Очень странные дела. Беглянка Макс - Бренна Йованофф

Как я уже говорила, Нил оказался полной противоположностью.

Они познакомились в банке. Мама работала кассиром: сидела за грязным стеклом, выдавала депозиты взрослым и леденцы – детям. Нил работал охранником и стоял весь день у двойных дверей. Он признался, что мама напоминала ему Спящую красавицу за стеклом или старинную картину в раме. Нил явно имел в виду некий романтичный образ, вот только мне его слова виделись иначе: Спящая красавица лежала в коме, а в картинах и вовсе нет ничего занимательного – они просто обречены на пожизненное пребывание в рамках.

В первый раз, когда мама пригласила Нила на ужин, он принес цветы. Ни один из парней никогда не приходил с букетом. Он похвалил мясной рулет, а мама в ответ застенчиво улыбнулась, одарив его теплым взглядом. Я была рада, что она перестала плакать из-за последнего ухажера – продавца ковров с лысиной и женой, о которой он забыл упомянуть.

За несколько недель до начала моей учебы Нил предложил маме выйти замуж. Он подарил ей кольцо, а мама вручила ему ключ от дома. Он стал приходить по своему усмотрению, приносил цветы или избавлялся от декоративных подушек и картин, которые ему не нравились. Тем не менее, как настоящий джентльмен, Нил никогда не заходил после десяти и не оставался на ночь. Сам себя он называл старомодным. Ему нравились чистая кухня и семейные ужины. Маленькое золотое обручальное кольцо сделало маму безумно счастливой, и я старалась за нее радоваться.

Нил упоминал о сыне-старшекласснике, но на этом все рассказы заканчивались. Я почему-то представляла футболиста, внешне похожего на молодого Нила. Но уж никак не Билли.

В тот вечер, когда мы впервые встретились, Нил отвез нас на картинг возле дома, куда приходили серфингисты с подружками, чтобы полакомиться «муравейником» и поиграть в воздушный хоккей и «скибол»[5]. Обычно таких парней, как Нил, в подобные места и мертвыми не затащишь. Позже я поняла, что он просто выделывался.

Билли опаздывал. Нил ничего не говорил, но я видела, как он бесился. Он делал вид, что все в порядке, но вмятины от его пальцев на пенопластовом стаканчике с колой говорили об обратном. Пока мы ждали, мама возилась с бумажной салфеткой, сворачивала ее, а потом и вовсе принялась рвать на мелкие кусочки.

Мне представилось, что, может быть, Нил просто дурит нам головы и на самом деле у него не было никакого сына. В ужастиках такое часто случается: парень придумывает целую жизнь и рассказывает о своем идеальном доме и идеальной семье, но в действительности живет в подвале и ест кошек.

Нет, конечно, я так не думала, но уж лучше фантазировать, чем наблюдать, как он каждые две минуты таращится на парковку, а затем улыбается маме.

Мы втроем играли в мини-гольф, когда наконец появился Билли. Мы стояли на десятой лунке перед раскрашенной ветряной мельницей размером с садовый сарай и пытались загнать мячик в отверстие между лопастями.

«Камаро» заехал на парковку с таким ревом, что все обернулись. Билли вылез из машины, громко захлопнув за собой дверь. Он был в джинсовке и «инженерах»[6], а что самое удивительное – носил серьгу. Некоторые старшеклассники ходили в сапогах и джинсовых куртках, но точно не с сережками. С «маллетом»[7] и в расстегнутой рубашке он выглядел как металлист в торговом центре. Или Бон Джови. Или другая знаменитость.

Билли направился в нашу сторону прямо по полю для мини-гольфа.

Перешагнув через большую пластиковую черепаху, он встал на искусственный зеленый газон.

У Нила был кислый напряженный вид – как обычно, когда что-то не соответствовало его стандартам.

– Ты опоздал.

Не глядя на отца, Билли пожал плечами.

– Поздоровайся с Максин.

Я ненавидела, когда меня называли полным именем, поэтому хотела возразить, но все же воздержалась. А какой толк? Нил всегда называл меня Максин, независимо от того, сколько раз я просила этого не делать.

Билли медленно и равнодушно кивнул, будто мы знакомы. В ответ я улыбнулась, держа влажную от пота резиновую ручку клюшки. Я уже мечтала, какой крутой стану и как обзавидуются Нейт и Сайлас. У меня есть брат, теперь моя жизнь изменится!

Позже мы вдвоем зависали у «скибола», пока Нил и мама гуляли по набережной. Меня уже начало раздражать, что они постоянно липли друг к другу, но я опустила четвертак в слот, стараясь не обращать на них внимание. Мама казалась по-настоящему счастливой.

«Скибол» стоял на бетонной площадке над гоночной трассой, поэтому сверху можно было наблюдать за пролетавшими мимо машинами.

Билли оперся локтями на перила, зажав между пальцами сигарету.

– Сьюзен занудная.

Я пожала плечами. Да, она суетливая, нервная, иногда не умеет веселиться, но все же она – моя мама.

Билли посмотрел вниз на карты. Тогда я впервые заметила его тяжелый взгляд под длинными девчачьими ресницами. Он никогда не выглядел бодро, за исключением… редких случаев. Случалось, лицо его обретало бдительность, и было трудно сказать, что он намеревается сделать.

– Значит, Максин?

Билли произнес мое имя так, словно для него это была какая-то шутка. Как будто на самом деле меня зовут по-другому.

Я заправила волосы за уши и запустила шарик в угловую стоочковую лунку. Машина загудела, выплюнув бумажную цепочку билетов.

– Не называй меня так. Либо Макс, либо никак.

Билли перевел на меня взгляд. На вялом лице появилась сонная улыбка.

– Кажется, у тебя слишком длинный язык.

Я пожала плечами. Мне не раз об этом говорили.

– Только если меня довести.

Билли рассмеялся низким басом.

– Безумная Макс[8]. Ладно, договорились.

«Камаро» ждал на парковке, словно какое-то инопланетное существо или монстр в голубом свете фонаря. Как же мне хотелось к нему прикоснуться!

Билли снова отвернулся. Он опирался на перила с сигаретой в руке и наблюдал за проносящимися гоночными машинами.

Я забросила последний мячик в стоочковую лунку и забрала билеты.

– Хочешь погонять?

Билли фыркнул и затянулся.

– Зачем мне детский картинг, когда я вожу тачку?

– Ну и что, я тоже водить умею.