Свидетельница - Алина Знаменская

Каждый двухэтажный коттедж рассчитан на три семьи и выстроен как бы змейкой. Все семьи имеют отдельный вход, гараж и свои клумбы под окнами. Когда я прохожу мимо этих сказочных миров, то невольно заглядываю за ограду. Во дворе крайнего коттеджа почти всегда гуляет молодая мама или же няня с ребенком, а из окна на них смотрит породистая собака соседей. И эта картинка заставляет внутри у меня что-то сжиматься и замирать. Я завидую…

Ксюшкин дом, третий по улице, ничем не отличается от остальных. В коттедже, кроме Гориных и Черновых, живет еще одна семья, как раз посередине. И я всегда, приходя в гости к подруге, вижу в окошке мансарды аккуратненькую седую головку старушки. Такое ощущение, что она вечно сидит у окна, как у телевизора. И так приятно, что с молодыми вместе живет бабушка. Впрочем, в тот вечер, когда я подходила к двери Черновых, окно в мансарде было уже темным. Я вспомнила, который час.

Дверь оказалась открытой. Я вошла, предварительно стряхнув с себя снег на крыльце – в Ксюшкин рай не хотелось вносить даже снежинки из бренного мира.

– Э-эй, дома есть кто-нибудь?

Тишина. Я освободилась от дубленки и сапог и почему-то на цыпочках прошла в холл. Из просторного холла с камином почти насквозь просматривалась столовая с длинным столом, на котором в подсвечнике горели две свечи. На первом этаже в тот момент было только два источника света – камин и свечи. Я заподозрила неладное. Розыгрыш? Ксюха с Вадиком решили вытащить меня на ужин? А почему без Игоря? И к чему вся эта таинственность?

Я стояла и смотрела на сервированный стол, на котором, впрочем, было выставлено лишь два прибора.

– Ксю! – громко позвала я.

Нигде ни звука. Только в камине потрескивали березовые поленья.

Я собралась уже подняться на второй этаж, когда увидела торчащие из-за дивана ноги в ботинках.

Кажется, я взвизгнула и отпрыгнула к самому порогу. С минуту простояв в полном ступоре, все же приблизилась к дивану с другой стороны и осмелилась заглянуть за него. На полу между лестницей и большим кожаным диваном, как раз напротив камина, лежал человек. Он находился в самой неудобной позе – лицом вниз, ногами к лестнице. Руки его, странно вывернутые, были протянуты к огню. Судя по комплекции и форме головы – Вадик. Я заставила себя подойти ближе и наклониться. На лежащем был серый дорогой костюм со шлицами по бокам, как у президента. Рукава по самые локти почему-то были мокрыми. Огонь от камина не успел их просушить.

«Главное, ни за что не хвататься руками», – вспомнила я.

Первым моим движением было достать мобильник и позвонить Игорю, но я с ужасом обнаружила, что не взяла телефон. Домашний у Черновых находился наверху, в спальне. Необходимо было на что-то решиться: или сейчас же схватить свои вещи и убежать, или подняться наверх, что бы там меня ни ожидало.

«Если ты не придешь, то завтра найдешь вместо меня холодный труп». Кажется, один уже есть.

С трудом сдерживая подступившую вдруг тошноту, я перешагнула через ноги в ботинках и поднялась по лестнице.

Наверху горел свет, где-то журчала вода. Двери спален были нараспашку.

– Ксю…

Я по очереди заглянула в обе спальни – пусто. Чернова убили, а Ксюху похитили! После этой мысли сильно захотелось в туалет.

Это помещение у них в торце коридора, туда я и побежала.

– Тут я… – раздалось откуда-то снизу, едва я достигла цели.

Напротив туалета у Черновых находится громадный шкаф-купе с дверцами-зеркалами. Я осторожно отодвинула дверцу. Первое, что я увидела, это голые коленки. Моя подруга сидела в углу шкафа и, клацая зубами, смотрела на меня. Без косметики, с мокрыми волосами…

– Да что стряслось? Почему у тебя волосы мокрые? Вылезай!

– Где он?

– Вадик? Внизу… лежит. На вас напали?

– Кому мы нужны, чтобы на нас нападать? Это он на меня напал, сволочь.

К моей подруге постепенно возвращалось присутствие духа.

– Вадик? – переспросила я как попугай.

– А кто же еще? Он меня чуть не утопил.

– Где?

Я решила, что «чуть не утопил» – это образное выражение. Облил чем-нибудь. У Черновых это запросто – схватить вазу со стола, запустить ею в спутника жизни. Только знай уворачивайся. Скандал до небес, на другой день – любовь до гроба.

– В ванне, – угрюмо пояснила Ксюха. Трясущимися руками она достала из комода фен.

Я сушила подруге волосы и пыталась добиться от нее деталей. Подробностей. Ксюха же находилась в заторможенном состоянии. Из ее скупых замечаний сложилась следующая картина.

Ксюша приготовила для мужа романтический ужин при свечах и ждала его при всем параде. Она пыталась внести в их отношения ноту романтики, о которой читала в модных журналах. Вадик по какой-то причине к обещанному сроку не явился, а приехал поздно и на бровях. Он уже с кем-то где-то поужинал. Ксюша наверняка стала его этим попрекать, говорить, что она даже ванну ему приготовила и, как дура, три раза меняла воду с пеной.

Тут он и схватил ее, как котенка, и сунул в эту ванну, и окунул с головой, и, может быть, даже не один раз. Ему это ничего не стоило, поскольку Ксюша рядом с ним как Моська рядом со слоном.

– Я нахлебалась воды, понимаешь? Если бы у него мобильник в кармане не зазвонил, я бы на дно пошла!

– А что было потом? – осторожно спросила я.

– Потом? – Ксюша задумалась. – Он спустился вниз и что-то орал оттуда, снизу, а я спряталась. Я тебе из шкафа звонила.

Я молчала.

– Останешься у нас сегодня? – тихонько пискнула моя подруга. – Я его боюсь!

– Он уже ничем тебе не навредит, – задумчиво проговорила я. – По-моему, он того…

Ксюшка уставилась на меня чистыми глазами обиженного ребенка:

– Того?

– Ну, он… не производит впечатления живого…

Мы спускались вниз, боясь скрипнуть лестницей. Трудно было избавиться от ощущения, что, кроме нас и распростертого внизу Вадика, в квартире имеется кто-то еще. Не дойдя до низа, перегнулись через перила и уставились на лежащего. Бритый череп Чернова блестел, отражая блики огня. Рукава пиджака почти высохли. При мысли, что придется снова перешагивать через ноги в ботинках, меня начало подташнивать. Ксюшка, узрев обездвиженное тело благоверного, быстренько спустилась с лестницы, бесцеремонно пнула ближайшую ногу. В ответ на это действие распростертое у камина тело пошевелило руками. Кулаки отодвинулись от огня.

– Живехонек… – констатировала Ксюха.

Она прошла в столовую и откупорила красивую бутылку, приготовленную для романтического ужина.

– Надо выпить.

– Ксюш, мне домой пора. Хочешь, пойдем к нам. Переночуешь…

– Ты что! Если он меня утром дома не найдет, убьет сразу. И вам достанется.