность воды, бешеное биение сердца. Утешало одно: теперь я на шаг ближе к исполнению своего великого плана по возвращению к жизни, пусть дорогу в Ливерпуль мне и хотелось бы запомнить получше.

– Нужно на корабль, – забормотал я. – Тут должно быть море, или какой-то пролив, или… А!

Кряхтя, я побрел туда, где виднелась широкая полоса воды, сминаемой ветром. Так вот какое оно, море. Будь у меня нюх, я, наверное, учуял бы соленый запах, который часто упоминали поэты, но приходилось полагаться лишь на глаза. От порта нас, увы, отделяло множество уродливых конструкций, – наверное, вот так неромантично и выглядят судоверфи, где строят и чинят корабли.

– Мы что, не обсудим, что с тобой было? – продолжал занудствовать Бен, шагая следом. – Я измерял твое сердцебиение каждый час – те же тридцать ударов в минуту, что и прежде, но ты не реагировал ни на какие сигналы! Записи осмотра я сделал, хотя…

– Бенджамин, забудь, – отмахнулся я.

На более длинную беседу не было сил. Но Бен замолчать не мог и, чтобы не слушать его причитания, я заковылял быстрее, с интересом озираясь. Когда мы покидали Лондон, небо закрывали облака, а тут было солнечно, и я невольно почувствовал радость: два оттенка синего, вода и небо, встречались на горизонте, и это было удивительно красиво.

Корабли, теснившиеся у берега, тоже были восхитительны – огромные, легкие. Поистине волнующее зрелище! А вот сухопутная жизнь впечатления не производила: повсюду стоял оглушительный гвалт, кто-то кем-то командовал, кого-то оскорблял, с кем-то торговался. Тут, конечно, была еще не Ирландия, а родная британская земля, и все же в порту бродили люди самого низкого сорта – с такими мне не приходилось сталкиваться ни дома, ни в пансионе. В обычный день я бы не решился подойти к кому-то из этих чумазых, загорелых мужчин и нанять лодку, очень уж это неуместно для джентльмена, но сейчас я был выше (или на шесть футов ниже, ха-ха) всех этих условностей.

Я подошел к обшарпанной парусной лодке. На борту возился с мотком сетей моряк, который меньше других походил на отъявленного головореза, да и лодка была маленькой – он явно управлялся там один, а лишнее внимание мне не нужно.

– Приветствую. Сколько возьмете, чтобы отвезти нас в Ирландию?

Моряк уставился на меня без удовольствия, но все же, к моему облегчению, с криком «Помогите, мертвец!» не сбежал.

– У тебя чума, что ли, сынок? – настороженно бросил он. – Чего такой зеленый?

Ну не такой уж и зеленый!

– Восстанавливаюсь после тяжелой болезни, это не заразно. Ответьте на вопрос, будьте так любезны, а то я найду, кого еще спросить.

Моряк хмыкнул. Похоже, моя дерзость ему понравилась.

– Забавное дело: люди вечно из Ирландии к нам хотят добраться, а чтоб наоборот, такого я еще не видел, – проворчал он. – Подозрительно как-то. Не повезу.

– Два фунта.

– Мало.

– Пять.

– Ладно уж.

Вот бы все вопросы так легко решались! Я охотно ему заплатил.

Отправление было намечено через час. Бен, завидев таверну, повел туда Молли. По их взглядам я понял: лучше мне побыть снаружи и дать им спокойно поесть, вместо того чтобы отбиваться от тех, кто пристанет ко мне с вопросами. Я уселся на скамейку в тени, чтобы привлекать поменьше взглядов, сделал вид, что мне вовсе не обидно быть покинутым в одиночестве, и приготовился ждать.

Тогда и случилась та самая встреча.

С момента прибытия в Ливерпуль я не видел ни одного восставшего и изо всех сил старался о них забыть, поэтому девушку заметил, только когда она подошла совсем близко. Прекрасная блондинка, знатная, хорошо одетая. Даже слишком хорошо. Я неплохо разбирался в нарядах, и пусть одежда для похорон не была областью моих интересов, я был уверен: людей не хоронят в шляпках с вуалью и с зонтиком в руках. Но у девушки имелось и то и другое.

Остальные восставшие были постоянно в движении, а она просто стояла, и если бы не остановившийся, стеклянный взгляд, я бы не понял, что она из них. Сосредоточенная, деловитая, – как будто сама Смерть послала ее за мной, узнав, что я застрял на пути к ней. В подтверждение моих мыслей блондинка протянула мне руку, и я нашел в себе силы вскочить. Главное – ни за что не смотреть в глаза! Вдруг я увижу, как она умерла, а потом еще сутки не смогу проснуться?

«Грешникам покоя нет» – гласит поговорка. Думаю, какой-нибудь праведник на моем месте даже обрадовался бы, что окончательно покинет мир в такой прекрасной компании, и сказал бы что-то внушительное, вроде «час пробил, я готов идти за тобой». Вот только праведником я не являлся и уйти был не готов, поэтому издал полный ужаса хрип и бросился прочь, пытаясь набрать скорость на своих негнущихся ногах. Оглянуться я боялся: вдруг она движется за мной, не касаясь земли, как мстительный призрак из романов? Прервать мое бегство удалось только камню на мостовой – я споткнулся и рухнул плашмя. Тихонько покосился через плечо. Залитая ярким солнцем улочка, вокруг никого. Уф!