В тайге ночи тёмные - Лора Вайс

— Надолго?

— Как получится. А на тебе все мои запланированные встречи, — поднялся из-за стола, — и где Варич? Вечно где-то шатается эта дура.

— Зато красивая, — усмехнулся.

— Толку-то.

В этот момент дверь открылась, и в переговорную вплыла улыбающаяся от уха до уха секретарь Лидия с подносом в руках, на котором стояли три чашки кофе.

— Где тебя черти носили? — процедил Соколов. — Ты за этим гребанным кофе в Колумбию летала что ли?

— Простите, Евгений Федорович, кофемашина забарахлила.

— Закажи билеты до Кемерово, — испытал очередной приступ раздражения.

С некоторых пор секретарши вызывали у него стойкую неприязнь, но без них как без рук. За четыре года сменил штук тридцать, все чем-то не устраивали. Конкретно эта уже не просто не устраивала, а адски бесила своей медлительностью и безмозглостью, одно в ней было терпимо, на нее мужики велись. Частенько присутствие Лидии во время переговоров благоприятно сказывалось на процессе, собственно, переговоров. Но пришла пора и с ней расстаться. Как вернется, уволит эту курицу к чертям собачьим.

— Хорошо, — снова расплылась улыбкой, — Кирилл Федорович тоже летит? — перевела масленый взгляд на Соколова младшего.

— Нет. Кирилл Федорович останется здесь за главного.

Через два часа Евгений был уже в аэропорту. И пока ждал посадку, не переставал созваниваться с Курковым — главным по технике безопасности. Все-таки ошибка оператора. А как результат — один рабочий погиб и два в тяжелом состоянии. За десять лет ни разу подобных случаев не было, но, как известно, все случается впервые.

Следующие четыре часа полета провел в полудреме. Надо было хотя бы немного отдохнуть, но голова раскалывалась так, причем с самого утра, что ни коньяк не помог, ни лошадиная доза аспирина, ни снотворное. А когда сознание погружалось в состояние болезненной дремы, перед глазами возникала та самая, которая исчезла из его жизни слишком внезапно и с концами.

— Твою ж, — протер глаза, после чего посмотрел в иллюминатор, за которым густые облака кучковались причудливыми гроздьями.

Пытался ли отыскать ее? Пытался, но не вышло при всех его связях. Первое время с ума сходил от этого бессилия, от злости, потом вроде смирился, перестал искать, постарался выбросить из головы. Не вышло. По сей день воспоминания о ней, о том утре, когда последний раз поговорили, дергают за нервы. А сейчас, когда летит в её родной город, треклятые воспоминания одолевают с новой силой.

Приземлившись, Соколов немедленно отправился в центральный офис, расположившийся в пригороде, где его и встретил Курков.

— Евгений Федорович, — пожал руку боссу. — Собрать народ?

— Это еще успеется, летим сразу на лесоповал, — всмотрелся в хмурое небо. На высоте в десять тысяч метров небо всегда идеальное, а тут…

— Я бы не советовал. Погода испортилась. Час назад мы возвращались, уже стоял густой туман.

— Да срать я хотел на твой туман. Можно подумать первый раз летим в непогоду.

— В таком случае без меня. Я должен еще составить протокол, отчитаться перед областными и как можно скорее.

— Без тебя так, без тебя, — махнул рукой. — Там ребята еще работают?

— Да. Все на месте. И оператор, и этот долбодемон бригадир.

— Хорошо.

И Сколов направился на вертолетную площадку. Туман действительно сгустился.

— Приветствую! — забрался в кабину, взял наушники.

— Доброго дня, Евгений Федорович, — отрапортовал пилот.

— Готов?

— Как вы скажете. Я бы не стал подниматься, не те погодные условия.

— Давай, давай… не дрейфь. Твоя зарплата прямое доказательство твоего мастерства.

— Понял, — нехотя усмехнулся, после чего запросил данные диспетчера, — взлетаем.

Через несколько минут лопасти закрутили пыль с листьями, что успели осесть на площадке. И машина начала стремительно набирать высоту. Спустя полчаса Соколов своими глазами увидел, о каком тумане шла речь. Плотная сизая взвесь поднялась на несколько метров над верхушками деревьев и расползлась в разные стороны на десятки километров.

— Через час будем на месте, — раздался голос пилота.

А Евгений все смотрел на туман, на изредка выгладывающие из него макушки вековых елей, втягивал носом запах лесной сырости. Вдруг впереди сверкнула молния, за ней вторая. Не прошло и пяти минут, как небо заволокло тучами, из-за чего пространство вокруг обратилось единой серой массой, которую продолжали пронизывать зигзаги молний. Дождь обрушился на землю стремительно, причем сплошной стеной. Но пилот выглядел спокойным, машину вел уверенно, что немного успокоило, и Соколов даже умудрился снова задремать. Только вот пробуждение было резким.

— Какого хрена? — открыл глаза, но понять ничего не смог, не успел.

Машину бросало из стороны в сторону, вместо привычного гула лопастей раздавался дикий стальной скрежет, все происходило какие-то доли секунды, после чего последовал мощный удар.

[1] Лесозаготовительный комбайн

— Дочка, помогай! У меня уже сил нет… — раздавалось сквозь мрак. — Это сколько тащить его пришлось, а.

— Что случилось? Откуда он тут вообще? — следом послышался женский голос.

— На берегу Точного его нашел.

— Не с неба же свалился.

— Как раз с неба. Видимо вертолет в озеро упал, там на берегу такая прогалина теперь зияет.

— Затонул, выходит?

— Ну, в воздухе раствориться точно не мог.

После снова наступила тишина.

Девушка с пожилым мужчиной тем временем водрузили потерпевшего на диван, все его лицо напоминало один большой синяк, на теле краснели глубокие порезы.

— Слушай, да у него вывих двух пальцев, — заметила неестественное положение указательного и среднего пальцев. — Вправлять умеешь?

— Умею, — произнес сквозь тяжелое дыхание, — за столько лет в тайге и не такому научишься. Ты подержи руку, Лиз, сейчас все сделаю.

Она тогда прижала руку к кофейному столику, а отец парой ловких движений выправил оба пальца.

— Это ему еще повезло. Отделался вывихами.

— Мы еще не знаем, только ли вывихами. Врача бы надо.

— Дождь льет третьи сутки, в итоге Колчанка из берегов вышла. Там болото вместо дороги. Вот как просохнет, будет ему врач.

Тут послышался скрип двери и топот босых ног.

— Мама, — заспанный мальчик лет трех подбежал к Лизе, — дядя? — указал на мужчину без сознания.

— Да, малыш, дядя. Представляешь, дедушка пошел за рыбкой, а нашел дядю. А ты чего проснулся?