Из ложно понятых интересов службы - Роман Феликсович Путилов

Делаю вам замечание. В следующий раз вас просто выведут из зала. — Судья дождалась, пока Беляева не уселась на скамью, после чего кивнула мне: — Продолжайте, подсудимый.

— Благодарю. Так вот, доказательством моей вины, якобы, служат медицинские документы, полученные в женской консультации. Но, почему-то эта консультация не имеет никакого отношения к потерпевшей и вообще, расположена в противоположной части Города?

— Разрешите, я поясню этот вопрос? — вытянулся со своего стула прокурорский «младший лейтенант»: — Потерпевшая боялась, что подсудимый выкрадет ее медицинские документы из женской консультации, поэтому одновременно ходила в две консультации. И она оказалась права. Кто-то действительно изъял ее медицинскую карточку из регистратуры.

— Умно. — я изобразил аплодисменты: — Сами придумали, или подсказал кто? А словом «изъял» вы намекаете на меня? Я правильно понял?

— Я ни на кого не намекаю. — покраснел от злости прокурор.

— Ну тогда и ладушки. Так вот, прошу приобщить к материалам дела объяснение врача — гинеколога Давидович Якова Леонидовича, который якобы выдал все эти справки, что находятся в деле. В этом объяснении доктор написал, что знать не знает потерпевшую, на учете она у него не состояла. Печать доктора лежит у него на столе, ей мог воспользоваться любой в тот момент, когда доктор выходил из кабинета. А в регистратуре печать учреждения вообще ставят не глядя, что за бумажку им подсовывают.

Вывод напрашивается очевидный — настоящими в этих документах являются только печати.

— Почему это объяснение не было предоставлено следователю во время производства предварительного следствия? — судья судорожно листала бумаги в папке, судорожно пыталась найти в уголовном деле хоть что-то, опровергающее мои слова.

— А почему следствие игнорировало мох ходатайства о проверке медицинских бумаг? Там в деле восемь моих ходатайств с этой просьбой, все проигнорированы.

— Но вы, в данном случае, лицо заинтересованное…

— Даже не спорю. — оборвал я судью: — Только следствие меня не слышало, пришлось все делать самостоятельно.

— Какое мнение у участников процесса о возможности приобщения данного документа к материалам дела? — судья нацепила на нос очки и обвела всех вопросительным взглядом.

— Прокуратура против приобщения. Нам неизвестен кто и при каких обстоятельствах писал этот документ. — вылез первым со своим мнением «прокурорский».

— На усмотрение суда. — мой «защитник», как-то, совсем меня не защищал.

— Я против. — пискнула Беляева.

— Учитывая мнение участников процесса, суд выносит определение — в приобщении предъявленного подсудимым документа к материалам уголовного дела отказать.

Глава 2

Глава вторая

Январь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

— Подсудимый, вы объясните, чем вы недовольны? — воззвала к моему разуму председательствующая судья: — При такой тяжкой статье, отделались, можно сказать, легким испугом. А вы здесь пытаетесь доказать, что против вас всемирный заговор составлен. Какой смысл потерпевшей на вас наговаривать?

— Смысл прямой. Отомстить за то, что я посадил ее сожителя. Жить за мой счет…

— Каким образом? Вы, подсудимый…

— Она заявила иск о возмещении вреда.

— И что? Все заявляют. И, по сложившейся практике, присуждаются копейки. — председательствующая насмешливо смотрела на меня.

— Вы, уважаемый суд, забыли один момент. У нее ребенок, возможно, инвалид, нуждающийся в постоянном уходе. То есть, Беляева работать не сможет. Кто ее будет содержать? На основании решения суда, установившего мою, якобы, виновность, она предъявит гражданский иск о возмещении ее утраченного заработка, сначала до достижения ребенком трех лет, потом восемнадцати, а потом пожизненно. В итоге что? Получится, что я всю жизнь буду работать на это семейство.

Судьи зашептались, очевидно, что этот момент они упустили из виду, по это частое явление. Зная наизусть постановления верховного суда по общеуголовным вопросам, опытнейшие судьи зачастую плавают в смежных дисциплинах, в вопросах, на который ответит любой выпускник ВУЗа. Пока они горячо что-то обсуждали, казалось, забыв про меня, я продолжал вспоминать подробности суда районного.

Август одна тысяча девятьсот девяносто первого года.

