Госпожа Премудровна - Дарина Александровна Стрельченко

бы не костлявость и не слава вся эта мрачная. Да ещё если бы убивать его не надо было.

К кофе подали сдобные рогалики.

— Вкусно, — с опаской похвалила Елена, глядя, как Кощей орудует вилочкой и ножом. — Хорошие у тебя слуги.

— А то.

Как допили — Кощей вытащил из вазы лилии и протянул Лене.

— Подкупить хочешь?..

— Подкупишь тебя, Премудровну.

— Да не Премудровна я никакая. Я Лена. Лена Смирнова. Не знаю, как сюда попала. Уснула в квартире, а проснулась — и сразу в обоз за княжичем…

Кощей воззрился удивлённо, смутно.

— Врёшь.

— Соври тебе, Кощею.

— И что теперь?..

— Не знаю. Наверно, как в сказке: выполню задание князя, женится Тишка на Арине — вернусь назад. А нет так нет.

— Назад-то хочешь?

Лена оглядела Кощея, подметила бахрому на рукаве, мозоль на лысине от короны, оторванную пуговицу на воротнике. Издалека-то не видно, а вблизи — потрёпанный, усталый, ни на грош не мистический, только щелчки все эти, руки бестелесные…

Оглянулась на окно — шёлковые золотые луга под солнцем, алые маки, розовые облака. Вспомнила про свой слякотный ноябрь, про кабинет-каморку, про должников, протекающий балкон, хлеб подорожавший…

— Да так… Не больно-то.

— Ну, оставайся. И убивать никого не надо.

Лена вздохнула.

— А ты, значит, поверил, что я не отсюда?

— Тут такого навидаешься, что не в такое поверишь. Компот будешь?

— Давай уж…

Компот, судя по цвету, был вишнёвый. Лена подняла стакан, почти ощутила на языке вяжущую кислинку…

— Слушай, Кощей. Отравить меня решил?

— Как догадалась?

— Я ж тебе сказала, я из другого мира. Там у нас каждый второй знает, как палёный спирт пахнет!

— Палёный спирт! Да как бы не так! — вспылил Кощей и пошёл малиновыми пятнами. — Напиток живого сна это, милая моя.

— А чего тогда так воняет?

— Уж как пахнет так пахнет, — буркнул Кощей. — Не знаю я, как он пахнет. Нос заложен сто лет, никакие примочки не помогают.

— Апноэ, — кивнула Лена.

— Опять заклинания читаешь? Все женщины, видать, такие!

— А ты других видал?

— Видал, конечно. Прежняя жёнушка мне эту гадость сонную и подсунула. Хотела, чтоб я уснул… А имение моё промотать, видимо, желала. Ух ей корона покоя не давала…

— А ты хранишь с тех пор, что ли? Меня-то зачем решил этой дрянью напоить?

— Разбавленная она. Ты бы с месяц проспала, и ладно. Там, — махнул в сторону входа, — потеряли бы тебя, позабыли. Примолкло бы всё. А ты бы тут, со мной осталась. Всё веселей.

— Но там же война начнётся, если Арина за Тишку не выйдет.

— Ну… плохо дело, — пожал плечами Кощей.

— Слушай… А если мы тебя этим напоим, предъявим всем — мол, мёртвый, Тихомир, мол, его убил? Там они свадебку сыграют, а ты проснёшься. И всем хорошо.

— Да ну, — поморщился Кощей. — Давай лучше Тихомира сюда зови.

— Он-то при чём? Он тебе витражи разобьёт, кофе выдует и вырубится.

— Это-то нам и надо, — загадочно улыбнулся Кощей, и даже чёрный огонь в глазах погас — точь-в-точь обычный мужик. Мужчина. Плащ подлатать — и почти что принц.

***

Напоить Тихомира напитком живого сна не составило труда. Влить в спящего Тишку многосущное зелье, чтоб обернуть его Кощеем, оказалось сложнее; и всё-таки к вечеру бледный, спящий, а по мнению обозников, мёртвый «Кощей» радовал глаз. «Тишка» же, непривычно молчаливый, всю обратную дорогу не отходил от Елены. А как только обозники вернулись в княжий терем и представили князю мёртвого «Кощея» — тут же поехали сватами к Арине. «Тихомир» вёз невесте поистине княжеский подарок: эликсир красоты, как отрекомендовала розовую склянку сама Елена Премудровна.

— Пей, Аринушка, пей. Помолодеешь, похорошеешь пуще прежнего…

Как только Арина уснула, Лена по отработанной схеме влила ей в рот многосущное зелье, а чуть погодя, тёмной ночью, вместе с лже-Тишкой они отволокли царевну в лесную избушку, где уже сопел настоящий, вернувший свой облик Тихомир. Следом Елена сама хлебнула многосущного зелья, обернулась Ариной, и «молодые» живо отправились обратно к князю. А после пышного пира во дворе княжьего терема, став законными супругами, вернулись в Кощеев замок, объяснив: место-то роскошное — поля, луга заливные. Чего пустовать?

— Хорошо, хорошо, — одобрил князь, целуя в щёку невестку. — Езжайте… А Премудровна-то где?

— Вперёд, вперёд поехала, — крикнул «Тишка», ловко вскакивая в карету. — Давай скорей, Еле… елейная моя!

***

— Не работает, — вздохнул Кощей, показывая на блюдо. — А яблоко вроде наливное, свежего урожая…

— Давай посмотрю. — Елена потянулась к блюдцу через костлявое плечо, взяла в руки. На глазурованном, со сколом донышке светились два белых прямоугольника. — Это ещё что такое?..

— Я там вписывал всегда «Кощей», «Игнатьевич», и всё работало. А вот, надо же, отдал почистить — и всё… Видимо, нельзя такое содой начищать! Обчистили моё блюдечко…

— Погоди, не сокрушайся. Дай-ка карандаш… Ну, перо, перо с чернилами.

Кощей щёлкнул пальцами, Лене тотчас поднесли перо. Приноравливаясь