Сады Рэддхема - Лана Фиселлис

боли в голове, разрывающей виски. Я помнила, как читать, писать, могла посчитать, сложить и умножить числа, но на этом все умения заканчивались – воспоминания стёрлись, будто с дискеты, хранившей историю моего жизненного пути.

В тот день около меня сидели женщина средних лет и парень. Из нашего диалога я узнала, что незнакомка – Мария Морозова – моя тётка по отцу, с которой я и живу, а незнакомец – Михаил Нефлянов – единственный друг, помнящий обо мне всё до мельчайших деталей. Они знали обо мне столько всего, а я не помнила даже их имён.

К порогу местной больницы меня приволок мужчина, прогуливавшийся с супругой и двумя детьми по парку. Он заметил мое тело – я лежала без сознания на берегу паркового озера, и поспешил проверить пульс, слабо бившийся на шее. Я не запомнила его имени, но помню точно, что он упомянул синеву моих губ, хорошо различимую даже в вечернем мраке. Тогда мне всё это казалось дикостью. Хотелось закрыть уши ладонями, спрятаться куда-нибудь, заставить себя проснуться. Я попыталась ущипнуть себя за руку: пусть всё окажется просто плохим сном, нехорошей фантазией. Но уже на протяжении шести лет каждый день я встаю с кровати и понимаю, что произошедшее мало смахивает на сон. Скорее на чью-то глупую и несмешную шутку.

Из больницы меня благополучно выписали, хоть пробыла я там не так уж и долго – моей жизни в любом случае ничего не угрожало. И пускай я не могла вспомнить, что происходило со мной до всего случившегося, с расспросами никто не приставал. Ни так называемая тётка, ни друг, ни врачи. Это поначалу казалось слишком странным. Я даже подозревала их в каком-то заговоре, но со временем все страхи и сомнения рассеялись. Наверное, потому что они относились ко мне с такими теплотой и заботой, что я просто не могла думать о них плохо. Не имела права.

По словам Марии, я окончила школу с хорошими оценками. И пускай нанятые тётей репетиторы помогли вспомнить основы школьных предметов, был ли смысл идти учиться в университет или колледж? Отец Миши с радостью принял меня на работу в семейную кофейню, аргументировав это тем, что им не помешают лишние руки, а мне не помешает эти руки занять. Может, я и позабыла события прошлого, но умом обделена не была. А ещё рядом находился Миша, который редко когда оставлял меня одну. И за это я благодарна ему.

– Ты сегодня даже раньше обычного. – В ушах звучат игривые Мишины интонации. Я спускаюсь по ступеням, на ходу подвязывая фартук на талии. – Неужели так сильно соскучилась по мне, что решила прийти пораньше?

Я спрыгиваю на пол, минуя две последние ступени, и поднимаю взгляд. Миша высокий, но плечи у него довольно узкие. Он проходится пятернёй по волосам цвета тёмного шоколада – кудри в вечном творческом беспорядке. Если честно, меня бесит эта неряшливость в его внешности, отчего я даже подарила ему расчёску, понадеявшись, что таким образом он начнёт следить за своей шевелюрой. Но, как оказалось, раздражал беспорядок только меня одну, так как остальные девочки с восторгом игрались с кудрями бедного Нефлянова и висли у него на шее. Такой уж он привлекательный.

Такие, как он, обычно идут в модели, или снимаются для глянцевых журналов, или украшают собой яркие статьи в интернете. И я не раз твердила ему, чтобы он попробовал пойти на какой-нибудь кастинг. Да начал бы с фотографий в социальных сетях, публиковать которые он совсем не собирался. Миша постоянно отмахивался, а потом отшучивался: «Тогда кофейня потеряет своё рекламное лицо, и сюда перестанут ходить клиенты».

Громко цокаю языком, замечая мелькающие смешинки в глазах напарника. Миша расплывается в кошачьей улыбке, сверкая зеленцой радужек.

– Конечно, Миш. Ворочаюсь каждую ночь, вспоминая твой бледный зад.

Миша хватается за сердце, корчась от фантомной боли настолько натурально, что я лишь закатываю глаза. Густые брови сдвигаются к переносице. Он болезненно шипит, но быстро бросает свою затею и начинает смеяться. Да так заразительно, что я сама тихо хихикаю в ответ, заплетая волосы в косу.

– Я могу приходить позже, но тогда ты будешь выполнять всю утреннюю работу сам. А я очень сомневаюсь, что ты захочешь марать свои «золотые» ручки, – тихо хмыкаю я, подходя к кассе, а после присаживаюсь на корточки, чтобы стащить с полочки тряпку для протирки столов. – Хотя если ты встанешь за кассу, то девушки сами будут класть деньги в твою раскрытую ладонь.

– Ну, это само собой. Я ведь хорош, а?

Не могу сдержать усмешки, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на Мишу. Тот закатывает рукава своей тёмно-зеленой рубашки, подходящей под цвет его глаз. Обычный чёрный фартук, такой же, как и на мне, обвязан вокруг талии. Нефлянов имеет особую способность: всё, что он надевает, автоматически становится лучше и кажется красивее, чем на ком-то другом. Даже если он натянет на себя мусорный мешок, то будет выглядеть как первоклассная фотомодель.

– За твою самонадеянность мне хочется откусить тебе нос! – Миша усмехается в ответ на эту глупую угрозу, становясь около кофемашины и начиная готовить свою «железную малышку» к длительному рабочему дню.

Его пальцы пробегают по кнопкам, регулируя температуру воды. Он нажимает сбоку, открывая отсек, где обычно скапливаются все отходы, – на всякий случай проверяет и задвигает обратно с тихим щелчком. Я наблюдаю за этой процедурой каждое утро, поэтому меня уже не удивляют отточенные до автоматизма действия напарника. Равно как быстрота и точность его движений.

Медленно выпрямляюсь, промывая тряпку под краником, и выхожу в зал, чтобы протереть столы. Обычно мы убираемся до закрытия, но каждое утро я всё равно прохожусь мокрой тканью по деревянным поверхностям – на это уходит не так много времени, да и мне несложно. Не собираюсь просто так слоняться по кофейне.

Обратно я возвращаюсь через пару минут, чтобы снова промыть тряпку, выжать её и бросить на батарею сушиться. Вытираю влажные руки о полотенце и медленно двигаюсь в сторону ноутбука, задумчиво кусая губу и перебирая в голове ряд композиций. Первая песня всегда задаёт настрой на рабочий день.

– Диджей Морозова сегодня радует вас треками. Что хочет послушать ранним утром молодой человек в чёрном фартуке? – игриво тяну я, оборачиваясь к Мише через плечо, – он беззвучно смеётся.

– О, Сел, ты слишком хорошо знакома с моим музыкальным вкусом, – говорит из своего угла Миша. – Что насчёт Lost in Japan?

Нужный трек находится довольно быстро, и помещение заполняет приглушённая музыка – не всем посетителям