Поцелуй по памяти - Элен Кэнди

После полуденного сна к Мишель зашла медсестра. Она спросила, чувствует ли пациентка боль в ноге. Мишель отрицательно покачала головой. И уже через минуту с помощью острых ножниц медсестра освободила загипсованную ногу от жесткого футляра. Потом она протерла ее мягкой губкой, смоченной в какой-то жидкости, пахнувшей эфирными маслами, и перемотала эластичными бинтами.

— Ну вот, все прекрасно! Вы так много времени провели в неподвижности, теперь вам необходимы прогулки, чтобы разминать ногу! Давайте я помогу вам выйти в сад.

Голова кружилась, от слабости ее пошатывало, но силы возвращались, казалось, с каждой минутой. Сначала она передвигалась только с помощью крепенькой и серьезной пожилой медсестры, но уже на второй день ей разрешили прогуляться одной. С помощью трости Мишель прошлась по саду и остановилась у клумбы с тигровыми лилиями. Девушка дотронулась до цветка и запачкала указательный палец в темно-коричневой пыльце. Она попыталась сдуть цветочный порошок с подушечки пальца, но пыльца только размазалась и теперь напоминала пятно от йода.

Мишель улыбнулась и подняла голову к прозрачному небу. В высоте летала парочка птиц, то парящая вместе, то разлетающаяся в разные стороны.

И сердце Мишель сжалось. Ведь где-то есть и ее любимый человек! Она была в этом уверена. Мишель закрыла глаза и вспомнила нежные прикосновения его рук, крепкие объятия… Вспомнила его поцелуи, вкус его губ… Да, он есть! Он существует! Только где он? Почему не приходит к ней?

Размышления Мишель прервал доктор. Она слышала его шаги, но стояла неподвижно, не оборачиваясь, погруженная в свои мысли и ощущения… воспоминания об ощущениях…

— Вам лучше? — спросил доктор, и Мишель открыла глаза.

— Да, спасибо.

— Как нога? Не беспокоит? — Пожилой доктор наклонился и прощупал коленку Мишель.

— Нет, все хорошо! Доктор, мне хочется узнать подробности происшествия. Вы не могли бы мне рассказать? Так странно ничего не помнить… — Мишель надеялась, что добродушный доктор раскроет ей тайну. А тайна была — она чувствовалась в странном поведении матери, уклончивых словах доктора, в ее собственных неясных ощущениях и отрывочных воспоминаниях…

— Дорогая моя, я бы не советовал вам сейчас вспоминать что-то негативное, это может плохо повлиять на процесс выздоровления. Вам сейчас нужны только приятные впечатления! — Доктор улыбнулся и перевел разговор на другую тему, которая, по его мнению, могла заинтересовать пациентку: — Кстати, не исключено, что вы можете помнить что-то, не относящееся к вашей личной жизни. Вот, к примеру, вы помните, что наш президент, Николя Саркози, женился?

— Нет. — Мишель пожала плечами и опустила глаза, ей было не до президента. Что бы там ни говорил этот милый доктор, но в данный момент девушку интересовала исключительно ее личная жизнь.

Доктор понял, что вовлечь пациентку в светский разговор не удастся, и предложил ей вернуться в палату — пришло время ужина.

Мишель, лежа в кровати, просматривала альбом. Листая страницы с фотографиями, она не могла ничего вспомнить. Тогда она возвращалась на первую страницу и начинала снова просматривать снимки. Но ничего нового так и не вспомнила. Это начинало злить Мишель. Она, как строгая учительница, принудительно заставляла своего ученика Память рассказывать у доски невыученный урок. Ученик молчал, а учительница злилась.

Когда за окном уже наступила ночь, Мишель убрала фотоальбом в ящик тумбы, выключила светильник и попыталась заснуть. Но сон не приходил. Больше часа девушка переворачивалась с одного бока на другой, стараясь заснуть. Она думала о матери, о любимом старшем брате и о других незнакомых для нее людях, запечатленных на фотоснимках. Порой ей становилось страшно: в двадцать два года (она выяснила свой возраст, заглянув в медицинскую карту) начать жизнь с чистого листа…

Незаметно Мишель заснула.

Темнота… Слышен вой сирены «скорой помощи». Острая боль в левой ноге, чуть выше колена. Мишель не в состоянии открыть глаза. Боль. Пустота. Темнота. А потом крики. Скрежет металла такой сильный, что звенит в ушах… Крики затихают. Опять тишина.

Открыв глаза, Мишель увидела, что молоденькая медсестра аккуратно складывает в сумку ее вещи. Мишель села на кровати и вопросительно посмотрела на девушку. Медсестра, заметив, что пациентка проснулась, одарила ее белозубой улыбкой и сказала:

— Доброе утро! Поздравляю, сегодня вы вернетесь домой!

Мишель улыбнулась ей в ответ и с наслаждением сладко потянулась.

Накинув атласный халатик, висевший на перекладине кровати, и надев мягкие тапочки, Мишель встала с кровати и, уже не опираясь на трость, но еще чуть прихрамывая, отправилась в ванную комнату.

Умывшись, она взглянула на свое отражение: длинные, немного взлохмаченные после сна черные волосы, карие глаза, аккуратный нос и розовые губы в форме сердечка…

Мишель улыбнулась. Вполне приличная внешность.

Могла быть и хуже! — подумала она. И вспомнив, что сегодня ее заберут домой, девушка вдруг заволновалась.

Судя по фотографиям, роскошной отдельной палате и маминым драгоценностям, я — из довольно обеспеченной семьи, рассуждала Мишель. Но разве я была счастливой? Любили ли меня в семье? Судя по тому, что мне удалось вспомнить, мать редко уделяла мне внимание… Да и вчера никто даже не навестил меня… Отца до сих пор вспомнить не могу. Брат почему-то хотел уехать из Марселя… Помню балы, дорогие курорты… Что еще?

Мишель стало грустно. Но вдруг в памяти вновь всплыли ощущения: нежные руки, горячие губы…

Кто же он? Я знаю точно: я любила и была любимой!..

— Сестренка! — В палате послышались шаги и знакомый голос, зовущий ее: — Мишель!

Даниель!

Глаза девушки вспыхнули радостными огоньками. Мой брат! Он здесь!

Распахнув дверь ванной комнаты, Мишель увидела Даниеля, держащего в руке букетик ландышей. Строгий костюм болотного цвета подчеркивал статную фигуру. Под пиджаком виднелась белоснежная рубашка, две верхние пуговицы были небрежно расстегнуты, открывая загорелую грудь. Густые черные волосы брата были красиво уложены, темно-карие глаза светились радостью… Немудрено, что молоденькая белокурая медсестра оставила вещи Мишель в покое и, прислонившись к перекладине кровати, не сводила глаз с посетителя.

Мишель крепко обняла брата за шею и ощутила знакомый горьковатый аромат мужского одеколона.

— Я скучала по тебе! — шепнула она ему на ухо и, почувствовав, что брат ответил ей улыбкой, тоже улыбнулась и положила голову ему на плечо.

Даниель провел рукой по спине сестры и горячо поцеловал ее в обе щеки.

— Поздравляю с возвращением, сестренка! — ласково сказал он. — Тебе, наверное, не терпится оказаться дома?

— Да, — неуверенно ответила Мишель, борясь с волнением.