Библия улиток - Евгения Мелемина

Лейтенант посмотрел вниз.

– Три-четыре дня.

– Три.

– Три.

Некоторое время они молчали, Лейтенант явно нервничал и порывался что-то сказать, но Командор не торопился это заметить.

– Какие-то проблемы? – осведомился он наконец.

– Сюда должна прийти делегация понтифика, – нерешительно сказал Лейтенант. – Нужно благословить Ворона. Синдромеры суеверны, понимаете…

– А вы? – спросил Командор.

– Я тоже синдромер.

– Это военный объект, Лейтенант, – с деланным сожалением покачал головой Командор, – гражданским здесь не место.

– Но…

– Они спонсировали проект, – согласился Командор. – Если я решу спонсировать операции по смене пола, я превращусь в женщину, Лейтенант?

– Нет.

– Никаких понтификов на территории военной базы.

Он еще немного полюбовался на Ворона и пошел обратно. По пути ему встречались то никелированные тележки с нагромождением пластиковых контейнеров, то ремонтные бригады в лиловых комбинезонах, то катились навстречу роботы-уборщики, но все они двигались исключительно упорядоченно и точно, так, что не возникало никакого ощущения сумбура. Так и должна выглядеть военная база, удовлетворенно думал Командор, и никаких тут понтификов, пусть они хоть сто раз заказчики.

Он снова заварил чай и снова выбросил пакетик прежде, чем напиток стал крепким. Потом надел на голову квереон-шлем и полчаса дремал под его контролем: чувство было приятным, будто кто-то тихонько перебирает волосы на затылке. Просто легкий массаж, даже странно подумать, что в это же время в памяти компьютера растет и формируется личность-дубликат, близнец самого Командора.

В два часа появился обед. Командор жевал котлетку в грибном соусе и наблюдал, как в одном из роддомов Фареста появляются на свет раздутые, окровавленные младенцы, и женщины c нежностью принимают их на руки.

И это накануне войны, подумал он. Жизнь совершенно распоясалась, ей плевать на все угрозы. Празднуют, рожают, ловят рыбку…

Синдрому прямо кость поперек глотки. На их половине сейчас бдения, молитвы, серые будни, рабочие часы, продажа шерстяных одеял и противогазов образца позапрошлого века, очереди за спичками и забитые мешками с крупой квартиры. Готовность номер один – первый шаг к лучшей жизни, не омрачаемой присутствием и влиянием весельчаков из клуба «Апокалипсис» и стриптиз-бара «Шесть сосисок».

Переключать мониторы на камеры слежения за Свободой было запрещено, но Командор такие запреты от гражданских лиц запретами не считал и протянул руку, сменил картинки диорамы.

Рыбак собирает снасти, кутаясь в непромокаемую куртку. Рядом горит костерчик. Дамочка с плохо подведенными глазами шествует в полицию, держа под мышкой строгую папку. Она шлепает по асфальту плоскими подошвами, держится прямо и по-военному. Как таким попадается их запланированный улов? Небось прямо в койке раскрывает папку и начинает проводить допрос.

За углом школы, под деревом, украдкой целуются подростки. К ним с дальнего конца двора несется багровый от натуги толстяк. Пока он далеко и может позволить себе бежать, а когда подойдет ближе, то примется пробираться на цыпочках, боясь хрустнуть сучком или шевельнуть веточку. Ему нужно застать парочку врасплох, иначе будет утерян весь воспитательный элемент.

Командору стало их жаль. Он вспомнил себя: молодого человека с настолько острым восприятием мира, что больно становилось от вида морских волн или западающего за горизонт солнца.

Ее звали Эмми-Ли, и она тоже ходила смотреть на закат и тоже любила волны. Бегала от прибоя, словно от игривого щенка, и ей никогда не надоедало… Белое платье на загорелых бедрах, цветная веревочка на лодыжке. Простые и ясные линии тела, серые глаза в крапинку.

Когда он в первый раз ее поцеловал, ему тоже стало больно: защемило в груди, странно подтянулись мышцы, и не хотелось отпускать руки, не хотелось останавливаться, потому что – а что будет в ее глазах после этого поцелуя?..

Вот было бы весело, если бы в этот момент выбежал откуда-то потный толстяк и началось: позор, как вам не стыдно, не рано ли вам этим заниматься, да посмотрите сначала на свои оценки, я думаю, вашим родителям нужно знать, что…

Настроение у Командора испортилось, и он выключил экраны Свободы.

Квереон-шлем пискнул, одновременно залился трелью коммуникатор. Экраны мигнули и сложились в общую картину: лицо понтифика, очень благородное, очень бледное над черным отложным воротником.

Понтифик смотрел чуть близоруко, благожелательно и внимательно.

– Добрый день, Командор, – мягко сказал он.

– Добрый день.

– Мы готовимся посетить базу, ждем назначенного вами времени.

Он наверняка уже знал, что никакого посещения Командор не разрешит.

– Ворон еще не готов.

– И насчет названия, – сразу же сказал понтифик, поднимая вверх палец, – оно не подходит. Мы благословим его под новым именем.

– Хорошо, – согласился Командор, – как хотите. Для церемонии мы выделим вам полигон на окраине города. У нас там есть прекрасная база-центр, где проживает множество сотрудников, которые окажут вам достойный прием.

– Астрия не подходит, – с сожалением улыбнулся понтифик, – это далеко, и бездорожье…

– Моя база секретный объект, – сообщил Командор, – и она перестанет быть таковой, если толпа ваших людей будет над ней топтаться.

Понтифик все еще терпеливо улыбался.

– Астрия – база открытая, исследовательская, добро пожаловать.

– Командор, – задушевно шепнул понтифик, – вы же понимаете, что обязаны подчиняться Синдрому? Девиз нашего государства – управляем вместе, и вы, как подчиненный…

– Вам лень? – спросил Командор. – Лень тащиться в Астрию?

– Простите, но есть ваши обязанности…

– Моя обязанность – оставить эту базу секретным объектом. Проведете обряд в Астрии. Предоставлю вам фото Ворона в полный рост, этого будет достаточно.

– Мы не можем совершать священный обряд во имя пустого места.

– Правда?

Некоторое время понтифик молчал. Потом вскинул мутноватые глаза, словно советуясь с высшими силами, и перевел тему. Значит, придумал рычаги давления и попытался переключить внимание со спрятанного козыря.

– Вы разместили на базе наш крелий?

– Нет.

– Это было оговорено в договоре о передаче спонсорских средств. Мы оплачиваем разработки, вы помещаете крелий и принимаете двоих служителей. Работающие у вас люди имеют право посещать место молитвий и духовного отдохновения.

– А еще они имеют право ходить в цирк и по проституткам, но я не привел сюда слонов и не открыл бордель.