Принц для Агаты - Uma

Он вошел в распахнутые двери выставочного зала вместе с лысым мужчиной, и все, в том числе Агата, увидели, что обещанный араб молод, красив и зеленоглаз.

Инна в своем нескромном вечернем платье не подошла, а подплыла к долгожданным гостям и протянула руку для поцелуя лысому господину.

— Семен Моисеевич, — на лице ее появилась широкая довольная улыбка. — Как же вы кстати! Вы мой спаситель, — Потом она попыталась объясниться с шейхом, — добро пожаловать! Я уже не надеялась…

— Инночка, он ни хрена не понимает по-русски, — зашептал лысый гость, приложившись губами к руке Инны. — Но я скажу ему, что ты в восторге.

На лице шейха, однако, расцвела лукавая улыбка, и он тоже поцеловал Инне руку.

Агата про себя заметила, что шейху едва ли было 30 лет, — если и было, то улыбка и красивые глаза делали его моложе.

После некоторого замешательства, возникшего при появлении долгожданных гостей, Инна провела шейха и его спутника по выставочному залу и показала им наиболее «интересные» вещи. Агата и Соколовы продолжали стоять на месте и смотрели на то, как шейх, склонившись возле одного из стендов, рассматривал фотографии, — на его смуглом лице играла веселая улыбка. Он был стройным, поджарым, подвижным, как молодой жеребец, однако чувствовалось, что восточная вальяжность была ему не чужда.

И вот в поле зрения шейха попала Агата, он медленно, удивленно поднял на нее глаза. Похоже, она произвела на него какое-то особое впечатление… Ее глаза продолжали смело изучать его и смеялись над его вежливой попыткой оценить «экспонаты».

Потом их познакомили друг с другом, потому что шейх попросил об этом Богдановича, и тот не смог отказать, видя, что парень, наконец-то, обратил внимание на хорошенькую женщину, пусть и рыжеволосую, незнакомую и подозрительно улыбчивую.

— Это моя младшая сестра Агата. Она помогает мне с аукционом и вообще очень хороший человечек, — тараторила Инна. Лысый немедленно перевел ее слова. — Агата, это шейх Надир Аль — Амин, — Устроительница аукциона явно была удивлена такому неожиданному повороту событий, и даже слегка позавидовала сестре.

— Очень приятно познакомиться! — улыбнулась Агата, смело протянув шейху руку. Она не напрашивалась на светскую галантность, рукопожатие было обычным ее жестом вежливости в отношении мужчин.

А Надир, быстро и плавно склонившись, коснулся губами ее руки, и проговорил что-то смущенным тоном.

— Шейх Надир, — перевел с усмешкой Богданович, — в полном восхищении!

— Он на тебя запал, — подытожила Инна, когда мужчины прошли дальше, оставив женщин в легком и волнующем недоумении. — Я такое вижу сразу! Надо брать…

— Не поняла… — притворилась дурочкой Агата, встав в позу. — Он же вроде… шейх, а не это твое дешевое блюдо. Я, пожалуй, пойду домой…

— Стоять! — Инна опять подцепила сестру под руку и зашептала. — Парень отвалил за вход кучу денег. Детишкам на год вперед купишь одежду, конфеты… Видишь, как косится на тебя? Оставайся, не подводи детишек. В коем веке вылезла из своей трущобы, из своих проблем…

— Я нормально живу, не надо на меня давить… — хотела было возмутиться Агата. Но к ним, забросив экспонаты и Богдановича, уже возвращался Надир. Улыбка невольно тронула губы Агаты. — Ладно, я остаюсь. Не ради этого павлина, конечно…

— Конечно, ради благого дела! Да, так и запишем, — со злой иронией отрезала Инна. — Держись рядом со мной и улыбайся в рамках разумного. Хм, павлин! Хорошо, что он по-русски не бельмес… — она вдруг подалась к Надиру со словами. — Павлин-мавлин, вам что-нибудь предложить…? Вино, напитки. Я покажу вам где все можно взять… Агата, за мной!

Остаток вечера Агата, Инна и шейх с Богдановичем провели вместе. Богданович пригласил всех в дорогой ресторан, где они пили умопомрачительно дорогое шампанское, ели вкуснейшие блюда. Агате было неловко за свой внешний вид. Одета в персикового цвета свитерок и синие джинсы, при этом ее спутники были облачены в вечерние, элегантные наряды. Но все равно араб часто останавливал на ней сияющий взгляд, которым ясно давал понять, что она ему нравится. И она чувствовала себя в этот вечер себя принцессой, отвечала ему легкой радостной улыбкой, без намека на пошлое и наигранное кокетство.

— Как хорошо, что можно вот так посидеть, — размышляла Инна. — Редко встретишь людей, которые запросто могут стать хорошими собеседниками. В последнее время развелось столько откровенных идиотов.

— Весь мир помешался на деньгах и Интернете, — согласился с ней Богданович. — Говорят, некоторые и сексом занимаются в сети…

А Агата молчала, ей вдруг вспомнился Соколов: «что он обо мне подумал? Наверное, решил, что мне понравился Надир…». Он так смотрел ей вслед! И она оглядывалась на него, уходя с этими людьми… Нравился ли ей молодой араб? Скорее да, чем нет.

Когда настало время прощаться, шейх нашептал Богдановичу какой-то свой секрет. В свою очередь Богданович поделился секретом с Агатой, прильнув к ее уху своими горячими, влажными губами:

— Милая Агата, Надир просит позволения проводить вас до дома…

— Вас ничего не смущает в этой просьбе? Мы познакомились два часа назад, и сразу провожать до дома! — Агата вопросительно посмотрела на Богдановича. — А если он захочет попасть в мой дом, мне что с этим делать? Скажите ему, что я любезно отказалась…

— Я скажу, что вы согласились, милая девушка! — воскликнул Богданович, — такие Надиры на дороге не валяются и в дома к первым встречным дамам не вваливаются. Происхождение и финансы не позволяют! Никаких причин обижать молодого человека у вас нет, ваш отказ может повлечь нехорошие последствия для меня. Отсюда вы уедете с ним! Дальше ваше дело…

Ночную Москву засыпал мелкий снег, гонимый резким ветром он превращался в колючую холодную круговерть. В салоне «Мерседеса» было тепло и даже уютно. По лицу Агаты скользила то растерянность, то легкая довольная улыбка. На Надира она если и смотрела, то только исподтишка, сквозь полуопущенные ресницы. «Интересно, понял ли он, что я рыпалась, прежде чес сесть к нему в машину? — думала Агата, едва сдерживая смех. — Наверняка! Не совсем же он идиот, пусть и по-русски ни бум-бум…». Шофер сидел к ним спиной, не проявляя никаких эмоций.

Когда машина остановилась в плохо освещенном дворе “литовки”, в которой жила Агата, Надир внезапно заговорил по-русски с интригующим акцентом:

— Прошу прощения за мою маленькую хитрость, Агата. Общение с Богдановичем вынуждает меня делать вид, что я не понимаю ни слова по-русски….

Агата прямо-таки прилипла к сидению. Открыв от удивления рот, она смотрела на Надира, изумленно и часто моргая глазами. Ей и в голову не могло прийти, что он когда-нибудь с ней заговорит. Да и о чем им говорить? Вот засада!

— Я понимаю ваше удивление, — продолжил молодой человек. Он схватил руку Агаты, сжал ее в своих горячих ладонях и прижал к своим губам. Этим он еще больше смутил девушку. — Простите, простите. Скажите, что вы простили…