В твоих руках не страшно - Ольга Островская

Испуганный вздох замирает в горле комком страха.

Не смотрите на меня! Не смотрите, умоляю!

Безумным усилием воли заставляю себя незаметно расслабить мышцы. Я пустая безмозглая кукла. Мне должно быть всё равно.

— Правда же моя супруга восхитительна? — слышу внезапно голос мужа. — Глаз не оторвать. Ведь так, дэйр Градо?

Заметил взгляд демона. Поворачивается ко мне, пожирая глазами. Собственнически. Многообещающе. В груди начинает жечь, разливая по венам чистый ужас.

— Без сомнения, — с холодной вежливостью отвечает посол. Спокойно переводит взгляд на моего супруга, словно и не обратил внимания ни на что. — Жаль, что принцесса Ланториниаль не присутствует с нами. У меня есть для неё устное послание от моего повелителя.

— Моя дочь, как велят наши обычаи, проводит последнюю ночь в отчем доме, молясь Богине в родовом святилище, дабы та осенила её брак своим благословением, — напыщенно сообщает Танрагосс.

— Это делает ей честь, — кивает демон, тонко улыбаясь. Но особого почтения в нём на самом деле не чувствуется, что, впрочем, и не удивительно. Демоны больше чтят Маоха, а не Богиню-мать. А может, он просто не особо верит в то, что принцесса действительно искренна в своём согласии на этот брачный союз.

Разговор мужчин сворачивает на обсуждение различий в обычаях и предстоящего торжественного отъезда принцессы Ланториниаль и, слава Богине, они забывают обо мне почти до самого конца ужина. А когда трапеза заканчивается, я наконец получаю разрешение удалиться.

Танрагосс встаёт, чтобы подать мне руку и помочь выйти из-за стола. Это выглядит со стороны именно так. Заботой любящего мужа о своей жене. А на самом деле…

— Жди меня, моя маленькая ушастая сучка, — прижимаются его губы к моему уху, острые зубы мимолётно смыкаются на чувствительном хрящике, выглядывающем из-под волос. Больно и унизительно.

Не скривиться. Не вздрогнуть. Максимум, что можно, это опустить ресницы, пряча свой страх и омерзение. На нарисованном лице отражается лишь пустая покорность, которая так нравится его величеству на людях. Эта наедине он любит, когда воют от боли.

Его руки сжимают мою талию, пальцы впиваются в кожу, оставляя синяки, которых никто не увидит под алым шёлком.

И снова ощущение чужого взгляда. Слишком внимательного. Демон. Снова. Что ему до меня?

— Иди, жена моя, — уже громче велит Танрагосс, отпуская меня наконец.

И я иду. Тори уже должна ждать меня. Она отнюдь не молитвами была в этот вечер занята.

Сразу же за дверью пиршественного зала за мной увязываются двое сопровождающих. Это знакомо и привычно. Я даже не меняю шаг, игнорируя мужниных громил, приставленных следить, чтобы молодая жена короля чего лишнего по пути не удумала.

Весь путь до моих покоев я проделываю молча, опустив глаза в пол. Сегодня моё смирение и послушание идеально. Было бы идеально, если бы не демон со своим пристальным вниманием. Эти взгляды обернутся для меня болью. Но… может так даже и лучше. Лично моей вины в том нет, и супруг, возможно, ограничится только поркой.

Хуже будет, если ему захочется большего. Тогда он найдёт в чём уличить меня. Его величество Танраггос обладает в этом плане весьма изощрённым умом, провоцируя и замечая малейшую оплошность. Чтобы наказать за неё. Но я очень надеюсь, что смогла сегодня удовлетворить внутреннее чудовище моего супруга. Иначе боюсь, что сил на воплощение плана Тори в жизнь мне может не хватить. А другого шанса вырваться из этой пожизненной пытки у меня больше не будет.

У двери в мои покои стоит стража. Мне открывают, и я наконец прячусь от внимательных взглядов. Ненадолго. С минуту на минуту прибегут мои личные служанки, чтобы помочь мне снять это гадкое платье и золотой ошейник. А потом приготовить меня к визиту короля.

Не останавливаясь и минуя небольшой дворик а затем гостиную, иду в спальню, стягивая с рук браслеты-кандалы. Ненавижу.

Сейчас нужно действовать как можно быстрее. Пока одна.

Оказавшись в обманчивом уединении спальни, подбегаю к стоящему у окна большому кусту фирры, который пару дней назад выбросил большие ярко алые бутоны цветков. Они должны были бы уже раскрыться. Но я не позволила, упросила подождать.

Нежно касаюсь губами неприметного бутона. Не самого большого. И не самого маленького. Скрытого за листьями.

— Дай мне то, что прячешь для меня, милый, — шепчу тихо на древнем эльран, языке одной из Древних рас, чья кровь течёт в моих жилах.

На кончиках пальцев пульсирует магия, но я сдерживаю её, позволяя лишь маленькой крупице впитаться в бархатные лепестки. Чтобы никто не почувствовал. Хотя фирру я потому и выбрала, как тайник. Мало кому из людей это известно — столь тонко чувствовать растения могут лишь эльры и их потомки — но фирра поглощает магию в небольших количествах. И сбивает этим поисковые заклинания. Совсем чуть-чуть. Но мне достаточно.

И цветы раскрываются, распространяя в воздухе упоительный аромат. Но мне некогда любоваться, мне нужен лишь один цветок. Тот в котором я ещё утром спрятала маленькую, как рисовое зёрнышко, капсулу со снотворным. Слышу в гостиной шаги, склоняюсь и подхватываю языком прозрачную каплю, содержащую зелье, и тут же утыкаюсь носом в цветок, уже напоказ вдыхая его аромат.

— Госпожа, позвольте помочь вам, — раздаётся голос Мориты. Эта женщина верой и правдой служит… моему мужу, играя роль моей служанки. Из рук вон плохо играя. Получается больше похоже на надзирательницу. — Почему вы не вызвали слуг?

— Зачем звать? — кривлю губы в подобии на усмешку, языком спрятав за зубами капсулу. — Ты ведь всё равно придёшь, независимо от моего желания.

Глажу один за другим распустившиеся цветы, изображая простое любование. И не обращая внимания на недовольно поджатые губы стоящей рядом гадины. О-о-о, она с удовольствием доложила бы о малейшей моей оплошности. И в другой день я бы поостереглась провоцировать эту суку, но сегодня у неё не будет возможности мне напакостить. А завтра мне уже в любом случае будет всё равно.

— Помоги мне снять украшения и прикажи наполнить ванную. Его величество изъявил желание посетить меня сразу же после праздника, — приказываю я с положенной долей дрожи в голосе. То, насколько я боюсь визитов супруга, для слуг уж точно не секрет. Как и то, в каком я состоянии иногда бываю после таких визитов. — Нельзя заставлять его ждать.

Морита склоняет голову, и вскоре в моих покоях разворачивается целое действо. Появившиеся служанки в несколько рук меня раздевают, снимают драгоценности, пряча в многочисленные шкатулки, распускают замысловатую причёску. А потом… личная купальня, где моё тело долго и тщательно моют, натирают маслами, разминают, снова моют, чтобы после втереть нежнейшие благоухающие крема. Волосы, просушив и расчесав до искорок, заплетают в длинную косу, чтобы на кулак моталась хорошо. Делают всё, чтобы королю было приятно измываться над своей королевой.