Последним ударом сердца - Розалинда Шторм

Олеся подняла заплаканно лицо и единым порывом, боясь, что по-другому просто не сможет, проговорила:

— Глеб умер.

Дима замер. Его лицо вытянулось, губы безмолвно зашевелились. Плечи поднялись, а спина сгорбилась. Олесе даже показалось, что он сам стал как будто бы ниже.

— Почему? — вдруг невпопад спросил он, ошарашивая вопросом.

— Я…я не знаю, — Олеся и не думала, что может так заикаться. — Я не поняла.

Она и вправду была не в курсе причины смерти Глеба, сбивчивые пояснения подруги лишь внесли сумятицы, так ничего толком и не разъяснив.

Кивнув в ответ, Дмитрий вновь замер молчаливым истуканом.

— Нужно собираться, предупреди на работе! — почти кричала Олеся. — Галка ждет!

Муж перевел на нее ничего не значивший взгляд. Затем поднял голову и принялся сосредоточенно рассматривать потолок.

— Пожалуйста, любимый, пойдем собираться, — прижавшись лбом к плечу супруга, едва слышно попросила Олеся.

Димка со свистом выдохнул и прижал ее к себе. Так сильно сдавил, что на мгновение она подумала: хрустнут ребра. Но все обошлось, муж нехотя отстранился и шаркающей походкой направился в сторону ванны.

Автомобиль было решено оставить дома. Олесе абсолютно не внушало доверия состояние мужа. То он цепенел, полностью уходил в себя, не реагируя на внешние раздражители. То вдруг неестественно возбуждался, понося бранными словами и врачей, и полицию, рассказывая, как затаскает их по судам за ошибку. Ведь и коту ясно, что брат не умер, а находится в коме и его еще можно успеть спасти.

Сама она опасалась садиться за руль — дрожащие руки слушались плохо.

Такси прибыло раньше времени. Олеся только-только успела побросать в чемодан кое-какие вещи и дозвониться до шефа. Всунуть в руки мужа, так и не проглотившего и крошки, бутерброд с сыром, как затрезвонил телефон. Бодрый голос оператора отрапортовал номер и марку машины.

До города, где обитали Смирновы — младшие было около двух часов пути. За это время Олеся успела несколько раз связаться с подругой, выслушать от Димки сто пятьдесят сценариев возможной гибели брата. Столько же раз попыталась его успокоить, в конце не выдержав, наорать на разом притихшего мужа. Уже подъезжая к дому, она приготовилась принять любую версию случившегося, даже если виноваты инопланетяне или американские спецслужбы.

Все оказалось гораздо прозаичнее. На первый взгляд.

Галина встретила их на пороге квартиры. Осунувшаяся, бледная почти серая. Она зябко куталась в старый халат и, казалось, подрагивала. Рыжие волосы, обычно шикарной гривой струившиеся по плечам, сейчас были кое-как собраны в хвост. Яркие карие глаза потухли и будто бы полиняли.

Махнув рукой, подруга пригласила их внутрь. Зайдя, Олеся поморщилась — в нос шибанул малоприятный букет запахов: лекарства, бытовой химии и еще чего-то неизвестного. Бросив чемодан в коридоре, они с Дмитрием потопали в гостиную и, как обычно, уселись на диван. Олеся невольно повернула голову в сторону того места, где всегда устраивался друг в моменты их частых встреч. От вида пустующего кресла стало тошно.

Она быстро перевела взгляд на мужа — тот сидел на самом краешке дивана, чуть наклонившись вперед. Что было силы сжатые в замок пальцы, побелели.

Галина заперла входную дверь и в молчании уселась рядом.

— Расскажи, — спустя несколько минут звенящей тишины, попросил Дмитрий.

Подруга скривилась, готовясь разразиться новой порцией рыданий, но справилась с собой и практически спокойно начала говорить:

— Я приехала рано. Самолет сел в четыре, в пять утра я была уже возле дома. Ключом открыла дверь и как обычно, вначале пошла в душ. Вы же знаете, Глеб был через край чистоплотным.

Галя говорила таким тоном, будто извинялась за то, что не вошла в спальню, как только приехала. Потеряла драгоценное время.

Олеся успокаивающе сжала ее ладонь.

— После душа заглянула на кухню, пить очень хотелось, — продолжила подруга. — Там задержалась немного, убрала в холодильник кастрюлю с супом. Потом направилась в спальню. А там он лежит.

Галя судорожно сглотнула.

— Я ведь даже и не поняла сначала, темно в комнате, свет включать я не стала, — затараторила она. — Одеялом укрыла, сама в кровать залезла, прижалась к нему, а он — холодный. Твердый, как будто каменный… Я его тормошить, а он не реагирует. Не дышит, пульса нет.

Голос Галины становился громче и тоньше.

— Свет включила, едва от ужаса не заорала — в кровати словно и не человек, манекен лежит… улыбается… Я ему и дыхание искусственное делала, и массаж сердца… А фельдшер со скорой потом ментам говорила, что он уж часа два как мертвый!

Прокричав последнее слово, подруга сжалась и заревела. Олеся прижала ее к груди и стала гладить по волосам.

— Медики полицию и вызвали, — сквозь слезы проговорила Галя. — Положено у них так. Менты как приехали, так тут же все вверх дном перевернули. Расспрашивали, что да как. Дружно ли живете, где была два часа назад? А я и не поняла вначале зачем. Потом та же фельдшерица и подсказала. Вроде как странности есть — как будто и следов присутствия чужого нет, а человек на кровати в разрезанных трусах лежит. Есть подозрения в естественности смерти.

— И? — поторопил Дмитрий.

— Предполагают сердечный приступ. Но его все равно забрали на вскрытие, сказали завтра с утра звонить. Сообщат, когда забирать можно будет.

— Ничего не понятно, — подытожила Олеся.

Галина тяжело вздохнула.

Супруг поднялся с дивана. Обошел комнату по периметру и остановился напротив них.

— Ты уверена, точно знаешь на сто процентов, что Глеб умер? — спросил Дмитрий у подруги. — Не в коме, не впал в летаргический сон… Черт, Галка, он точно не практиковал астральные перемещения? Тотемы? Еще какую-нибудь подобную хрень?

Галя зажмурилась и замотала головой.

— А, может, гипноз? — не унимался супруг.

— Хватит! — встрепенулась Олеся.

Аккуратно уложив подругу на диван, подскочила к мужу и выпихнула его в прихожую.

— Перестань, Димка. Все! Его больше нет. Не надо! Не надо придумывать для себя спасительные отговорки. Прошу!

И шепотом на ухо добавила:

— Она на грани нервного срыва, перестань ее мучить.

Дима скривился так, словно съел лимон, и прошипел Олесе в лицо:

— Опять она! А я? Ты хоть раз думала вначале обо мне?

— Всегда, — твердо, смотря прямо ему в глаза, сказала Олеся. — Но у тебя есть я, а она — одна.

Дмитрий глухо застонал и вцепился пальцами себе в волосы.

— Иди к подруге. Я побуду один… там, в спальне, — пробормотал он. — Не заходи ко мне пока, ладно.