Темный странник - Сергей Семенов

«Ну ладно, наркоманы и чудовища. Я иду!»

Миала осторожно раздвинула живую штору и, шагнув за нее, замерла, в ужасе созерцая картину, представшую ее взору. В первую секунду женщина даже не поняла до конца, что выхватил из темноты яркий луч ее фонарика, но когда с каменеющим сердцем она вгляделась в хаос ветвей и листвы, царивший перед ней, голос ее сорвался на сиплый, отчаянный стон:

– Не-э-эт!

Коридора больше не существовало. Прямо посреди него росло из пола огромное ветвистое дерево, ствол которого был не менее метра в диаметре, а толстые, изогнутые ветви расходились во все стороны, исчезая в стенах и снова появляясь из них. Ствол этот явно начинался многими этажами ниже, где наверняка был значительно толше. Словно, начав расти в подвале, дерево с легкостью пробило себе дорогу сквозь бетонные перекрытия, миновало пять нижних этажей здания, «отметилось» в квартире Миалы и продолжило свой путь дальше наверх. Но ужасало Миалу не это. Другое…

Среди ветвей и листьев стоял Кир, ее муж! Стоял, вросший спиной в кору чудовищного дерева. Руки и левая нога у него остались свободными, но вот правая по колено увязала в древесине. Мелкие веточки росли прямо сквозь его тело, торчали из груди, живота, шеи и даже из раскрытого рта. Но самым страшным оказалось то, что Кир все еще был жив! Ветвь в горле мешала ему говорить, и, увидев жену, он вновь издал омерзительные звуки, выворачивающие наизнанку сознание Миалы.

– У-у-у-э-э-й!

Невнятный крик несчастного мученика, переполненный мольбой и болью.

– М-м-е-е-я-я!

Трясущиеся руки, покрытые зеленой слизью и плесенью, потянулись к ней, моля о спасении, и женщина, поняв свою беспомощность, почувствовала, что сходит с ума. Не помня себя, она выронила фонарь, но тот не разбился, ударившись об пол, а, упав, продолжал освещать отвратительный гибрид человека и растения, волей чьего-то извращенного разума порожденный в ее квартире этой проклятой ночью. Поняв, что больше она ни секунды не сможет вынести вида ужасного НЕЧТО, тянущегося к ней, Миала вскинула вверх руку с пистолетом и начала лихорадочно посылать заряд за зарядом в тело своего любимого. Трех выстрелов подряд было бы достаточно, чтобы умертвить взрослого мужчину. Миала не сразу остановилась после того как опустел двенадцатизарядный магазин. Лишь придя, наконец, в себя и увидев, как тело ее мужа безвольно повисло среди ветвей, ощетинившееся впившимися в кожу электродротиками, женщина сумела разжать побелевшие пальцы, выронила пистолет и бессильно опустилась на мокрый пол. Горячие слезы брызнули из глаз, и останавливать их не было ни сил, ни желания. Губы двигались сами собой, повторяя словно в бреду всего одну фразу:

– Это сон. Это сон. Это сон…

А где-то, гулко ударяясь о металл, продолжала капать вода:

Дум-м, дум-м, дум-м-м…

На рассвете Кондор вышел, наконец, к Серому озеру. Всю ночь он безмолвной тенью шел по лениво петляющей меж холмов дороге, слушая голоса ночи и вглядываясь в безоблачное небо с сияющими прорехами звезд на его черном полотне. А небо, в свою очередь, пристально следило за ним, одиноким, неторопливо шагающим путником.

Кондор знал это небо. И небо знало Кондора. Они не были друзьями – просто старыми знакомыми. Небо – прекрасный собеседник. Никогда не перебивает, никогда не лезет с дурацкими советами, никогда не перечит, если, конечно, сам не желаешь поспорить. Хотя какие могут быть споры с безмолвной, холодной пустотой в бесконечной вышине. Просто бессмысленный диалог человека, привыкшего к одиночеству больше, чем к оживленному шуму городов. Бред сходящего с ума Темного странника, носящего необычное для этих мест имя Кондор Артоволаз.

