Красная беседка - Роберт ван Гулик

– Мне показалось, вы довольно долго наблюдали за мной, – заметил судья, бросив на собеседницу внимательный взгляд.

– У меня нет привычки подглядывать за кем бы то ни было. Обычно все смотрят на меня. – Гостья произнесла это довольно надменно, но в то же время на лице ее мелькнуло беспокойство. Быстро взглянув на открыту дверь залы, девушка нахмурилась. – С какой стати вам пришло в голову, будто я за вами следила? – полюбопытствовала она.

– Просто я почувствовал на себе чей-то взгляд.

Она одернула платье, сквозь прозрачную ткань которого просвечивало обнаженное гибкое тело.

– Это очень странно. Незадолго до того, как я пришла сюда, у меня появилось такое же ощущение. – Владычица Цветов немного помолчала, а затем добавила куда более развязным тоном: – Впрочем, ничего не имею против. Я привыкла, что мужчины постоянно на меня глазеют и ходят по пятам!

Танцовщица звонко рассмеялась, но вдруг умолкла и побледнела. Судья быстро обернулся – его ухо тоже уловило нечто вроде смешка, совпавшего с хохотом девушки. Казалось, он донесся от забранного решеткой окна спальни.

– А кто там у вас в Красной комнате? —спросила гостья, испуганно сглотнув.

– Никого.

Владычица Цветов, стрельнув глазами по сторонам, повернулась к судье Ди спиной и поглядела на стоящий в глубине сада двухэтажный домик. Музыка в тот миг как раз стихла, и послышались хлопки, а затем смех.

– Похоже, там неплохо проводят время, —непринужденно улыбнулся судья Ди, чтобы прервать неловкое молчание.

– Там харчевня, – пояснила танцовщица. – Внизу подают прекрасные кушанья, а наверху все приспособлено для.., более уединенных наслаждений.

– Не сомневаюсь. Что ж, я очень рад, что мне представился счастливый случай свести знакомство с самой красивой женщиной Райского острова. Но, как ни грустно, сегодня мне еще надо закончить кое-какие дела, а завтра рано утром отправляться в дорогу. Поэтому я лишен удовольствия продолжить нашу беседу.

Девушка, однако, и не подумала уйти. Поставив шкатулку на пол, она забросила руки за голову и откинулась назад, словно желая подразнить Ди видом твердых, налитых грудей с выпуклыми сосками, тонкой талией округлых бедер. Судья не мог не заметить, что, как это заведено у танцовщиц, на теле Владычицы Цветов не было ни одного волоска. Увидев, что он смущенно отвел глаза, девушка спокойно проговорила:

– Я дала вам прекрасную возможность разглядеть меня получше, не так ли? – Затем, насладившись замешательством собеседника, она опустила руки и самодовольно усмехнулась. – Мне пока некуда спешить. Сегодня в мою честь страивают торжественную трапезу, и за мной должен зайти поклонник. Он меня обожает, но ничего – подождет. Расскажите мне что-нибудь о себе. Ваша борода придает вам весьма степенный вид. Вы, наверное, чиновник высокого ранга или что-то в этом роде?

– О нет, я занимаю очень скромный пост, так что вряд ли вам стоит вносить меня в список высокопоставленных поклонников! – Судья Ди встал с кресла. – А теперь мне нора идти. Не смею вас больше задерживать. Вам, конечно, не терпится попасть в свои покои и заняться подготовкой к торжественной трапезе.

Полные губы девушки презрительно скривились.

– Не надо строить из себя скромника! Я видела, как вы на меня смотрели, так что можете не притворяться, будто вам не хотелось бы мною обладать!

– Поскольку я – лицо весьма незначительное, подобное желание с моей стороны следовало бы расценивать лишь как признак самонадеянности, – сухо возразил судья.

Владычица Цветов нахмурилась. Ди заметил, как у ее губ при этом обозначились жесткие складки.

– Да, вы правы, – процедила девушка. —Поначалу мне понравилась ваша невозмутимость, но теперь я вижу, что это было ошибкой. Вы мне неинтересны.

– Какое горе!

Щеки танцовщицы побагровели от гнева. Отойдя от ограды, она подняла с пола шкатулку.

– Да кто вы такой, чтобы меня презирать? – бросила Владычица Цветов уже с неприкрытой злобой. – Ничтожный мелкий чиновник! Да будет вам известно, три дня назад один знаменитый столичный ученый из-за меня покончил с собой!

– Я вижу, вы не слишком горюете по этому поводу!

– Не хватало еще, чтобы я оплакивала всех, кто из-за меня делает глупости, – прошипела танцовщица. – Да мне пришлось бы ходить в трауре всю оставшуюся жизнь!

– Напрасно вы так легкомысленно говорите о смерти и трауре, – обронил судья Ди. —Праздник мертвых еще не закончился, врата в Иной мир открыты, и духи усопших бродят среди нас.

Музыка в саду снова затихла, и оба – и судья, и его собеседница – опять услышали странный звук, похожий на тихий смех. Казалось, он прилетел со стороны живой изгороди у террасы. Лицо Владычицы Цветов исказилось.

– До чего мне надоело это мрачное, гнетущее место! – выкрикнула она. – Какое счастье, что скоро я навсегда уеду отсюда. Один очень важный чиновник и вдобавок замечательный поэт собирается выкупить меня. А потом я стану женой правителя уезда. Что вы на это скажете?

– Могу лишь поздравить вас. Равно как и его.

Девушка легонько кивнула – судя по всему, она немного смягчилась.

– Ему в самом деле повезло, – заявила она, уже повернувшись, чтобы уйти. – Чего не сказала бы о его наложницах. Я добьюсь, что всех их быстренько выгонят вон! Я не привыкла делить любовь мужчины с кем бы то ни было!

Владычица Цветов, покачивая великолепными бедрами, проследовала в другой конец террасы и, раздвинув побеги глицинии, исчезла —очевидно, там тоже были ступеньки. После ухода танцовщицы в воздухе остался аромат дорогих благовоний.

Внезапно этот пленительный запах словно потонул в распространившемся но террасе смраде разлагающейся плоти. Судье показалось, что источник его где-то рядом. Подойдя к ограде, он выглянул в сад и тотчас изумленно отшатнулся.

В кустах виднелась ужасающе уродливая фигура нищего, изувеченного проказой. Тощее тело прикрывали грязные тряпки, недостойные называться одеждой. Раздутую левую половину лица попрошайки покрывали гнойные языв. Левого глаза не было, зато правый смотрел на судью с нескрываемой злобой. Нищий выпростал из-под лохмотьев искалеченную руку с обрубками вместо пальцев.

Судья Ди торопливо зашарил в рукаве, чтобы бросить бедняге горсть мелких медных монет. Он прекрасно знал, что несчастным больным вроде этого поневоле приходится просить милостыню. Но синие губы прокаженного вдруг искривила отвратительная усмешка. Пробормотав нечто невразумительное, он повернулся и исчез в зарослях.

Судья Ди, невольно поежившись, убрал медяки в рукав. Контраст между безукоризненной красотой танцовщицы и чудовищным уродством прокаженного потряс его до глубины души.

– У меня хорошие новости, мой господин! – прогудел сзади сильный, добродушный голос.