Фавориты Екатерины Великой - Нина Соротокина

Екатерина родила наследника на девятый год после брака. Случилось это 20 сентября 1754 года. Кажется, есть ли большая радость для матери, чем рождение сына? Ан нет. Младенца спеленали, присутствующая при этом императрица Елизавета послала за духовником. Мальчика нарекли Павлом, после чего сразу унесли в покои императрицы. Екатерина выполнила свою миссию, и о ней забыли, то есть буквально бросили в одиночестве на родильной постели без чьей-либо помощи, ни врача, ни акушерки не было рядом. Она лежала около двери, из окон, которые плохо затворялись, отчаянно дуло, по комнате гулял сквозняк. Было больно, холодно, очень хотелось пить. Но некому было подать воды. Супруг на радостях пил с друзьями отнюдь не воду. Держава тоже ликовала.

Екатерина заболела, почти два месяца не вставала с постели. Она была обижена, унижена, раздавлена душевно и физически. У нас говорят: родила мать сыночка, да не облизала. Где же его облизать, если Екатерина увидела сына через шесть недель после рождения в день «обряда очищения». Принесли, дали подержать на руках и опять унесли. Младенец принадлежал не матери, а державе. Здесь всё идёт в копилку последующих отношений между матерью и сыном. Павел никогда не любил матери, со временем он её возненавидел. Она отвечала ему тем же.

На шестой день Павла крестили. После обряда императрица сама пришла к Екатерине и принесла на золотом блюде указ Кабинету выдать роженице сто тысяч рублей и ларчик с драгоценностями, которые Екатерина нашла очень скромными. «Там было очень бедное маленькое ожерелье с серьгами и двумя жалкими перстнями, которые мне совестно было бы подарить моим камер-фрау». Деньги, правда, были очень кстати, великая княгиня была вся в долгах. Вскоре Пётр узнал о подарке и закатил сцену. Почему Екатерине подарили деньги, а ему нет! В конце концов, он тоже имеет отношение к рождению наследника! Императрица устранила оплошность. Как ни худа была казна, она распорядилась наградить и Петра. Но денег не было. Черкасов, секретарь Кабинета, явился к Екатерине с просьбой отказаться от подаренных ей ста тысяч. Но потом как-то обошлось, деньги нашли.

Как только появился наследник, весь русский двор, а также иностранные дворы, принялись гадать — кто отец? Спор этот не разрешился до сих пор. Не хочется уподобляться жёлтой прессе и копаться в интимной жизни людей. Но интимная жизнь Петра и Екатерины относится к разряду важных государственных тайн. А как же? Если отец Павла не великий князь Пётр, а некто другой, то, стало быть, вся последующая царская семья уже не Романовы. И что вы думаете? Даже портреты сличали, чтобы найти у Павла и возможных претендентов на отцовство общие черты в облике.

Иные утверждали, что Павел явно похож на Петра Фёдоровича. Это чем же похож? Да такого курносого, как Павел Петрович, во всём русском государстве нет. Другие говорили: да вы что? Ничего общего! Павел вообще ни на кого не похож: ни на отца, ни на проезжего молодца! Даже такой серьёзный историк, как Эйдельман, опубликовал в «Новом мире» крайне спорную работу, по сути дела, пересказав старую сплетню, подновлённую догадками и новыми сомнительными документами. В статье высказывалась версия, что Павел вообще не сын Екатерины, де, «Записки» её в этой части — чистая фальсификация, потому что рождённый ею младенец умер в ту же ночь. Далее совсем фантастично. Понимая, что страна может лишиться наследника, Тайная канцелярия (а кто же ещё, по тем временам это был их КГБ) взяла младенца в чухонской деревне, расположенной под Петербургом. Младенца забрали, а жителей деревни во избежание распространения тайны в ту же ночь отправили прямиком в Сибирь. Сплетен в те времена ходило множество. Говорили также, что Павел на самом деле сын Елизаветы, которая «подсунула» его в государственных интересах Екатерине. И чему удивляться? Мы и сейчас ещё спорим, например, убил ли Сталин свою жену Аллилуеву, или она сама застрелилась. А как рассмотреть события через завесы в триста с гаком лет?

