Темное и потерянное сердце - Мерри Дестефано

я, всячески стараясь сохранять самообладание. ― Я никогда не смог бы обидеть Катрину. И верю, что она все еще жива…

― Нет.

Адель мотает головой, и ее длинная коса выскальзывает из моей ладони.

― Я видела вас в лесу. Ты ударил ее, и Катрина упала на землю, но она была жива до тех пор, пока ты не придушил ее.

Воцарилась мрачная длительная пауза. Никто из нас не знал, что сказать.

― Но я никогда никому не расскажу об этом, ― произнесла Адель. ― Никогда.

Я делаю глубокий, дрожащий вдох, а затем отвечаю ей улыбкой. В конце концов, Адель — моя истинная любовь, девушка, которую я буду любить всегда. У нее настолько чистое сердце, что у меня не остается сомнений, что я никогда не встречу того, кто бы любил меня так, как она.

― Я верю тебе. Ты просто чудо, ― говорю я, склоняясь к ней для страстного и долгого поцелуя. Он такой же несравненный, как и она сама.

Сейчас самое подходящее время.

Я беру ее длинную золотистую косу и обматываю вокруг тонкой шеи Адель. Она настолько доверяет мне, что даже не сопротивляется.

Это заставляет меня любить ее еще сильнее.

Настолько сильно, что мое сердце готово разорваться от счастья и удовольствия, наполняющих его.

Коса натягивается все туже и туже. На глазах Адель выступают слезы, ее конечности дрожат, и она пытается оттолкнуть меня, но уже слишком обессилена. Она задыхается, и ее рот открывается и закрывается, словно она пытается мне еще что-то сказать.

А потом все прекращается.

Моя любимая живая девушка теперь мертва.

Дверца в моем сердце распахивается, и все счастье, живущее в нем, выплескивается наружу. На его место приходит тьма. Я рыдаю, издавая протяжные истошные вопли, руки сжимаются в кулаки, и меня переполняет ненависть к Адель за то, что она вынудила меня сделать это.

Ей не следовало говорить обо мне с шерифом.

Она не должна была стать свидетелем того, как я убивал Катрину.

Ей просто не следовало влюбляться в меня.

Вся ее красота улетучилась, и воспоминание о поцелуе с ней стало омерзительным. Ее тело, распростертое на кровати, больше не было прекрасным.

Катрина наблюдает за мной через окно в спальне. Моя девушка-призрак кивает, словно она знала, что этим все и закончится.

― Пойдем со мной, ― произносит она, ― мы должны позаботиться о том, чтобы Адель покоилась с миром.

Глава 4

Мы спешим из деревни в окружающий ее лес, все трое ― я и две мои мертвые девушки. Катрина следует впереди, то исчезая, то появляясь в лучах лунного света, словно взволнована происходящим настолько, что с трудом может сохранять свой земной облик. Безжизненное тело Адель тяжелым грузом лежит у меня на плече, замедляя мой ход. Создается ощущение, что она вцепляется в землю позади меня, пытаясь не дать мне уйти.

Без сомнений, она жаждет того, чтобы меня поймали.

Катрина ― единственная, кто сейчас на моей стороне. Мне следовало отдавать ей больше любви. Я должен был оставить ее в живых.

― Шевелись быстрее и будь осторожен на скалистых уступах, ― подгоняет меня Катрина, ее призрачный силуэт выглядит в равной степени человечно и потусторонне.

Эта местность усыпана множеством крутых обрывов, опасных хребтов, бездонных пропастей, которые скрыты от ваших глаз, пока вы не наткнетесь на них. Вот почему я похоронил Катрину именно здесь. Мало кто отваживается забираться в такую глушь.

Местные жители величают эти места Лесами Мертвецов.

В прежние времена верили, что эта земля проклята, и что сам Сатана обитал здесь, похищая заблудшие души и увлекая их за собой в Ад.

Я называю эти места по-другому.

Мне нравится считать это лесом моей любви.

Здесь повсюду цветут фиалки, а нежная лавандовая дымка укрывает лесную подстилку. Ветер колышет цветы, и земля находится словно в постоянном движении, подобно океанской зыби.

Это способно ввести в гипноз.

Моя правая нога ударяется о камень, скрытый под фиолетовыми цветами, и я спотыкаюсь, падая вперед. Облегченно вздыхаю, видя каменистый выступ всего в нескольких сантиметрах передо мной. Тело Адель с глухим стуком падает на землю. Она лежит на спине, а ее пустой взгляд устремлен к кронам дубов.

― Я же просила тебя быть осторожнее, любовь моя! ― отчитывает меня Катрина.

Сейчас ее силуэт имеет более ясные очертания, и, если не обращать внимания на разлагающуюся плоть, она выглядит практически так же, как в день нашей первой встречи. Темнота служит ей украшением. Она скрывает ее выступающие кости и слезающую кожу.

Я осматриваюсь по сторонам, отмечая, насколько далеко мы ушли от деревни. В поле зрения нет ни тропинок, ни построек, ни ягодных кустарников, манящих детей заглянуть в лес.

― Мы на месте. Я похороню ее именно здесь, ― заявляю я.

Катрина хмурится. Вероятно, она планировала сделать это в другом месте, но мне плевать. Я покрываю тело Адель опавшими ветвями и спешу домой за лопатой. Деревья препятствуют мне, сбивая с пути. Каменистые выступы появляются из ниоткуда, и я дважды едва удерживаюсь на ногах, чтобы не упасть и не разбиться об них. Все это время Катрина парит рядом со мной, больше не касаясь ногами земли.

Я следую без остановок, пока не добираюсь до своей хижины и не распахиваю дверь. Внутри царит тьма. И тут я вспоминаю, что оставил свою лопату в саду Адель. Внутри меня все сжимается, страх сковывает мне плечи, а по телу пробегает холод. Возвращаться уже слишком поздно. Наверняка, родители Адель уже дома.

Вероятно, они уже ищут свою дочь, бродя по округе и окликая ее, расспрашивая соседей, не видели ли они ее…

Испарина покрыла мой лоб, когда я зажег свечу, роясь среди инвентаря в поисках чего угодно, что сгодится для дела. По мере того, как я отвергаю один вариант за другим, мне начинают мерещиться голоса, говорящие со мной.

Откинув в сторону молоток, я слышу, как ко мне обращается мать Адель.

― Я всегда знала, что ты тот парень, которому нельзя доверять.

― Этого мальца без раздумий стоит повесить на самом высоком дереве. ― Раздается голос шерифа, когда я отставляю от себя непригодную садовую мотыгу.

Наконец, мои пальцы обхватывают черенок небольшой лопатки, и я улыбаюсь, облегченно вздыхая. Она намного меньше моей лопаты и мне придется потратить больше времени, чтобы похоронить тело, но все же это хоть что-то. Я бросаю взгляд в окно, на Луну, которая тает в небе.

Скоро взойдет солнце.