Медовый месяц взаперти - Мелисса Джеймс

Никогда еще отец не разговаривал с ней таким холодным и презрительным тоном. Амбер сделала глубокий вдох, собираясь с духом:

– Я выполню свой долг, отец, и поддержу Харуна во всем, с чем ему придется столкнуться. Надеюсь, мы подружимся с ним перед лицом наших общих потерь и задач.

Улыбнувшись, шейх Азиз похлопал дочь по руке.

– Вот это больше похоже на мою сильную Амбер. Харун – очень хороший человек, несмотря на тихий нрав… – Отец явно колебался, и Амбер внутренне сжалась, догадавшись, о чем сейчас пойдет речь. – Я знаю, что ты… восхищаешься Алимом. Конечно, любая молодая женщина будет восхищаться всемирно известным автогонщиком, богатым и знатным человеком.

– Пожалуйста, не надо, – с мукой взмолилась Амбер. – Пожалуйста, отец, ни слова больше.

Но он беспощадно продолжал:

– Амбер, дитя мое, ты слишком молода, чтобы понять: мужчины, вершащие историю, – не все Александры Великие и даже не Алимы, – добавил он с напряженной улыбкой. – Реальные герои обычно незаметны и молчаливы. Я уверен, что Харун – один из них. Подумай, почему я выбрал его для тебя, не дожидаясь выздоровления Алима. Я считаю, что вы подходите друг другу. Вы сможете прекрасно жить вместе, если соедините свои сердца и души.

– Да, отец, – кивнула Амбер, ощутив отчаяние.

В этот момент за дверью кто-то пошевелился. Черт возьми, наверное, какой-нибудь слуга подслушивает их! Гневно вскинув голову, Амбер пронзила взглядом дверь. За ней послышались шаги, словно кто-то отступил назад.

Ну хорошо. Кажется, они ушли. Пусть любопытные слуги знают, что теперь им придется иметь дело с ней – их будущей хозяйкой.

– Если ты не возражаешь, отец, мне надо немного побыть одной, – тихо сказала она.

– Ты все еще горюешь о Фади. Хорошая девочка. – Потрепав ее по руке, отец удалился в смежные покои.

Когда дверь за ним закрылась, Амбер громко произнесла:

– Если я узнаю, что кто-то из вас подслушивал и собирается распускать слухи о моем разговоре с отцом, я уволю его без всяких рекомендаций. Понятно?

Потом она упала на кровать и зарыдала. Амбер оплакивала потерю любимого, потерю мечты.

Попятившись от полуоткрытой двери, ведущей в покои принцессы Амбер и шейха Азиза, мужчина, встревоживший гостью, опустил вниз руку, которую поднял, собираясь постучать. Воспитание Харуна эль-Канара не позволяло ему подслушивать чужие разговоры, и если бы он не застыл от ужаса, то не услышал бы, как Амбер отчаянно пытается отказаться от брака с ним. Не увидел бы ее возмущенный взгляд, от которого у него похолодело сердце.

Теперь он знал, как относится к нему будущая жена… Практически с отвращением. Но почему это его удивляет?

Резко повернувшись, он направился к себе. Ему нужно было побыть одному. Всего несколько минут. Чтобы подумать…

– Господин Харун, вам звонил принц аль-Хассан Сауди относительно нефти в Эмиратах. Он очень хочет с вами поговорить насчет нового нефтяного месторождения, открытого господином Алимом.

– Хорошо, сейчас я ему позвоню, – тихо ответил Харун, направляясь вслед за секретарем в свой кабинет.

Когда звонок был сделан, к нему пришел министр:

– Мой повелитель, надо как можно скорее провести церемонию инаугурации. Ради процветания нашей страны. Народ с нетерпением ждет, когда вы станете законным правителем Аббас-аль-Дина.

Секретарь мигом принес парадное одеяние и помог Харуну облачиться в него, прежде чем тот успел что-либо сказать.

В течение следующих пяти часов, когда Харун сидел, стоял, кланялся и произносил речи, никто не догадывался о том, как глубоко горюет он о своем погибшем брате, который был старше его на девять лет. Фади был для него даже больше чем отцом. Разве мог кто-нибудь понять, как одинок он стал после исчезновения Алима?

С детства Харуна приучили скрывать свои чувства – кроме ревностного желания служить своему народу. Но во время церемонии восхождения на престол он то и дело на несколько минут терял контроль над собой, и перед ним всплывали видения: медовые глаза, такого же цвета кожа, улыбка, которую Амбер прикрывала рукой, и ямочки на щеках, когда что-то смешило ее. Развевающиеся черные волосы и танцующая походка.

И каждый раз он отметал их – ее – прочь. Ему надо было держать себя в руках.

Когда ночь опустилась на город, Харун уселся за рабочий стол и принялся жевать сэндвич. Он покинул торжественный ужин, как только было объявлено о помолвке, сославшись на неотложные дела. Таким образом он избавил себя от необходимости находиться рядом с Амбер. А точнее, избавил ее от необходимости находиться рядом с ним.

Перед шейхом лежала гора документов. Каждую бумагу Харун внимательно читал, прежде чем подписать ее. Медленно поглощая сэндвич, он успевал одновременно отвечать на телефонные звонки.

В минуты затишья лицо Амбер вновь всплывало перед ним, но он отгонял от себя этот прекрасный образ.

Да, Амбер была права: Харун не смотрел на нее. Но она не догадывалась о том, что он не смел взглянуть на нее. Харун старался даже не разговаривать с ней, потому что его мучил стыд. Дни и ночи напролет он вожделел невесту своего брата. Даже имя ее пробуждало в нем желание.

Но до вчерашнего дня Харун и мечтать не мог о том, что это сокровище будет принадлежать ему.

Охваченный горем и болью, он сразу не понял, что произошло, когда шейх Азиз предложил ему стать мужем Амбер. Харун не смог отказаться. В нем вспыхнула искра надежды: может быть, им удастся стать близкими людьми и прожить вместе всю жизнь?

Однако случайно подслушанный разговор стал ему наградой за глупость. Конечно, Амбер хотела Алима, его удалого братца, национального героя. Как сказал ее отец, какая девушка не мечтает о нем?

Фади был наследником престола, Алим – любимцем народа. Он побеждал в автомобильных гонках, купался в богатстве и славе, а совсем недавно открыл новые месторождения нефти в принадлежавшей им части Персидского залива и залежи природного газа в пустыне.

Конечно, сердце Амбер принадлежало Алиму, и, конечно, он отверг это сердце. Он оттолкнул ее от себя, как оттолкнул своего младшего брата, предоставив ему играть роль шейха. Он бросил их обоих на произвол судьбы без каких-либо объяснений и прощаний.

И все же Харун по-прежнему любил Алима, как и всех своих сограждан, и готов был на все ради него. Алим прекрасно это знал, поэтому исчез, не сказав ни слова. «Харун это сделает лучше меня», – обычно отвечал он Фади, когда тот просил помочь ему в государственных делах.

Да, Харун прекрасно разбирался в политике и экономике, ведь он вырос с осознанием того, что забота о государстве – его священная обязанность.

Для Амбер он был просто братом номер три, всего лишь средством обогатить ее страну. Отец уговорил Амбер выйти замуж за Харуна, вызвав у нее жалость к нему.