Полководец - Константин Калбазов

Закончив разговоры с Дороховыми, Александр переключился на других. Нет, ему вовсе не нужно было заводить знакомства со всеми и составлять списки. Этим займутся писари на границе. Там уже поджидают беженцев. Мало того, на землях Карпова даже деревеньки уж возводятся для новоприбывших. Боярин твердо намеревался привязать новгородцев к псковским землям. А потому был готов и помогать.

Лешакам вообще, надлежало только доставить людей, да защитить от опасности, случись таковая. Но вот не смог Редькин пройти мимо девицы. Уж больно ладная. А что такого. Он чай не монах. Правда девка колючая, что твой терновник. И братцы, те еще сторожа. В особенности старший. Так что, ничего-то тут не светит. Если только не жениться. Но тут уж точно не ко времени. Ему еще два года в безбрачии жить. Такая служба. Хм. А вообще, чего-то его куда-то не туда завернуло.

Покончив здесь, перешел дальше и начал расспрашивать другую группу молодых парней и девиц. Ну, чтобы так сказать сохранить лицо. Мол он с вниманием не только к Дорохиным, но и к остальным. Хм. Здесь девицы не менее целомудренны, но вот вдовушка, что старшие приставили присматривать за молодняком…

Александр даже плечи расправил и привычно подкрутил усы, едва обнаружил, что его игривое настроение было воспринято вполне благосклонно. Ну и ясное дело не приметил как ему в спину впился презрительный и высокомерный взгляд Ольги. Хм. Вообще-то, он о ней уж и позабыть успел…

Так собирая людей, двигались весь остаток дня и ночь. Хорошо хоть полная луна, потому как люди выходили на берег с завидным постоянством. Хотя и в небольших количествах. В общей сложности не набралось и трех сотен человек.

С рассветом подошли к слиянию Шелони и Узы. Еще каких-то двадцать пять верст и начнется самый сложный участок. Канал с шестью шлюзами. Через которые вот так легко не пройти.

— Глядите!

— Что это!? — Послышались возбужденные крики.

— Солнышко встает? — С сомнением предположила одна из девиц.

— Да какое тебе солнышко. Оно чай в той стороне встает, — махнул парень на восток, где и впрямь занималась заря.

— Пожар поди, — высказался один из мужичков постарше.

— И недалече, поддержал его другой.

— Чего шумите? — Поднялся на ноги Александр. — Не заря это. А зарево. В пяти верстах вверх по Шелони, Порхов. Слышали гром ночью?

— Так гроза думали.

— Гроза, — согласно кивнул Репин. — Да только пушечная. А как уже полыхает, значит пал город, — под общее «о-ох», закончил десятник.

На остальных дощаниках и пароходике, народ так же всполошился. Все взоры устремились на юг, в сторону зарева. Караван же, начал очередной разворот. Послышалась команда капитана, требующего от работников с шестами быть повнимательней. Вереница судов заложила очередную петлю, и вошла в устье Узы.

Еще немного и на смену широкому потоку пришел узкий. Н-да. Не сравниться Узе с Шелонью. Построенный между нею и Черехой канал и то куда более полноводным выглядит. Ну да по большому счету это не имеет никакого значения. Конечно судам с большой осадкой тут делать нечего. Но в остальном, река служит транспортной артерией всю навигацию.

Успели пройти с версту, когда по правому берегу затрещали кусты и на берег выбежало сразу десятка два человек. Уже достаточно рассвело, чтобы можно было без труда опознать соотечественников. Вот только одежда на них подранная да в копоти. Кто-то был в окровавленных повязках. И у всех на лицах тоска, надежда и мольба одновременно. До берега рукой подать, а потому видно все совершенно отчетливо.

— Елизар, Добрыня, — подойдя к борту приказал Александр.

Вид решительный, взгляд злой. Видно, что мается от бессилия. Сжимает свой карабин, оглаживает патронташи на груди и пистоли на поясе. Но ничего более того, чтобы подобрать бедолаг не предпринимает. И не предпримет. Инициатива у лешаков приветствуется. Но только разумная. За глупость же можно и головой поплатиться. А что горше всего, так и честным именем.

Репин отвернулся, чтобы пройти на нос и переговорить с взводным, вышедшим на корму. Встретился взглядом с девицей Ольгой. Его губы тронула легкая виноватая улыбка. Он едва пожал плечами и легонько вздохнул, выражая сожаление по поводу собственного бездействия. Хм. И получил ожидаемо презрительный взгляд.

— Десятник, началось. Сейчас народу прибавится куда как поболее. Поворачивайтесь и принимайте всех, — приказал взводный.

— Слушаюсь, господин сержант, — коль скоро к нему по званию, то и он вполне официально. А то как же.

Тем временем на «Бобре» началась суета. Десяток Александра все время находился при караване. А вот второй и третий, были в разгоне, меняя друг друга на берегу и оповещая народ об эвакуации. Ну и отдыхая попеременно. Вот только кончился отдых у Митрофановских бойцов. Настал самый ответственный момент.

Лешаки сдернули с картечниц парусиновые полога. Тускло блеснули вороненые стволы, с ребристыми радиаторами. Сытно лязгнули замки, принимая латунные гильзы с зарядами. И до этого вполне себе мирный пароходик, вдруг превратился в хищника ощетинившегося четырьмя грозными стволами.

Никакой фигуры речи, несмотря на весьма скромные размеры. Скорострельность у этих пушечек, просто запредельная. Порядка пятнадцати выстрелов в минуту, а это полторы тысячи пулевых картечин. Ничего подобного в мире не было. Даже самые скорострельные шведские пушки могли дать только шесть выстрелов. И при этом, массогабаритные характеристики у них были схожи.

— Как на нас вышли? — Встречая перепуганных беглецов, поинтересовался Репин.

— Так, ребяток встретили. Сказали, что они лешаки псковские и велели сюда идти. Мол тут подберут, — ответил дюжий мужик, с окровавленной повязкой на левой руке.

— Вот и ладно. Устраивайтесь. Федор.

— Я господин десятник, — отозвался один из бойцов.

— Накорми их. Чай всю ночь маялись.

— Слушаюсь.

— Слышь мил человек, коли лешаки, стало быть, боярина Карпова людишками будете?

— Мы не людишки его, — покачав головой возразил Александр, — а дружинники. Разницу узри.

— Ага. Узрел, — легко и возбужденно согласился мужик. — Так, а где же его остальная дружина? Я так разумею, сюда уже движется?

При этих словах не только новоприбывшие, но и остальные устремили на Редькина внимательные взоры. Вот же. Ведь отвечал уже на этот вопрос. Но нет. Глядят, словно чего нового хотят услышать.

— Не придет дружина боярина.

— Это как же так-то? — Удивился мужик. — Завсегда Псков к Новгороду на помощь поспешал.

— Я уж устал на этот вопрос отвечать. Эвон, других поспрашай, ответят. Не захочешь с нами в Псков идти, дело твое. Накормить, накормим, а там — вот тебе бог, а вот порог.

Пройдя более ста верст по Шелони, за сутки подобрали не полные три сотни. На двадцати пяти по Узе, за пять часов, число беженцев возросло до тысячи. На дощаниках уж и мест почти не оставалось. И целая вереница из пары десятков разномастных лодок набралась.