— Уважаемые участники процесса, а вам не кажется, что, отказывая мне в приобщении к делу представленных мной документов, вы нарушаете мое право на защиту. Я ходатайствую, чтобы в судебное заседание был вызван и допрошен в качестве свидетеля Давидович Яков Леонидович, врач женской консультации, который выдал эти два, противоречащих друг другу документа.

— К вопросу о вызовах свидетелей суд вернется позже, подсудимый. У вас есть еще что-то?

— Да, уважаемый суд. Прошу приобщить к делу экспертное заключение, которое утверждает, что, вероятнее всего, проблемы со здоровьем у ребенка гражданки Беляевой возникли в процессе родов, а не от воздействия на нее или плод на ранних стадиях беременности. Прошу обратить внимание, что это заключение подписано тремя авторитетными преподавателями с кафедры акушерства и гинекологии медицинского института, имеет все реквизиты и печати. Кстати, к заключению прилагается квитанция об оплате, сумму которой я прошу мне возместить, так как следователь на предварительном следствии такой запрос делать отказался и мне пришлось заниматься этим за свой счет.

Толстая стопка заключения обошлась мне дорого, но оно того стоило. Этих трех экспертов очень трудно отвергнуть, и заключение мне дали, только потому, что год назад я нашел похищенную у одного доцента медицинского института его научную работу. Доцент, с которым я иногда перезванивался, пошел к светилам и уломал их поработать экспертами.

Пока прокурор, потерпевшая, адвокат и судья, озабоченно просматривали многочисленные листы экспертного заключения, половину слов в котором, я не понимал, я пытался понять, чего еще можно ожидать от моих оппонентов. Кажется, что на каждую их бумажку лежит моя бумага, полностью опровергающую доводы обвинения. Но, всего предусмотреть нельзя. Правда, судя по озабоченному лицу районного судьи, на этот раз аргументы у противной стороны закончились.

— В судебном заседании объявляется перерыв до девяти часов завтрашнего утра. — судья, шурша юбкой и ни на кого не глядя, быстро вышла из зала судебного заседания.

На следующий день, за пять минут до назначенного срока, я заглянул в кабинет судьи.

— Доброе утро. Подсудимый, на девять часов.

— А сегодня заседания не будет, судья заболела. Мы вас известим. — мне показалось, или голос секретаря чуть дрогнул. Что-то тут было не так. В совокупности с тем, что никто из вчерашних участников процесса мне не встретился, это были какие-то неправильные пчелы. Или он все дружно пришли сильно заранее начала заседания и уже успели разбрестись, или о том, что суда не будет, не смогли, или не захотели уведомить только меня…

Задумчиво я пошел в сторону выхода, но в последний момент свернул влево, где, в маленькой пристройке на первом этаже два раза в неделю проводились заседания по жалобам на решения всех судов области по гражданским делам. Записавшись в журнале дежурного милиционера, как участник рассмотрения жалобы какого-то Дорстроя к двум колхозникам, я двинулся на службу. Может быть, я дую на воду, но у меня есть письменное доказательство, что в назначенное время я был в здании суда, поэтому обвинить меня в неявке на суд у моих противников не выйдет.

Три дня я был плотно занят по работе, потом пришли выходные, на которые мне даже не выпало дежурить по РОВД, понедельник, как известно, день тяжелый. Во вторник я забежал в суд, подергал запертую дверь кабинета. Из-за толстой филенки доносился чей-то напористый бас, очевидно, что шло судебное заседание. Смысла ждать под дверью несколько часов я не видел…что заставило меня взглянуть на расписание судебных заседаний, я не знаю. Наверное, проснулся мой ангел-хранитель, но в результате я притормозил на секунду, бросив взгляд на исписанные неровным почерком дела судьи Пташкиной Э. Э…

Согласно этой бумажке, шесть дней назад прошло судебное заседание по моему делу. Ну в эти игры мы можем поиграть, всё-таки в институте учат нас на совесть. И даже, в определенном смысле, это хорошая новость. Раз меня до сих пор не взяли под стражу, к лишению свободы меня не приговорили. А остальное все решаемо. Если рассуждать логически, то у суда нет аргументов против доказательств моей невиновности. И тогда произошла маленькая хитрость. Было назначено заседание, скорее всего, в деле имеется фитюлька, что я получил повестку. А так как в назначенный день я не пришел, решение вынесли без меня. А, может быть, я и был на заседании,