Виски с лимоном - Джоу А. Конрат

Убийца вывалил тело в общественном месте, где его неизбежно должны были найти. Он знал, что труп найдут, однако при этом провернул все так, чтобы не привлечь к себе внимания.

У меня было ощущение, что это только начало.

Утро. Пропитавший меня запах несвежего пота и кислый привкус застарелой кофейной гущи из кофейного автомата каждую секунду напоминали, что я еще не ложилась.

Как будто мне требовались напоминания! У меня хроническая бессонница. В последний раз здоровый, крепкий сон был у меня где-то в эпоху правления Рейгана, и это дает о себе знать. В сорок шесть лет в мои каштановые, с рыжиной, волосы вкрапляются все новые седые пряди – причем быстрее, чем я успеваю их закрашивать. Складки на моем лице свидетельствуют скорее о возрасте, чем о силе характера, и даже два пузырька визина в месяц не могут снять с глаз постоянную красноту.

Зато недосып чертовски повысил мою производительность.

Передо мной на заваленном бумагами письменном столе предстала вся жизнь убитой женщины, низведенная до скопища разрозненных файлов и донесений. Я сводила все эти данные в свой собственный отчет. Он представлял собой нечто вроде бланка анкетных данных, в котором ни один пробел не был заполнен.

И в самом деле, прошло уже двенадцать часов, а мы так и не знали имени жертвы.

На теле – ни отпечатков пальцев, ни волос, ни волокон, ни кусочка чужой кожи под ногтями. Точно так же ничего определенного не содержалось и в отчетах поквартирного обхода. Но уже само по себе это отсутствие красноречиво свидетельствовало о многом. Преступник был крайне осторожен.

Жертва не подверглась сексуальному надругательству, и смерть явилась результатом удушения, вызванного повреждением дыхательного горла, как и предположил изначально Макс. Вокруг шеи был красный след толщиной в шесть миллиметров – повреждение кожных тканей. Повреждение не содержало волокнистых микроследов, что предполагало бы наличие веревки, и не врезалось глубоко в кожу, что свидетельствовало бы о тонкой проволоке. Помощник судмедэксперта высказал предположение о более толстом электрическом проводе.

Следы на запястьях и лодыжках говорили о том, что руки и ноги были связаны, и на коже остались отпечатки переплетений, как от скрученного шнура или шпагата. Идея взять под наблюдение все магазины штата Иллинойс, торгующие шпагатом, была не слишком удачной, хотя высказывалась и такая.

Ножевые раны были нанесены уже после смерти – толстым лезвием с зазубренной обратной стороной. Всего было двадцать семь ран, разной длины и глубины.

Нам не удалось получить никаких отпечатков пальцев с мусорного бака, в котором была найдена неизвестная. Даже отпечатки Майка Донована были смыты дождем. Содержимое контейнера представляло собой стандартный набор отходов, типичный для магазинчика, работающего допоздна, за исключением одного важного пункта.

Среди всевозможных оберток, упаковок и пластиковых стаканчиков было найдено кондитерское изделие в виде пряничного человечка размером в пять дюймов. Он был густо раскрашен и до блеска налакирован – как старинный французский багет, которые рестораны для гурманов используют в качестве украшения. Элитная опергруппа из двух человек была откомандирована в рейд по ста с чем-то чикагским пекарням, чтобы попытаться раздобыть аналогичного человечка, в пару к нашему. Если наши сыщики потерпят там неудачу, то имелось не меньшее количество супермаркетов, также торгующих выпечкой. Требовалось найти аналогичную фигурку, чтобы очертить прилегающую округу как первоочередной район поисков убийцы. Работа гигантская, и притом, быть может, совершенно бесполезная – в том случае, если пряник был домашнего изготовления.

Не будь ситуация такой мрачной, образ двух оперативников, сующих всем под нос картинку с изображением пряничного человечка и вопрошающих: «Не знаете такого?» – был бы довольно уморителен.

Я отхлебнула очередной глоток своего кофе – напитка, явно предназначенного для гестаповских допросов с пристрастием, – и почувствовала, как жидкость обжигает мне внутренности, как горячей кровью проливается в желудок, который отнюдь этого не одобряет. Хлынувший в жилы кофеин породил во мне ощущение тошноты и тревоги. Я позволила себе немного отвлечься и в течение десяти секунд интенсивно массировала пальцами виски, а затем поспешила вернуться к своему отчету.

Женщина была убита где-то часа за три до того, как в 8.55 Донован обнаружил ее труп. В зависимости от того, сколько времени злодей глумился над ее телом, он мог убить ее в любом месте в радиусе полумили от места обнаружения. Это сужало круг поисков преступника примерно до четырех миллионов человек. Если исключить отсюда женщин, детей, стариков и всех, имеющих твердое алиби, а также процентов двадцать леворуких, то, по моим прикидкам, у нас оставалось всего каких-то сотен семь подозреваемых.

Стало быть, прогресс налицо.

Давление со стороны мэрии вынудило нас обратиться за помощью к ФБР. Те обещали прислать из Квонтико[3]двух своих специалистов, специальных экспертов из отдела бихевиористики.[4]Капитан Бейнс громко превозносил значение технической стороны дела, расхваливая достоинства имеющейся в Бюро общефедеральной компьютерной базы данных по преступникам. По его словам, эта система была способна соотнести каждое конкретное преступление с аналогичными преступлениями по всей стране. Но в действительности сам он, как и я, недолюбливал федералов.

Копы спокон веку были настроены очень ревниво в отношении своей территориальной юрисдикции и терпеть не могли, когда кто-то попирал ее и путался у них под ногами. Особенно бюрократические роботы из ФБР, больше озабоченные процедурой, чем результатами.

Я потянулась за очередным глотком своей бурды, но чашка, к счастью, оказалась пуста.

Может, какая-нибудь из ниточек к чему-то приведет? Может, кто-нибудь опознает нашу Джейн Доу?[5]Может, федералы, с их хваленым суперкомпьютером, распутают дело в одну секунду?

Но внутреннее чутье нашептывало мне: прежде чем мы добьемся какого-либо ощутимого результата, Пряничный человек убьет еще кого-нибудь. Слишком уж старательно он все спланировал, слишком тщательно подготовил, чтобы иметь в виду единичное убийство.

Ко мне в кабинет вошел Харб, неся чашку с горячим кофе от «Данкин Донатс»: судя по аромату – из хорошо обожженных зерен. Но увы, при виде того, как он жадно вливает его себе в глотку, стало ясно, что принес он его не для меня.

– Получены результаты анализов физиологической жидкости, – доложил он, бросая отчет мне на стол. – В ее моче обнаружены следы секобарбитала натрия.