Чужие степи — часть третья - Клим Ветров

то особо и нечего. Внизу всё настолько одинаковое, что глазу просто не за что зацепиться. Бесконечные крыши, и никаких ориентиров. Я поначалу пытался акцентироваться на высотках, но они тоже страдали однотипностью и количеством, так что оставалось рассчитывать только на знание местности самими охотниками.

— Ладно... Будем надеяться что записалось там что-то... — буркнул Леонид, хмуро прикладываясь к биноклю.

Дальнейший полет прошёл без приключений, заметив вышку, я скорректировал курс и через несколько минут уже заходил на посадку.

Внизу нас ждали целой делегацией, поэтому, когда, прокатившись по ровнёхонькому насту, самолет остановился, под крылом тут же столпился народ. Ждали Викентия.

— Они его словно космонавта встречают. — ухмыльнулся Леонид.

— В каком-то смысле оно так и есть. — согласился я. Для людей никогда не поднимавшихся в небо: а таких тут было подавляющее большинство — если не все, Викентий должен был стать кем-то вроде национального героя.

Поэтому, глядя как собравшиеся обступили своего «космонавта», выходить мы не спешили.

Но тут сам Викентий загляну в кабину.

— Аппаратуру можно снимать? — спросил он.

— Нужно. — ответил Леонид, а я добавил,

— Минут семь-десять назад сразу отмотайте, там машина сгоревшая, возможно кто-то из ваших.

— И толпу убери от самолёта, нам работать надо. — попросил Леонид.

Викентий кивнул, вышел к своим, и уже через пару минут на взлетной полосе никого не было.

Покинув кабину, первым делом мы обошли самолёт.

— Вот, смотри... — присев, Леонид показал на три пулевых отверстия в корпусе правой лыжи.

Я присмотрелся, и примерно прикинув траекторию, заметил следы на нижней части кокпита — пройдя лыжу насквозь, пули ударились в нижний, усиленный металлом лист. Пробить — не пробили, угол не тот, да и лыжи хоть и алюминиевые, но какую-то часть энергии погасили.

— Калибр не маленький... — констатировал Леонид, засунув палец в одно из отверстий.

— Ага. — кивнул я, — повезло...

В прошлый раз, когда нас обстреляли, всё закончилось очень печально, и сейчас, казалось бы обычный пролёт над городом едва не обернулся катастрофой. Чуть левее, и очередь уперлась бы точно в двигатель, а если правее, то прямо по кабине, как раз по креслу второго пилота.

— Выше подниматься надо. — вздохнул Леонид.

— Палка о двух концах. Если под потолок, чтобы не доставали, — хрен чего увидишь, а пониже — будешь как на ладони.

— Раз так, в город лучше вообще не соваться...

Тут я был полностью согласен — с одной стороны, но с другой понимал — если всего бояться, лучше совсем не летать.

Ведь враг может оказаться где угодно. В лесу, в поле, возле реки. Да и не обязательно это должен быть враг, желающих просто пострелять по чужому самолёту, предостаточно. Увидел, задрал ствол кверху, да дал пару очередей. Чего уж... Азарт...

Пока разглядывали последствия обстрела, прибежал Олег.

— Чего расселись? — подскочил он, и заметив дыры от пуль, присвистнул, — фига себе... Это где вы так?

— Там. — Леонид ткнул пальцем в небо.

Олег посмотрел на меня.

— Заметили машинку обгорелую, решили пониже пройтись. Ну вот и словили... — пожал я плечами.

— Вот нельзя вас одних отпускать! Не успели лыжи толком поставить, как вы их сломать умудрились! Ну как так? — пихая в дыру палец, усмехнулся он. — Серьезный калибр... Местным сказали?

— Конечно. Сейчас наверное записи смотрят. — ответил я.

— Если будут просить повторить, не вздумай соглашаться! Ну их на хрен, такую разведку!

Глава 2

Но просить нас никто не стал. Минут через тридцать, со стороны гаража — отдельно стоящего полуподвального здания, отъехали два гусеничных вездехода, и скрылись за крайними домами.

Спустя ещё какое-то время вернулся Викентий, долго и с интересом разглядывал повреждения на лыже, но нового ничего не сказал.

— Машину заметили, но кто стрелял, не видели, не попали они на камеру.

— Так ничего удивительного, — ответил Олег, — судя по траектории, стреляли вслед, вероятно с верхних этажей, или даже с крыши. Скорее всего самолёт заметили когда вы вперед летели, и поднялись посмотреть, ну а тут вы вернулись. Вот и саданули в хвост с пулемёта.

— Думаешь заранее не готовились? — покосился Леонид.

— Да нет конечно. Если бы они готовились, ты бы здесь сейчас не стоял. Одна точная очередь, и считай всё — отлетался.

Слушая рассуждения Олега, я хорошо понимал что спасла нас не неготовность пулемётчика, а мой кривой навык пилотирования. Я шёл с набором высоты на высоких оборотах, а когда заметил машину, слишком круто подал вниз, чем спровоцировал резкое ускорение. Поэтому над засадой мы прошли гораздо быстрее, чем рассчитывал пулемётчик. Он просто не успел среагировать, тем более практики здесь такой нет — по самолётам стрелять.

— Я вот ещё чего спросить хотел. — дождавшись когда мы закончим обсуждение, обратился Викентий, и замолчал.

— Так спрашивай. — не дождавшись продолжения, поторопил я его.

— На какую высоту поднимается ваш самолёт?

Понимая что вопрос формален — Викентий прекрасно осведомлён о технических характеристиках кукурузника, я все же ответил.

— Чуть меньше пяти километров.

— Насколько я знаю, на такой высоте полет безопасен? — продолжил допрос Викентий.

— Теоретически да, стрелковое оружие бессильно, попросту недострелит. А зачем тебе это?

Викентий замялся, но всё же озвучил то, ради чего и вернулся.

— Меня просили узнать, можно ли облететь город, и провести фотосъемку? — выдохнув, спросил он.

"Облететь город" из его уст звучало как-то странно, он сам не так давно говорил что у города — "конца и края нет", а теперь вдруг — "облететь город". Но, естественно напоминать я не стал, отмазавшись насущным.

— Полетать-то можно, только погода сейчас не очень: солнца практически нет, облачность, дымка. Боюсь с такой высоты мутные фотографии выйдут.

Викентий расстроено вздохнул.

— Так не обязательно сейчас, дождёмся нормальных условий. Топливом мы вас обеспечим, ещё и сверху останется. — улыбнулся он.

Я вполне осознавал ценность владения картой города, тем более — по словам тех же охотников, большая его часть была ещё не обследована. Информация — как прикуп — владеешь ею, живешь в Сочи, а не владеешь, тогда как все —