Чертово колесо - Юлиана Анатольевна Матвей

всех когда-то бывает впервые. Главное, чтобы в будущем ты не превышала своей нормы.

Он провел рукой по ее волосам, наслаждаясь их густотой и мягкостью. Вила почувствовала, как при его прикосновении кожа начинает гореть и по телу растекается приятное тепло.

— Я больше никогда… никогда даже не подойду к спиртному, — причитала она, шмыгая носом.

— Какая же ты у меня еще маленькая… — прошептал мужчина.

В этом высказывании ее поразили два слова — «у меня». Значит, она ему небезразлична, даже после произошедшего. Вила почувствовала себя уже намного лучше и даже смогла улыбнуться, однако последующее «маленькая» вновь вывело ее из равновесия.

— Я не маленькая! — запальчиво ответила она. — Я уже взрослая женщина.

В этот момент взгляд голубых глаз стал острым и проницательным. Он пытался проникнуть внутрь ее естества и найти там ответ на понятный только ему вопрос. Вила съежилась под одеялом, а затем вдруг скинула ноги вниз и медленно встала, задрав нос кверху. Шатаясь, она двинулась вдоль стены коридора. Найдя ванную, девушка зашла, громко хлопнув дверью. Раздавшийся грохот пророкотал в ее больной голове неоднократным эхом. Она закрыла руками уши и завыла от усиливающейся боли.

Александр снисходительно посмотрел на ее детскую выходку. Теперь он был на сто процентов уверен в ее девственности. Ему суждено стать ее первым мужчиной, ее учителем на уроках любви. Он просмаковал эту тонкую и красивую мысль. С этой девочкой Александр начинал чувствовать себя поэтом, мудрецом, способным одарить знанием наивную душу. В его голове уже созрел образ будущей жены. Из Вилы ему удастся его слепить. А, значит, он сможет осчастливить трех человек: себя, маму и ее.

Мужчина приготовил легкий завтрак для нее, акцентируя внимание на любимые им блюда: яйца нравятся только сваренные вкрутую, колбаса должна быть обязательно пожарена, а хлеб свежим. Вила, умывшись и причесавшись, чувствовала себя намного увереннее. Лекарство начало действовать, что моментально сказалось на аппетите. Она поглощала предложенные ей продукты и с замиранием сердца слушала о предпочитаемом им завтраке. Если Александр Васильевич (пока даже в мыслях она его продолжала называть по имени−отчеству) рассказывает ей все это, значит, он хочет продолжить с ней отношения. Вила брала протянутые ей бутерброды и медленно все пережевывала. Чувство сытости отказывалось о себе заявлять, подавленное усиливающимся волнением.

— Александр, э-э-э, Васильевич, э-э-э… — Вила промямлила что-то непонятное. Язык не слушался, а мозг отказывался четко формулировать мысль.

Мужчина взял ее ладонь в свои и поднес к губам:

— Ты согласна стать моей девушкой?

— Да, — выдохнула она.

Красивая любовь — наверное, именно так она бы обозначила первый месяц их отношений. Он постоянно дарил ей какие-то мелкие сувенирчики типа сердечек, ангелочков, шкатулочек, сопровождая стихами или интересными цитатами. Девчонки в общежитии завидовали, часто переспрашивали, что и как он сказал, а затем нашептывали своим ухажерам. А Вила приходила со свидания, падала на кровать и мечтательно улыбалась. Какая же она все-таки счастливая! Самый лучший в мире мужчина любит ее! Ни разу за все это время он не пригласил ее домой, ни сделал намека на сексуальные отношения. Они гуляли по набережной, взявшись за руки, или сидели, обнявшись в парке на скамейке. Александр был интересным собеседником. Темы для разговора выбирались легкие, позитивные. Не было больше болезненных признаний, острых вопросов. Они словно кружились в вальсе любви, наполненные чистотой и гармонией отношений.

Первый конфликт состоялся ровно через месяц. Вила решила отпраздновать эту дату и приготовила ужин. Девчонки-соседки разъехались после сданной сессии, и она оставалась полновластной хозяйкой комнаты. Слушая о свиданиях подруг, девушка начала подмечать, что в их отношениях не хватает страсти. Втайне от всех, она зашла в интернет и прочитала, как можно завлечь мужчину в постель. Вила заправила на кровати чистое белье. Сама же одела купленную на рынке красную комбинацию, а сверху неизменные джинсы и длинную приталенную тунику. Ей так и не удалось заставить себя нарядиться в платье или юбку. Проведя около часа в магазине и, примерив их бесчисленное количество, она вновь пришла к неутешительному выводу — лучше джинсов для нее одежды нет. Вила красиво накрыла стол, достала свечи и приготовила спички. Присев напоследок на кровать, девушка удовлетворенно вздохнула.

Александр подарил ей букет пионов и поцеловал в щеку, поздравляя с первой датой их отношений. Вила шла рядом с ним, слушала и кивала. Ей все никак не доставало решительности пригласить его к себе, найти нужный предлог. Она напряженно следила за надвигающимися тучами и умоляла их разразиться ливнем. Тогда прячась от дождя, они забегут в ее комнату просушиться и погреться, а дальше… Девушка даже не успела додумать, что же будет дальше, как черная туча грозно предупредила о надвигающейся грозе и бросила на землю первые одинокие крупные капли. Вила обрадовалась им и хотела уже крикнуть небу «спасибо», но вовремя оценила ситуацию. Она схватила Александра за руку и потащила в сторону общежития, однако тот даже не шевельнулся:

— Ты куда? — недоуменно поинтересовался он. Красиво очерченный лоб пересекла напряженная морщинка.

— Ко мне в гости… Спрячемся от дождя, — весело предложила Вила, продолжая тянуть его за руку.

— В этот гадюшник? — брезгливо спросил мужчина.

Девушка остановилась как вкопанная. Руки по-прежнему сжимали его ладонь. Глаза наливались слезами, но она старалась их сдержать. Туча, словно уловив ее настроение, разразилась ливнем с градом. Мелкие градинки больно били по лицу и рукам. Одежда промокла насквозь, а они продолжали стоять и смотреть друг на друга. Она словно увидела его впервые, отметила недовольный взгляд и скривленные от раздражения губы. Он же понимал, какой промах сейчас совершил, но заставить себя войти внутрь общежития не мог. Культурным интеллектуалам там делать нечего — это было усвоено им с детства. Ему никак не удавалось придумать что-нибудь в свое оправдание, поэтому Александр поцеловал ее в щеку и ушел.

Вила стояла посреди улицы и плакала. Теперь не нужно было стыдиться своих слез. Дождь капал на лицо и смывал следы косметики с глаз, размазывая их по щекам. Девушка медленно дошла до комнаты и, не снимая мокрой одежды, упала на свежезаправленную кровать. Прорыдала она не менее часа. А затем вдруг заснула. Сесть на кровати среди ночи ее заставил одновременные озноб и жар в теле. С трудом девушка переоделась