Кавказ без русских: удар с юга - Валерий Коровин

Притеснения русского населения в северокавказских республиках не закончились и в двухтысячных, что продолжает сказываться на сокращении численности русских. Так в 2005–2007 гг., по данным Госкомстата, Карачаево-Черкесскую республику покинуло не менее 20 тыс. человек (10,7 % от общего числа русских в КЧР). Более 22 тыс. человек (около 9 % от общего числа русского населения) выехало из относительно спокойной на тот момент Кабардино-Балкарии. По-прежнему крайне острой проблемой для русских остаётся получение высшего и среднего специального образования, что «индекс представленности» во многом определяет миграционные установки русской молодёжи. Так, например, в Карачаево-Черкесии индекс представленности русских в числе выпускников высших учебных заведений республики в 2006 году был в 2,3 раза ниже, чем у карачаевцев и черкесов вместе взятых.

В 2010-х годах отток русских продолжился. И если в 1990-х основной причиной оттока русских были факты физического притеснения и даже геноцида, как, например, в период существования так называемой ЧРИ, то сегодня основной причиной миграции русского населения с Северного Кавказа в другие регионы России становятся экономические предпосылки. В первую очередь — низкий уровень жизни, а также безработица и клановость, всё больше поражающая органы власти и экономические институты республик Северного Кавказа, что подробно разобрано в Главе 3, в которой детально рассмотрен русский фактор и зависимость от него развития региона в целом.

Таким образом, изменение этнических пропорций в северокавказских республиках, особенно в городах, происходит в пользу титульных этносов, удельный вес которых вырос с 66 % до 80 %, удельный вес остального населения сократился с 34 % до 20 %[7]. Это привело к значительным изменениям политического, экономического и культурного пространства, в котором представители нетитульных этносов начинают ощущать усиливающийся дискомфорт. В заключение Главы 3 делаются выводы о прямой увязке проблем модернизации региона — экономической, политической, социальной с оттоком русских с Северного Кавказа.

Глава 4 данной книги рассматривает варианты решения проблемы оттока русских, среди которых экономические, политические, социальные рецепты, выработанные на основе этносоциологического подхода.

Глава 5 рассматривает три социально-политических проекта развития Северного Кавказа, среди которых: сохранение статус-кво с неизбежной потерей Северного Кавказа для России; новая реиндустриализация по формуле — «инвестиции вместе с русскими»; и сценарий восстановления традиционного уклада, преимущественно аграрного, с переформатированием национально-административного устройства в территориально-административное, по принципу автономий, для чего возвращение русских в прежнем количестве не требуется.

Следует оговориться, что данная книга посвящена конкретной теме — ситуации с русскими на Северном Кавказе, поэтому она не затрагивает во всей полноте ни историю присоединения Кавказа, ни нюансы взаимодействия русских с традиционными коренными народами и этносами Северного Кавказа в течение последних двадцати с лишним лет. Книга посвящена теме присутствия русских как цивилизационного фактора привязки Северного Кавказа к большой России с сохранением идентичности народов, культур, многообразия языков. И уж тем более речь в ней не идёт и о «порабощении русскими Кавказа», на чём не перестают спекулировать пособники западных стратегов в регионе.

История появления, русский фактор, русская идентичность, русская миссия[8]

Северный Кавказ на протяжении всей истории в качестве своеобразного моста связывал переднюю Азию с причерноморскими степями и всей Юго-Восточной Европой. С раннеметаллической эпохи кавкасионы Северного Кавказа устанавливают культурно-экономические и военно-политические отношения с народами древнейших восточных цивилизаций, а со II тысячелетия до нашей эры — с племенами Европейского Юго-Востока. В результате вхождения в состав российского государства и вступления в культурный диалог с его народами, в первую очередь с русскими, с их языком и культурой, Северный Кавказ обрёл черты той общности, которые позволяют говорить о нём как об историко-культурном, а не только как о экономико-географическом регионе. Русское присутствие и влияние в этом регионе является неотъемлемой частью истории, политики, культуры всего Северного Кавказа на протяжении нескольких столетий. Но обо всём по порядку.

Сразу следует оговориться, что представленное ниже краткое историческое изложение вхождения Северного Кавказа в состав государства российского носит ярко выраженный интерпретационный характер. Ибо автор данных строк придерживается позиции о том, что никакой «объективной истории» в принципе не существует. А все имеющиеся изложения исторических событий есть не что иное, как интерпретации и субъективный подбор нужных фактов, соответствующих позиции повествующего, эпохе, политическому или идеологическому заказу, а также необходимости вписать излагаемый исторический фрагмент в общий контекст повествования. Отсюда вытекает заведомая предвзятость, не предусматривающая, в этой связи, какой-либо критики со стороны приверженцев иных интерпретаций и версий излагаемых событий.

В XI веке в многообразный состав народов и довольно развитых на тот момент культур Северного Кавказа вливаются движущиеся с севера и северо-запада славяне. Именно к этому времени начинают устанавливаться первые взаимоотношения части племён Северного Кавказа с восточнославянскими племенами и Русью. В арабских и персидских источниках X–XII веков содержатся не только сведения о самих русах, но также об их походах на Кавказ и их участии в местных междоусобицах. Одновременно с этим в ещё только формирующуюся аристократию Киевской Руси вливаются аланы, адыги и тюрки. Важную роль во всех сферах взаимоотношений Руси с народами Северного Кавказа начинает играть Тмутараканское княжество, расположенное на Таманском полуострове, территории Восточного Крыма и, что так же весьма возможно, особенно если рассматривать период XI века, на нижнем Прикубанье. В этой связи население Тмутараканского княжества изначально было полиэтничным. В его состав входили как русы, так и касоги, хазары, греки и армяне[9].

В XVI веке приток русских, как уже окончательно сложившегося полиэтничного на основе преимущественно восточнославянских, финно-угорских и тюркских племён народа, принявшего православие и создавшего государство имперского типа, из разных районов Московского царства на Терек усиливается. Смешиваясь с местными жителями — представителями традиционных северокавказских этносов и народов, переселенцы составили ядро общин гребенских и терских казаков. Собственно, само казачество изначально представляло собой служилое сословие, возникшее на основе освобождённых от полевых работ наиболее крепких мужчин, призванных обеспечивать безопасность. Становление казачьих поселений, таким образом, складывалось на основе казачьего служилого сословия и семей казаков, возникавших преимущественно путём взятия в жёны представительниц северокавказских этносов. Таким образом, формирование такого социального явления, как терское и гребенское казачество, происходило на основе интеграции русских переселенцев в кавказскую среду, при этом со значительным включением в эти изначально военизированные казачьи образования местных этнических, религиозных и социальных слоёв, в том числе из местных этносов[10]. С учётом нормативного обмена жёнами между представителями казачьих и традиционных кавказских родов не удивительно и то, что ряд вайнахских, аварских и других известных северокавказских фамилий ведут свою родословную от русских.