Ангел мести - Maria Rossi

Проснулась я от звонка будильника на телефоне, осталось 40 минут до начала нового рабочего дня, на диване ординаторской, а не в кресле, где засыпала, но не придала этому особого значения, ибо имею привычку вставать, иногда ходить по ночам.

В середине дня неотложка привезла мужчину с тремя огнестрельными ранениями, обширным внутренним кровотечением и потерей крови, которого сопровождала «свита» из телохранителей.

Как раз в этот момент я допивала кофе, наслаждаясь целым часом отдыха между операциями. Следующая не должна была вызвать проблем, поскольку была плановой. Неожиданно к себе меня вызвал главный врач больницы, который распорядился мне взять последнего пациента и провести операцию, акцентируя при этом мое внимание на том, что пациент — важная фигура, и я не имею право на ошибку.

Эти слова меня разозлили, но я сдержалась, чтобы не нахамить.

«Взял бы и сам провел операцию, а то уже забыл, как скальпель держать в руках. Старый черт», — мой гнев был очевиден.

Такое распоряжение он объяснил тем, что «непростое» окружение пострадавшего настаивает именно на моей персоне. Я все-таки не сдержала свой язык и ответила, что окружение и пациент не в борделе, чтоб выбирать и «заказывать» себе врачей. Главврач сжал челюсть, но ничего не ответил.

Я же развернулась, вышла из его кабинета и направилась готовиться к операции. Пока шла в отделение хирургии поймала на себе чей-то пристальный взгляд, пытающийся просканировать меня.

Просмотрев все результаты проведенных исследований, поняла, что шансы есть, но не такие большие, как хотелось бы.

«Вперед и с песней, Мари, где наша не пропадала!» — громко сказала я себе и направилась готовиться к операции, пока к этому же готовили пациента.

Теперь о таком «важном» пациенте, одним словом бандите: судя по количеству шрамов на его теле, мужчину не один десяток раз пытали, в него стреляли, хотя татуировки на его теле были как произведение искусства, можно смотреть и наслаждаться.

Пациент действительно оказался проблемным. С ним мы провозились долго, операция длилась 7 часов. Сказать, что я не чувствовала ног, не сказать ничего.

«Мне срочно нужна изматывающая тренировка у Шона, без спорта я уже свою жизнь не представляю, морально уже сломалась бы», — сама себе мысленно говорила я, надеясь, что эта смена когда-нибудь закончится.

А пока я вышла из операционной, сползла по стене на пол, села, прислонившись к холодной панели, закрыла глаза и выдохнула. Анестезиолог встал рядом со мной, тоже закрыв глаза. Я была довольна результатом и благодарила мысленно папу за то, что всему научил. Мои успехи в медицине — его заслуга.

Все эти несколько минут, пока я сидела с закрытыми глазами на полу, за мной через стеклянные промежутки дверей в предоперационное помещение внимательно кто-то наблюдал, причем взгляд был злым и тревожным одновременно. Мне хватило секунды, чтобы запомнить этот взгляд. Хотя на кой черт оно мне надо, не знаю.

Встав с пола, размяв шею, вышла к посетителям (каким-то мужчинам с напыщенным видом, а так же, как мне показалось, телохранителям), ожидавшим результата, сообщила, что операция прошла успешно, пациент пробудет в отделении интенсивной терапии несколько дней и только потом его можно будет навестить.

Все присутствующие как-то странно, с подозрением, сверху вниз смотрели на меня, как будто не верили своим глазам. Сказав это, я направилась через эту толпу в ординаторскую.

Меня неожиданно словами: «Доктор, можно Вас на несколько минут» остановил высокий мужчина просто угрожающей комплекции, с пронизывающим как лазер взглядом. Может на кого-то этот лазер и действует, но я давно никого и ничего не боюсь, да и терять мне нечего, все главное уже потеряно.

Этот громила подошел ко мне на расстояние вытянутой руки, внимательно всматриваясь в мои глаза, при этом его зрачки расширились, и сказал: «Мы Вам, доктор, очень признательны и хотели бы отблагодарить за спасение друга, поэтому назовите любую сумму».

Сказать, что меня разозлили эти слова, не сказать ничего! Я бываю резкой, особенно когда сталкиваюсь с такими ситуациями, как сейчас, когда делают из врачей продажных людей.

Я, несмотря на то, что из-за своего роста даже не доставала до середины груди этого мужика, сделала в его сторону шаг, сократив расстояние, и глядя прямо в глаза снизу вверх, просто прорычала: «Послушай, дядя, не все в этой жизни покупается и продается. Деньги засунь себе куда-нибудь в интересное место и лучше следи за своими людьми. В следующий раз твой друг уже с того света не вернется, на нем нет ни одного живого места. Я ясно изложила свою мысль? Если да, проваливай отсюда, не зли уставшего доктора со скальпелем в руках!»

Громила чуть-чуть подофигел от моего поведения, но стоял молча. Я же развернулась и ушла. Может кто-то скажет, что я резкая не по теме, может быть, но я такая, какая есть.

На следующее утро, дома, в полной мере осознавая, что у меня выходной, я, закончив с душем и попив воды, поставив телефон на беззвучный режим, взяла спортивную сумку, села на байк и уже через 40 минут была около входа в спортклуб, где много лет тренируюсь у мастера боевых искусств Шона вместе с его парнями. Девушки сюда не ходят, а меня здешние обитатели воспринимают как «своего парня», правда ласково называют «сестричкой», хотя в спаррингах пощады от них не дождешься, но это и правильно, мы же не в балетном классе, мы профессиональные бойцы, которые выходят на ринг, участвуют в соревнованиях и кайфуют от адреналина, который в эти моменты бурлит в нашей крови.

Здесь мой второй дом, я хорошо, по-братски отношусь к членам этой команды. Эти люди — часть моей жизни, о которой не все знают, да им и не надо знать. Они тоже родные, а Шон — истинный наставник, для которого боевые искусства — философия не только действий, мысли, но и жизни в целом.

Тренировка, как всегда, заняла 4 часа. После нее я, наконец-то, почувствовала, что жива, сильна духом и готова к битвам. Шон на тренировках возвращает меня к себе самой, и я ему за это благодарна.

Наставник подошел ком мне, сел рядом и сказал: «Мари, ты тут «штопала» человечка с несколькими пулевыми ранениями. Так вот он из крупного преступного синдиката. Будь осторожна, не нарывайся, придержи свой характер».

Я в ответ только кивнула, прищурившись, отчего Шон напрягся. Я же улыбнулась и сказала: «Уже одного мудака из его свиты послала кое-куда. Думаю, что маршрут он запомнил. Не