Потерянная кровь дракона. Милиса - Анна Криницинская

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас же все волнения были позади, и я спешно готовилась к началу учебного года. Первым делом наказала горничным поковать мои чемоданы для переезда в академию. Конечно, непривычно будет жить без прислуги, и делить с кем-то комнаты, но в таких условиях окажутся все. Главное, чтобы бытовые неурядицы не мешали мне достигать поставленных целей.

В приподнятом настроении я ходила весь день, пока не вернулась в свою комнату. От хаоса, творившегося в моей спальне, я застыла прямо на пороге.

— Вильема, почему мои самые дорогие платья лежат как куча тряпья посреди комнаты?! — ужаснулась я, увидев, что служанки устроили погром в моих покоях.

— Простите госпожа, — Вильема потупила глаза. — У вас так много платьев, что нам не хватило дорожных сумок, чтобы упаковать их все.

— Это не повод так обращаться с моими вещами! Да любое из этих платьев стоит дороже, чем ваше жалование за десять лет. — Тут я поняла, что почти верещу, а это неподобающее поведение для невесты принца. Уже более спокойно я продолжила:- Если возникли проблемы с поклажей, почему вы не обратились к матушке. Зачем устраивать здесь бедлам? — эх, научиться бы у мамы одним взглядом приструнивать служанок, а не возмущаться как деревенщина.

— Извините госпожа Милиса, сейчас все приберем, — и служанки споро кинулись собирать платья и оправлять их обратно в шкаф.

В комнату ворвалась улыбающаяся Фиса и защебетала как птичка.

— Госпожа Милиса, вас там лорд зовет к себе, сказал срочно.

Я слегка испугалась. Значит пришел официальный ответ из академии, только поэтому папа мог меня искать. Выскочила из комнаты и побежала длинными коридорами замка до крыла родителей. Мысли путались от переполняющих эмоций страха и радости одновременно. Хотя я и знала, что достойно прошла вступительные испытания, но все же сердце дрожало в ожидании заветных слов о поступлении.

— Папа, — я ворвалась в кабинет отца без стука, попутно расправляя запутавшийся подол платья. Не сразу я заметила, что шар связи на его столе горит зеленым. Видимо он с кем-то еще разговаривал.

— И вам всего доброго ректор Асгариан, — закончил отец и шар погас. Вид у папы был хмурый и мое сердце, кажется, остановилось: неужто не взяли?

Я стояла у двери молча, боясь пошевелиться. Отец все смотрел на меня невидящим взглядом и тянул с ответом. Но потом вдруг очнулся и взглянул на меня тоскливо и печально.

— Милиса, тебя приняли в группу четырех стихий. Поздравляю, — безрадостно произнес он.

Я обомлела, чувствуя, как подкашиваются ставшие ватными ноги. И тут груз, о котором я и не подозревала, упал с моих плеч. Оказывается, я все же переживала все это время, хотя и не хотела этого признавать. Потерла холодные и мокрые ладони.

— Спасибо, — небрежено бросила я. — Папа, но ты такой печальный, ректор сказал что-то еще, что тебя расстроило? — хмуро поинтересовалась я.

— Нет, это все новости. Однако я все же думал, что тебя зачислят в группу полегче. Оказывается ты способнее, чем я предполагал. — Отец печально вздохнул. — Ты так быстро выросла, что я и не заметил, какой сильной магиней ты стала. Об этом мне сказал сам ректор. Очень хвалил тебя за проявленные умения, — папа отвел глаза к окну, сцепив руки в замок и задумчиво произнес. — Я горжусь тобой и одновременно мне грустно отпускать тебя из дома. Но как я и сказал, ты уже взрослая и вольна делать свой собственный выбор в жизни.

Мне безумно стало жалко отца. Он даже не стал смотреть на меня, скорее всего пряча слезы, недостойные сильного мужчину. Я тоже переживала по поводу отъезда из родного дома, но в отличии от папы, соленая вода не подчинялась мне и предательские мокрые дорожки поползли по моим щекам.

Меня с детства учили, что эмоции это недостойный спутник знатных людей. И если за чрезмерные радость и веселье меня журили не сильно, то негативные эмоции и тем более слезы были строго настрого запрещены мамой. Она считала их уделом слабых натур, к которым не мог относиться род деВаруа.

Я хотела подойти к отцу, но ни его ни мои слезы не располагали к беседе, так что я скомкано поблагодарила его за новости и спешно ушла из кабинета.

Настроения не было никого. Я все думала об отце, что расстроила его. Может действительно, нужно было подождать, пока принц закончит обучение. Потом выйти замуж за него, нарожать кучу наследников и ходить на приемы всю оставшуюся жизнь. Звучит хоть и невесело, зато стабильно. Но зная себя и свой неусидчивый характер, рано или поздно я все равно бы пошла против «накатанной дорожки». Не могу я сидеть сложа руки. Я всё детство училась, что-то узнавала, у меня не было ни одной свободной минутки. Я так к этому привыкла, что не представляла как смогу отсидеться четыре года в ожидания свадебной церемонии, а потом проводить скучные вечера на приемах. И пусть папа обижен на меня, но я его дочь, и он в конце концов поймет, что я не могла по-другому.

Я направилась на прогулку по саду, чтобы хоть как то развеять грустные мысли. Сама и не заметила, как потеряла счет времени. Опомнилась лишь в любимой беседке у лазурного озера, искрящего переливами на солнце и окруженного прекрасным ухоженным парком из вековых исполинов, что росли здесь еще до прихода первого человека.

— Что грустишь? — весело замурлыкала Танинья, дочка одной из служанок, подсаживаясь ко мне. Вообще у нас не принято водить дружбу с прислужницами, но эту девочку, шкодницу я знаю с самого ее детства. Она такая затейница, что очаровала меня своим неумолимым радужным характером. И пусть сейчас ей 11 лет, она кажется никогда не станет более спокойным и послушным ребенком. И если уж ее исправлять поздно, что уж обо мне говорить.

Сидя на удобной скамейке под куполом из плетущихся по железным решеткам вьюнов, я оглядела деревья с буро-красными листьями и закрученными стволами, клумбы с цветами всех мастей и красок, сочную траву, манившую приклонить голову к свежей и прохладной земле. Вся природа блистала уходящими красками лета, но уже готовилась к осени, выдавая себя лишь слегка уставшим видом.

— Скоро уезжаю, — протянула невесело я. И улыбнувшись посмотрела на девочку.

— Ты что, нельзя грустить, ты едешь учиться с принцем! — залепетала девочка. — Он же… У него же… Ну принц он, тут и добавить нечего, — возмутилась Танинья. — Я бы все свои игрушки отдала чтобы хоть глазком на него посмотреть, а вот ты его невеста и печалишься.