СЭО. Вирус безграничных возможностей - Алексей Юрьевич Булатов

Но дядя Вадим был прав. Больше трех лет – это уже слишком большой срок для строительства этой ямы. Хоть, конечно, один Александр не сильно усугублял ситуацию. Но тем не менее к нему иногда приезжали друзья, и это становилось проблемой. Хотя, может, проще все-таки было купить биотуалет? Но ведь его все равно куда-то нужно выливать. Да и яма была практически уже готова, может, еще четыре-пять лопат и все.

«Сегодня я тебя дорою!» – сказал Александр уверенно, засовывая пиво в морозилку старого холодильника. Главное – не забыть вынуть его отсюда, так как морозилка эта удивительная: она то очень медленно холодит, то вдруг прямо как сходит с ума и морозит по-сумасшедшему. Но пиво должно быть холодным, и про него тяжело будет забыть.

Открыв шкафчик, Александр начал выгружать консервы и с удивлением обнаружил там целую кучу банок.

«Ого, вот это запасы. Значит, все-таки в прошлый раз я все не съел. Это хорошо, в следующий раз я точно уже могу ничего не покупать».

Помыв рюмочку, налив в стаканчик соку, открыв банку с огурцами, он хлопнул рюмку, запил соком и съел огурчик.

«Эх, хорошо, ну, дача, здравствуй. Ну что, теперь можно и поработать. Только бы триммер не сдох».

Открыв сарай, он вынул лопату и триммер. Включив триммер в розетку, нажал «включение». Мотор заработал, и лопатка с ножами послушно закрутилась. И Александр пошел косить. Он решил, что сегодня достаточно будет покосить около дорожек от машины к дому, к сараю и вокруг той самой ямы.

Теплый вечер подходил к концу, но вечер еще долго планировал быть светлым. Александр косил, время от времени прерываясь и бегая на кухню в дом, где его ждала бутылочка, рюмочка и баночка с огурцами. Когда он закончил косить, бутылочка уже значительно опустела. А настроение Александра заметно улучшилось, он уже открыто разговаривал сам с собой, с триммером и ямой, не опасаясь того, что его кто-то увидит и обвинит.

«Ух, какой ты горячий стал, видимо, щетки уже скоро менять, да? Искришь вон, как и пахнешь. Только бы не сгорел. А то сгоришь, и что я делать буду? Плохо будет, если сгоришь-то. Не нужно тебе гореть. А ты что там? Ждешь меня, проклятая? – он обращался к яме. – Скоро приду, сейчас вот тут еще достригу, хлопну маленько и приду. Добью тебя сегодня. Завтра дядю Вадима позову и скажу, вот смотри, дядя Вадим, я вырыл. Помоги мне теперь домик перенести. Ох, этот дядя, он же ведь наверняка скажет, что старый домик уже давно сжечь надо и нужно новый построить. А я, блин, не хочу новый строить, я хочу старый. Вот этот хочу».

Он взглянул на старый покосившийся туалет с двумя стеклянными окошками наверху двери. Он зарос крапивой в самом глухом углу участка, так что зайти в него, не обжегшись крапивой, стало невозможно. Старая кабинка выглядела жалко. Дерево от времени почернело, краска вся выцвела. Весь металл проржавел. Перенести этот домик уже не представлялось никакой возможности.

«Ээх, и правда, видимо, придется новый строить. Может, готовый купить? Вроде у нас тут на стройрынке были готовые кабинки. Ладно, пойду хлопну и докопаю эту яму».

Вернувшись на кухню и хлопнув очередную рюмочку, Александр начал борьбу с самим собой. Идти копать яму совсем не хотелось, ром дошел уже до мозга, проник везде и всюду. И сейчас больше хотелось компании, чем работы. Хотелось с кем-то поговорить, пообщаться. Но с кем? «Пойти к Наде? Наверняка ведь она тут. Они ведь живут все лето на даче. Но я уже бухой, а она терпеть не может, когда я к ней бухой заваливаюсь. Лучше не надо, завтра к ней лучше пойду. Сегодня лучше уже сам по себе, дорою яму и спать. Нужно все-таки сюда хотя бы телевизор купить».

Посидев на кухне, Александр тяжело вздохнул. Налил еще рюмку, выпил уже без закуски и грустно пошел в сторону угла своего участка, куда вела тропинка свежескошенной травы.

Взяв лопату, он спрыгнул в яму. Когда ты смотришь, как кто-то копает другой, и когда копаешь сам, – это две большие разницы. Снаружи кажется, что все так просто: ногой лопату вниз и выбросил. И совсем другое дело копать самому. Глина прилипает к лопате. Поднимать ее все тяжелей и тяжелей. Он вспомнил, как в детстве они вдвоем с Васей, который жил в конце улицы, нашли на свалке старый люк от промышленной стиральной машинки. Как им в голову пришла идея выкопать на зеленой зоне огромную землянку. Как они мечтали об этом, таща этот самый люк со свалки, надрываясь. И как быстро эта идея закончилась, когда они, все еще воодушевленные, притащили две лопаты и не смогли прокопать даже ниже дерна. Так как земля под ними оказалась твердой и неподатливой, два ребенка, прыгая на лопате всем своим весом, не смогли вогнать ее даже наполовину в землю.

Люк не пропал, его приспособили на старые оконные рамы, которые были сложены друг на друга, и потом несколько лет в этом месте в углу Васькиного участка ребята играли в танк, забираясь через люк внутрь и выбираясь из него обратно. Александр улыбнулся, вспомнив, как они играли и сколько удовольствия доставил им этот люк. Но вот идея с землянкой умерла, не успев родиться.

В этот раз Александр решил точно победить эту яму. Возраст уже был другой, в крови был алкоголь, в руках лопата, а грудь полна решимости.

Но что-то, видимо, было против его настроения. Так как вдруг лопата уперлась в камень. И не просто в камень, а прямо-таки в плиту, которая была размером больше этой самой ямы.

«Ну нет, так просто меня не возьмешь», – сказал Александр, выбрался из ямы и направился в сарай. В сарае в самом дальнем углу стояла огромная кирка с приваренной к ней металлической ручкой. Кирка была очень старая и довольно тяжелая, но Александр твердо решил разбить этот чертов камень и не копать в другом месте.

Он взял кирку и решил все-таки подкрепиться для следующего действия. Вернувшись с кухни, он почувствовал, что стало уже существенно теплее. Он замахнулся киркой и что есть силы ударил по камню. Что удивительно, камень поддался. Трещина прошла практически по всей длине ямы и даже дальше. Александр обрадовался такой легкой победе и, не подумав над тем, что вся плита этого камня сейчас находится под его ногами, злобно пробурчал: «Вот! Наша взяла».

Взмахнув еще раз киркой, он опять ударил по камню.

Под