Опасность желания - Элизабет Эссекс

— Но ведь это не один из лордов военно-морского флота?

Адмирал хмуро покачал головой:

— Я охотно отбросил бы такую возможность, ведь они знают все последствия подобного положения дел так же хорошо, как ты и я. Но как бы я ни хотел этого, было бы более чем глупо считать, что совершить такое мог только гражданский политик[1].

— Вы хотите, чтобы я узнал, кто именно за все это несет ответственность?

— Да. Прежде чем произойдет следующее официальное заседание коллегии, ты должен найти изменника и, связанного и готового к повешению, привести к графу Спенсеру. Я хочу, чтобы все прошло тихо. Никакая другая часть правительства не должна быть втянута или извещена о том, что происходит.

Хью прекрасно понимал последствия предательства такого масштаба. Даже меньшие скандалы приводили к падению правительств.

— Этот представитель армии знает о моем участии?

— К сожалению, да. Я бы очень хотел, чтобы вся эта история не покидала военно-морского ведомства, но министров нужно было успокоить. Пришлось привлечь специальных штаб-офицеров. Но я ничего не сказал им о своих подозрениях в отношении лордов-заседателей. — Адмирал и капитан вернулись на лестницу. — Они прислали майора Росторна. В армии двадцать лет. Большую часть времени служил в Индии. Сейчас ты с ним познакомишься.

Майор Росторн оказался бледным человеком средних лет, окруженным ореолом собственной важности. Если Индия и оставила на нем какой-то отпечаток, то он хорошо это скрывал. Он выглядел как любой правительственный офицер, выходец из хорошей семьи, а не как закаленный ветеран, чего ждал Хью. Взгляд армейского представителя был проницательным, но понимания в нем не было. Политик. Хью никогда не любил представителей политических кругов, однако, наученный жизненным опытом, чувства и мысли держал при себе.

— Майор Росторн — капитан Макалден, — представил их друг другу Миддлтон. — Капитан Макалден будет заниматься этим делом.

Росторн поднял брови и медленно оглядел Хью. Тот не стал ему мешать, предпочитая не сводить глаз с адмирала Миддлтона. Пусть Росторн знает, что он моряк и верен адмиралу.

— А у капитана Макалдена есть опыт решения такого рода… деликатных дел?

Напыщенный ублюдок.

— Да. — Адмирал сделал вид, что не заметил язвительного тона майора. Он прекрасно умел играть в эти игры. — Вы все поймете, прочитав доклады о событиях в Акре.

— Мне известно, что капитан использует в своей работе уличную шантрапу, рожденную в мире преступности. Но ведь Лондон — не обнесенный стеной, осажденный город с толпой голодных одичавших беспризорных.

А этот напыщенный человек, оказывается, умеет добывать информацию: каким-то образом он уже узнал о делах Хью. Но майор не прав. Видит Бог, в Лондоне тоже полно уличных мальчишек, хитрых и быстрых, чья жизнь — сплошная борьба с нуждой.

Адмирал чувствовал то же, что и Хью.

— Одичавшие или нет, в Лондоне тоже есть беспризорные. Один из этих маленьких дьяволят стащил у меня шесть серебряных пуговиц, когда я садился вчера в экипаж. Срезал их одним движением ножа, я даже не сразу заметил!

Вот оно. Теперь Хью прекрасно знал, что он будет делать. Еще пять минут назад он посмеялся бы над безрассудством этой затеи, но сейчас все приобрело смысл.

— Нет, — настаивал Росторн, — я уверен, что капитан Макалден — компетентный и отважный командир боевого корабля, однако такого рода дела вы должны оставить нам. У нас есть достаточный опыт в решении подобных проблем. Мои люди…

— Адмирал Миддлтон, я понял задание. — Хью поклонился адмиралу и обернулся, равнодушный и послушный, чтобы отдать честь и Росторну, хоть и был старше его по рангу. — Майор.

Майор считал себя настолько важным, что не заметил этой любезности.

— Послушайте, я не хочу спорить, но это наша юрисдикция. Мы не потерпим дальнейшей утечки информации.

— Я прекрасно вас понимаю, майор. Вы можете считать, что вопрос решен. Адмирал Миддлтон.

— Капитан Макалден. — Адмирал пожал его руку. — Поговорим снаружи.

Они вышли из кабинета.

Как только они дошли до входных дверей, Хью спросил:

— Лорды-заседатели… Ваш служащий предоставит мне список?

— Он у меня есть. Я лично его запечатал. — Миддлтон протянул ему конверт: — Вся информация, какая у меня имеется. На каждого из них.

— Спасибо. Нужно ли держать вас в курсе во время расследования?

Миддлтон сделал предупреждающий жест:

— Нет-нет. Делай, что сочтешь нужным. Я не хочу слышать ни о каких деталях — будем считать, что этого разговора не было. — Он криво улыбнулся. — По крайней мере до успешного выполнения задания.

— Сколько у меня времени?

— По возможности… чем меньше — тем лучше. Самое большее — две недели. Это нужно сделать, Хью.

Сэр Чарлз никогда раньше не называл его по имени.

Он протянул адмиралу руку:

— Даю вам слово, сэр. Немедленно приступаю к выполнению.

Хью попрощался и похромал вниз по мраморной лестнице, а потом вдоль по улицам, не обращая внимания на холод и снег. Он думал об Акре, о жаре и нищете… и о лицах детей.

Джентльмен, который, хромая, вышел из Спринг-гарденс на Кокспер-стрит, принадлежал как раз к тому типу людей, которых хотелось встретить, если попадалось мало пьяных. Крупный мужчина, очень усталый: волны усталости исходили от него, как пар изо рта в морозном воздухе. Он хромал — с трудом наступал на левую ногу, но шел без трости. Пока все хорошо. Трость — это то, чего всегда нужно опасаться. Он явно джентльмен. На нем хорошая одежда, однако он не чувствовал себя в ней комфортно. Слишком новая. По предположению Меггс, это был деревенский житель, недавно приехавший в город.

Меггс тяжело вздохнула, взяла корзинку в другую руку, подмигнула Тимми и отправилась навстречу мужчине.

Она не сводила глаз с цели. С его рук и лица. Определенно сельский житель, но моложе, чем ей вначале показалось. Его состарили боль и травма. Он смотрел прямо перед собой. Лицо было обветренным и суровым, как гранитные холмы Дербишира. Скалистая вершина холма, вот с чем его можно было сравнить.

Меггс почувствовала странный трепет, непонятное чувство, бывшее наполовину воспоминанием, наполовину жгучей тоской по чему-то недоступному. Она постаралась отогнать смутное ощущение, но оно как липкая паутина — цепко приклеилось и не отпускало. Вот только грезить времени не было. Ей необходимо собраться и сконцентрироваться на работе. На сверкающих золотых часах, которые он только что достал из кармана.