Десятое Правило Волшебника, или Призрак - Терри Гудкайнд

– Что-то происходит не так… – Голос сестры Эрминии умолк, едва ее небесно-голубые глаза заметили поведение сестры Улисии.

– Всего лишь случайная аномалия, – едва слышно проворчала сестра Улисия, бросив на них угрожающий взгляд. Ни одна из них не страдала подобострастием, и, тем не менее, обе не продемонстрировали никакого желания вступать в спор с их вспыльчивой предводительницей.

Тремя широкими и уверенными шагами сестра Улисия приблизилась к Орлану. Она ухватила его за ворот ночной рубашки и крепко сжала пальцы. Держа в другой руке дубовый прут, она махнула им в сторону Кэлен, стоявшую позади нее, в тени, около самой двери.

– Как она выглядит?

– Как мокрая кошка, – грубо ответил Орлан, демонстрируя плохое расположение духа и явно не желая присутствия ее руки на его воротнике.

Кэлен совершенно точно знала, что использовать подобный тон в разговоре с сестрой Улисией нельзя, но сестра, вместо того чтобы разразиться потоком ярости, казалось, была так же удивлена, как и Кэлен.

– Это я знаю, но все же – как? Скажи мне, что ты видишь.

Орлан выпрямился, выдергивая свой воротник из ее руки. Черты его лица стали сосредоточенными, пока он в слабом свете лампы оценивал облик незнакомки, которую видели лишь он и сестры.

– Густые волосы. Зеленые глаза. Очень красивая женщина. Обсохнув, наверняка станет лучше, хотя мокрое платье подчеркивает, представляя в выгодном свете, то, что составляет ее естество. – И он заулыбался именно так, как Кэлен ненавидела больше всего на свете, хотя и была вне себя от радости, что он действительно видел ее. – Знатная фигура, – добавил он, скорее для себя, чем для сестры.

Его неторопливая и обстоятельная оценка заставили Кэлен ощутить себя голой. И пока его взгляд скользил по ней, большой палец продолжал поглаживать уголок рта. Она даже могла слышать, как этот палец шуршит его щетиной. В этот момент одно из поленьев в очаге вспыхнуло, наполняя помещение мерцающим светом, позволившим Орлану увидеть еще больше. Его взгляд переместился выше, а затем задержался на чем-то.

– Волосы такие длинные…

Непристойная улыбка Орлана мгновенно испарилась. Он удивленно заморгал. Затем глаза его округлились.

– Духи небесные, – прошептал он, тогда как лицо его стало мертвенно бледным. – Простите меня, – сказал он, припадая перед Кэлен на колено. – Я не узнал…

Зал огласился громким треском, когда сестра Улисия нанесла ему звонкий удар прямо по макушке своим дубовым прутом, заставляя осесть на оба колена.

– Молчи!

– Что вы творите! – воскликнула его жена, бросаясь к нему. Она присела на корточки и опустила руку на его плечи, чтобы успокоить и поддержать, а он стонал, приложив большую руку к кровоточащей ране на склоненной голове. Рыжеватые волосы под его пальцами потемнели и стали влажными.

– Да вы все психи! – Она прижимала голову мужа к своей груди, а на ее ночной рубашке вырастало красное пятно. Казалось, он был оглушен до бесчувствия. – Даже если ваша троица путешествует в компании духа, как вы смеете…

– Заткнись, – почти прорычала сестра Улисия тоном, от которого Кэлен бросило в леденящую дрожь, а рот женщины резко закрылся, едва ли не со щелчком.

Дождь продолжал барабанить в окно, а кроме того, вдалеке, по поросшим лесом холмам, рокотали медленные раскаты грома. Кэлен отчетливо слышала, как под порывами ветра поскрипывала в железных кольцах наружная вывеска. Внутри дома стояла мертвая тишина. Сестра Улисия смотрела на девочку, стоявшую теперь у самого основания лестницы, обхватив ничем не украшенный квадратный деревянный столбик для поддержки перил. Сестра сосредоточила на девочке пристальный взгляд, такой, какой бывает только у ведьмы, пребывающей в отвратительном расположении духа.

– Скольких посетителей вашего трактира ты видишь?

Девочка стояла, широко открыв глаза, слишком напуганная, чтобы говорить.

– Скольких? – вновь спросила сестра Улисия, на этот раз скрежеща зубами и голосом столь грозным, что девочка поневоле еще сильнее вцепилась в столб, а ее пальцы, побелевшие от усилий, проступили со всей отчетливостью на фоне темного дерева.

Наконец девочка смиренным тоном ответила:

– Троих.

Сестра Эрминия, напоминая загнанную в бутылку грозу, выступила вперед.

– Улисия, что происходит? Не могу поверить, что такое возможно. Да это просто невозможно. Мы же создали контролирующую сеть.

– Внешнюю, – поправила ее сестра Цецилия.

Сестра Эрминия прищурилась, глядя на старшую из женщин.

– Что?

– Мы сделали лишь внешнюю контролирующую сеть. Мы не делали внутренней перспективы.

– Ты в своем уме? – раздраженно оборвала ее сестра Эрминия. – Во-первых, в этом не было необходимости, а во-вторых, нужен воистину безумец, чтобы проводить обзорный анализ контролирующей сети из внутренней перспективы! Никто не отваживается на такое! Да и нет в этом необходимости.

– Я говорю всего лишь…

Сестра Улисия испепеляющим взглядом заставила их обеих замолчать. Сестра Цецилия, с мокрыми завитками волос, плотно прилипшими к голове, выглядела так, будто хотела продолжить возражения, но вместо этого решила оставаться безмолвной.

Орлан, похоже, почти пришел в себя: он выбрался из объятий жены и начал, пошатываясь, подниматься на ноги. Кровь продолжала стекать по его лбу и по обе стороны широкого носа.

– На твоем месте, трактирщик, – сказала сестра Улисия, вновь обращая к нему все внимание, – я бы оставалась стоять на коленях.

Угроза в ее голосе приостановила его лишь на мгновение. Было совершенно очевидно, насколько он зол, когда ему все-таки удалось подняться во весь рост и опустить, оторвав от головы, окровавленную руку. Теперь его спина была почти прямая, грудь развернута, а кулаки сжаты. Кэлен не сомневалась, что его крутой нрав и темперамент взяли верх над осторожностью.

Сестра Улисия показала своим прутом, что хочет, чтобы Кэлен отошла подальше. Кэлен же, игнорируя это приказание, подошла вместо этого еще ближе к сестре Улисии, в надежде изменить ход событий, пока еще не поздно.

– Сестра Улисия, пожалуйста… Он наверняка ответит на ваши вопросы… Я уверена, он ответит. Позвольте ему сделать это.

Три сестры с неприязнью обратили удивленные взгляды к Кэлен. Ей вообще никто не позволял вмешиваться или просить о чем-то. Подобная дерзость дорого ей обойдется, она хорошо это знала, но знала также и что, скорее всего, случится с этим человеком, если что-то не изменить, и, что ж, она была единственной, как ей казалось, кто способен попытаться изменить ход событий.

Кроме того, для Кэлен это было единственным шансом узнать хоть что-то о себе самой. Возможностью выяснить, кем она была на самом деле, а может быть, даже и почему она способна вспомнить лишь самые недавние отрезки собственной жизни. Этот человек, без всякого сомнения, узнал ее. Он вполне мог оказаться тем самым ключиком, что откроет ее потерянное прошлое. Она решила не упускать этот шанс – даже рискуя вызвать гнев сестер Тьмы.