Приятная повседневность с мажорками - Руслан Иванович Аристов

десять. Алёна тоже выглядела грустной.

— Прокатись на Выселки, сестрица — будет приятный сюрприз для всех, — чтобы разрядить ситуацию, усмехнулся я.

— Так и сделаю! — махнула рукой Алёна.

Все засмеялись, смех сквозь слезы.

— Счастливого пути, дорогой! — мать расцеловала меня.

— Верю в тебя! — расцеловала его сестра. — В добрый путь!

Пока я садился в машину, Лада перекинулась с ними несколькими фразами, потом села спереди.

Двери захлопнулись.

— Добрый день, Виктор Антонович, Лада Евгеньевна! — поздоровался с нами водитель.

— Добрый, Степан Иванович! — покивал я.

— Едем! — Лада, как мне показалось, чуть нервно хлопнула в ладони.

Внедорожник мягко тронулся. Я приоткрыл стекло и помахал рукой матери и сестре, потом откинулся на сиденьи и стал глазеть на парк — имение было очень красивое, уезжать мне не хотелось.

Проехали ворота, охраняемые автоматчиками, и свернули в сторону аэропорта имени Пепеляева.

«Сколько всего произошло! Сколько новых впечатлений, знакомств, знаний!» — я обдумывал всё, что произошло со мной за дни, проведенные в имении.

Когда отъехали километра на три, я ощутил колебания своего эндейса под сердцем.

— Ух, — прошептал и потер грудь, поскольку ощущение было такое, будто на миг вогнали раскаленную иглу в сердце.

«Бодрящее, блин, ощущеньице — так и кипяточек по ногам может потечь».

— Накопитель отпустил нас и пожелал счастливого пути, — через несколько секунд повернулась к нему Лада.

— Ага, я ощутил!

— Бодрит, скажи? — усмехнулась кузина.

— Очень, блин. Когда мы ехали на Выселки, такого не было, — удивился я.

— Знаешь, он всё понимает, наверно, — сказала она многозначительно.

— Возможно, так оно и есть, — я не стал спорить, поскольку на ум приходило много разных фактов о магии.

Ещё минут через пять ощутил, как в голове и в глазах проясняется, а слабость понемногу отпускает.

Я с легкой грустью смотрел в окно. Поправив пиджак, я вспомнил про карту и усмехнулся.

«Двадцать кусков — это серьёзно. Уже есть вполне приятное ощущение принадлежности к могущественной и влиятельной семье. Теперь мне придётся учитывать, что я не сам по себе, а работаю на общее благо. Сколько у нас всего в собственности⁈ Мистер Виктор, будущий министр, владелец заводов, газет, пароходов…» — перефразировав в уме известный стишок, я чуть не засмеялся. — «Хотя пока ещё не владелец и не министр, но вполне возможно, что депутат! А дальше будет видно».

— Кузина, а ты случайно не в курсе, кто такой министр Чернов? — поинтересовался я, когда на горизонте показался аэропорт.

— В каком плане? — повернула ко мне голову блондинка.

— Ну, министр горнопромышленного комплекса и недр Петр Чернов — он к какому лагерю относится?

— Сателлит Марковых, конечно же. Они шли общим блоком на прошлых выборах, — удивилась Лада. — А что?

— Да в той группе стервофемок была девка по фамилии Чернова — уж не родственница ли?

— Вполне может быть. Кстати, с группой этой проблема далеко не решена, — оживилась Лада.

— Да знаю я, Анжелика говорила. В случае чего я буду с ними воевать конкретно и построю на этом свою предвыборную компанию.

— Сомнительная стратегия, кузен, — усомнилась Лада. — В общем, будем смотреть по ситуации, что там в итоге выйдет по этому вашему загулу в «Эскрайме».

— Кузина, это был не загул, а естественное и законное гражданское возмущение, — взмахнул я кистью. — Или мы, мужчины, не должны вообще иметь никаких прав?

— Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни большинство вменяемых женщин так не считают, — улыбнулась Лада.

— Степан Иваныч, а ты как считаешь — нужны нам, мужикам, права, или будущее за женщинами?

Водитель кашлянул и как я видел, чуть покосился на Ладу.

— Ежели дама гулящая — ей подавай права и привилегии, а ежели семейная — то будет слушать мужа, — ответил водитель.

— Правильно, Иваныч, — усмехнулась Лада.

— Так что я буду бороться за отмену всех этих феминистических злоупотреблений, — заявил я.

— Кузен, ты не на предвыборном митинге, — с иронией промолвила блондинка. — Это ты не меня агитируй!

— Понемногу вхожу в роль, — засмеялся я. — Между прочим, если верить ученым и статистике, в зависимости от страны женщин на шесть тире десять процентов больше, чем мужчин. Так что у нас, мужиков, должны быть более расширенные права, а не у вас, барышень!

— Флаг тебе в руки, Вит! — развеселилась Лада. — Демократия, конкуренция — я разве против?

— Ну вот, и я о чём!

Пока мы так переговаривались, машина уже свернула к аэропорту.

Глава 2

Улететь должны были минут через сорок. Облачность понемногу рассеивалась, сквозь тучи пробивалось солнце.

Иваныч подъехал к центальному входу в терминал.

Когда мы вышли из машины, раздался звонок на телефон Лады. Оказалось, что отец уже приехал и ожидает нас в ресторане на втором этаже.

— Степан Иваныч, отнеси мою сумку к самолёту, — попросила Лада водителя, — а мы пока к Антону Ярославичу.

— И мой портфель тоже. Счастливо, Иваныч! — я кивнул ему и вручил свои вещи.

— Счастливого пути, Виктор Антонович!

Внутри терминала было очень оживленно. Я взглянул на табло — два последних и три следующих рейса были в статусе перенесённых из-за погоды. Свободного места почти не было, народ развалился на скамейках, три кафе в разных точках огромного зала были забиты под завязку.

Пройдя мимо билетных касс, мы направились к лестнице на второй этаж.

— А что вообще с погодой? — поинтересовался я у блондинки.

— Читала, что в районе Челябинска вот уже два дня сильные грозы.

— Облететь — не? — хмыкнул я.

— Я не пилот, вопросы не ко мне, — засмеялась кузина. — Видимо, мы и пойдем другим маршрутом.

Я рассматривал людей — было много молодежи, молодых парочек. Кондиционеры справлялись, хотя духота начинала ощущаться.

По широкой, выложенной мрамором лестнице мы поднялись на второй этаж. Здесь народа было значительно меньше.

Я огляделся: левая от лестницы часть зала была отгорожена стеной —