Вернёмся к реальности. Отмотаем кадры назад и познакомимся с главным претендентом на роль отца — камергером великокняжеского двора Сергеем Салтыковым. Он принадлежал к одной из самых старых и знатных семей России. Отец — генерал-адъютант русской армии, мать — урождённая Голицына. Она была красавицей, видно, Сергей пошёл в неё. В своих «Записках», когда Голицыной давно не было в живых, Екатерина дала ей убийственно злую характеристику: «Она ходила со своими женщинами в казармы гвардейского полка, отдаваясь, пьянствовала, играла, проигрывала, давала им выигрывать; она имела любовниками триста гренадеров, которые сопровождали Её Величество». Её величество — это Елизавета, в 1740 году Голицына оказала ей кой-какие услуги.

Знакомство Екатерины и Сергея Салтыкова состоялось в 1752 году. Ему было 26 лет. Уже два года он был женат на Матрёне Балк — фрейлине императрицы, женился по любви. Великая княгиня и Салтыков встретились в доме у Чоглаковых. Госпожа Чоглакова была, как всегда, беременна и очень скучала. Два приятеля, молодые повесы — Лев Нарышкин и Сергей Салтыков — часто приходили в дом, чтобы развлечь хозяйку. Собиралась весёлая компания, зоркий наблюдатель Чоглаков следил за поведением великой княгини. Салтыков придумал, как усыпить этого Аргуса. У Чоглакова была трогательная страсть — он обожал сочинять тексты к песням. Насмешник Салтыков давал ему тему, Чоглаков полностью погружался в работу, а Сергей нашёптывал на ушко Екатерине комплименты.

Вначале он только намекнул, что является истинной причиной частых посещений им дома Чоглаковых, потом осмелел и произнёс слово «любовь» и слово «страсть». Екатерина возмутилась: «А как же жена ваша, которую вы, как все говорят, безумно любите?» Ответ Салтыкова был в жанре: «Не всё то золото, что блестит. Я дорого расплачиваюсь за миг ослепления».

Прошла весна и половина лета. Екатерина долго не поддавалась на уговоры, но виделись они каждый день. «К несчастью я продолжала его слушать; он был прекрасен, как день, и, конечно, никто не мог с ним сравниться ни при большом дворе, ни тем более при нашем. У него не было недостатка ни в уме, ни в том складе познаний, манер и приёмов, какой дают большой свет и особенно двор. Ему было двадцать шесть лет; вообще и по рождению, и по многим другим качествам это был кавалер выдающийся; свои недостатки он умел скрывать: самым большим из них были склонность к интриге и отсутствие строгих правил; но они тогда ещё не развернулись на моих глазах» (Записки императрицы Екатерины Второй).

Потом Чоглаков пригласил великую княгиню на охоту. Все гнались за зайцами, а Салтыков уединился с Екатериной. Лошади скакали, он говорил, она молчала. На этот раз он заставил её согласиться, что она оказывает ему предпочтение между другими придворными. Разговор был долгим, и Екатерина сказала Салтыкову: пора-де расстаться, их долгое отсутствие может показаться подозрительным. Молодой человек отказался уехать прежде, чем она сознаётся, что неравнодушна к нему. «„Да, да, только убирайтесь“, а он: „Я это запомню“, и пришпорил лошадь; я крикнула ему вслед: „Нет, нет!“ А он повторял: „Да, да!“. Так мы расстались».

По самому стилю письма чувствуется, что Екатерине приятно вспоминать то время. Ей было тогда 23 года, она ждала любви и получила её. Но слухи о частых свиданиях Екатерины и Салтыкова достигли ушей императрицы. Она выбранила Чоглаковых, а Сергею Салтыкову велено было уехать в своё имение. Он вернулся ко двору только в феврале 1753 года.