«Приветствую тебя, Вечный», – говорило ему небо каждый раз, когда с последними лучами заходящего солнца он устремлял свой взгляд в бездонную чернеющую высь.

«И я приветствую тебя, Вечность», – отвечал он.

Вечный… Никто, кроме неба, не называл его так. Люди называли Кондора и его собратьев Темными странниками. Сами Странники говорили о себе – «брошенные». Брошенные кем? Ах, если бы знать ответ на этот вопрос… Брошенные дети богов, получившие в дар от родителей вечную молодость, неуязвимость и невероятную силу, но не знающие, что делать с этим своим даром. Созидать или разрушать? Сеять смерть или даровать жизнь? Какова вообще цель появления Темных странников в этом мире? Десятки вопросов, и ни одного ответа на них. Никогда.

Молчали мудрецы, молчало небо, молчал даже Великий отшельник, создавший однажды Закон, которому подчинялись все «брошенные».

«Не вмешивайся» – говорилось в первых строках Закона. «Не участвуй в людских войнах, не создавай семьи, не возвышай себя над человеком». Если Закон нарушался, Отшельник не судил сразу. Сначала он предупреждал. Давал шанс одуматься. Если же Странник не желал слушать, приходили Судьи. Могучие воины, с ног до головы закованные в броню, быстрые, сильные, практически неуязвимые, обладающие странным оружием, способным остановить даже «брошенного». Конечно, люди этого не знают, но даже Странники смертны. Просто убить их гораздо сложнее, да и неподвластно это простым людям. Судьи – дело другое. Правда, судили они всего несколько раз, останавливая тех, кого уже не могли сдержать ни законы, ни совесть. Кондор никогда не относился к их числу, хотя и не являлся воплощением добродетели. Просто он всегда давал людям то, чего они заслуживали, ведь у него тоже было право судить. И судил он жестко, но справедливо. И Отшельник всегда был согласен с его судом.

Остановившись на обочине дороги, Кондор с наслаждением втянул ноздрями аромат утренней свежести. Боже, как он любил это время суток. Солнце еще не показало краешек своего слепящего жаркого диска, но свет тонкими ручейками уже струится в пространстве, играет с каплями хрустальной росы на сочных стеблях травы, заставляет алеть горизонт, разжижает бесплотные ночные тени, жирными мазками невидимой кисти перекрашивая небо и землю. Природа пробуждается от своего мимолетного летнего сна, оповещая об этом мир первыми робкими трелями птиц. Час возвышенного спокойствия и предвкушения жизни.

Постояв немного, наслаждаясь рассветом, Кондор огляделся.

Справа от него, докуда хватало глаз, тянулась поросшая низким, обожженным на солнце кустарником равнина, обрамленная изящной грядой холмов. Справа обзор полностью закрывали все те же холмы, а прямо перед Кондором зыбко серебрилось огромное озеро, другой берег которого едва проглядывал в туманной дали. Меж холмов, мимо редколесья и густых зарослей камыша, плотной живой изгородью обрамляющего кромку озера, тянулась дорога, по которой Кондор шагал не сворачивая уже несколько дней и в конце ее должен был достичь ворот крупнейшего в Киштыре торгового города Ченгхору. Интересно, помнят ли там еще Темных странников? Возможно, уже забыли, сохранив в памяти только обрывки легенд о величественных скитальцах земли, спасших однажды королевство Киштыр. Люди слишком быстро забывают добро, такова уж их суть. Им больше по душе страшные сказки о воскресших мертвецах и оборотнях – безжалостных убийцах ночи. А Темные странники… Кто вообще такие, эти одинокие призраки прошлого? Были ли они, или это легенда, рожденная в пьяном мозгу завсегдатаев придорожной таверны?