Лили и магия перемен - Холли Вебб

– Фу как грубо! – фыркнула мопс, устроившись на одеялах и строго посмотрев на отца Лили.

Лили облегченно вздохнула: как хорошо, что это сказала именно Генриетта, а не она, хотя ей тоже этого бы хотелось!

– Вы могли просто попросить, – добавила мопс, для острастки рыкнув.

Отец грустно улыбнулся и покачал головой.

– Или… нет, не могли. Что ж… – пробурчала Генриетта.

Питер шагнул к импровизированной кровати, не выпуская из рук блокнотик с карандашом, но отец снова улыбнулся и жестом попросил их убрать. На мгновение он закрыл глаза – Лили он показался бледнее, чем обычно, – а потом снова открыл и посмотрел на стену.

Девочка повернула голову в том же направлении и засмеялась. На стене был ребенок. Маленькая, пухлая девочка, тянувшая к ней ручки. На малышке было выцветшее желтое платье. Лили нахмурилась и попыталась пальцами дотронуться до ребенка, но вдруг поняла, что это всего лишь картинка. Она узнала это платье. В Меррисот никто никогда не выбрасывал одежду. Это желтое платье всегда лежало в деревянном сундуке около ее кровати.

– Это я? – спросила она, радостно посмотрев на отца.

Тот кивнул.

Дрожа, не сводя взгляда с улыбающейся девочки, Лили села на одеяла рядом с отцом. Он не забыл ее! Он все помнит! Он запомнил Лили счастливым ребенком, а не оружием, переполненным страшной магией для убийства королевы.

– Я боялась – ты нас не вспомнишь… – прошептала она.

За маленькой Лили появилась девочка постарше. Джорджи было всего три года, но даже тогда в ее взгляде читались беспокойство и испуг, и она все время кусала ногти. Мама уже начала давать ей уроки.

– Почему ты не помешал ей? – зло спросила Лили, посмотрев на отца. Зачем он позволил матери сотворить такое?! Он же наверняка все знал! Даже если он любил Нериссу до безумия, он не мог не видеть, что происходит!

Когда Лили родилась, Люси и Прюденс, ее старшие сестры, уже были мертвы. Девочки не выдержали отравляющих заклинаний, наложенных на них мамой. Люси и Прюденс слабели на глазах. Когда мама решила, что они бесполезны, то обратила внимание на Джорджианну. Лили маму никогда не интересовала, хотя, скорее всего, она считала младшую дочь запасным вариантом. Который в итоге не пригодился. Джорджи не показала себя талантливой волшебницей, но ей хотя бы удалось выжить.

У Лили остались воспоминания об играх с сестрой, но было это очень давно. Когда ей исполнилось четыре, а Джорджи – семь, старшая сестра стала все дни проводить в библиотеке вместе с мамой. Ее окружали огромные тома учебников и необычные магические предметы, и на игры у Джорджианны не осталось времени.

Тогда Лили хотелось, чтобы мама занималась и с ней тоже, но мать не видела в младшей дочери никакого таланта, к тому же у нее была Джорджи. Зачем обременять себя ненужным ребенком, который ничего не умеет?

Сейчас Лили осознавала, что ее спасло именно отсутствие таланта. Мама не обращала на нее внимания, и девочке удалось узнать, что происходит, подслушав разговор матери и ее горничной. Тогда они с Генриеттой убедили Джорджи, что дома оставаться нельзя. Они сбежали от мамы, уплыв из Меррисот на лодке, но темные заклинания все равно остались внутри Джорджианны. Они ждали подходящего момента, чтобы вырваться наружу, и с каждым днем становились все сильнее. Лили была уверена, что скоро они себя проявят – и тогда что-нибудь… произойдет. Положение усугублялось тем, что Джорджи понятия не имела, что это за заклинания и на что они способны. Она лишь знала, что это магия темная, ужасная и должна изменить ход истории.

Джорджи должна была стать волшебницей, которая восстановит магию в правах. Ей предрекали великое будущее – ведь так было предначертано. Ее задача казалась благородной, красивой и такой… правильной! Но ни Лили, ни Джорджи не понимали, что именно должно произойти, чтобы ситуация в стране переменилась, пока не наткнулись на список заклинаний в фотоальбоме. Там лежали выцветшие фотографии их старших сестер. Лишь прочитав заклинания, девочки все поняли. Жестокая, беспощадная магия губительна, а сгубить она должна была, судя по маминым запискам, кого-то определенного.

Когда сестры дочитали список до конца, им открылась страшная правда.

Единственный способ восстановить магию в правах – уничтожить человека, ее запретившего. У Лили не было никаких доказательств, но что-то ей подсказывало: Джорджи должна убить королеву.

Мама девочек и другие волшебники планировали уничтожить всю королевскую семью и захватить власть, тем самым вернув стране магию, запрещенную тридцать лет назад. Нерисса была так предана этому заговору, что согласилась использовать как оружие собственную дочь. Всех своих дочерей, одну за другой.

Смертельные заклинания очень сложны и почти не поддаются контролю. Мама обучала им Люси и Прюденс, но заклятия убили их, либо же сделала это сама, разочаровавшись в их способностях, – в этом Лили и Джорджи не совсем уверены. Успехи Джорджи тоже не радовали маму. Она собиралась «отправить Джорджи по стопам других», а после этого заняться обучением следующей дочери.

Лили.

У девочек не было выбора, кроме как сбежать из дома.

Лили посмотрела на заклинание, танцующее на стене. Теперь за девочками стоял молодой Пэйтон Пауэр. Рука его лежала на плече Джорджианны. Лили вгляделась в его доброе лицо, обрамленное каштановыми волосами, и глубоко вздохнула. Вся злость мгновенно испарилась.

После побега из Арчгейта отец не приближался к зеркалу и не видел себя. Интересно, он думает, что совсем не изменился за десять лет? Его кудри поседели, лицо покрылось морщинами, а под глазами темнели круги. Конечно, его было легко узнать, но годы, проведенные в темнице, оставили свой отпечаток.

– Я любил ее, – грустно прошептал молодой Пэйтон Пауэр. – Не понимал, что она задумала. Прости меня, Лили, прости. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь твоей сестре.

– Она не просто моя сестра – она твоя дочь! – Лили сжала кулаки. – Почему ты не заботился о ней?!

Отец вздрогнул, и на его глаза навернулись слезы.

– Знаю. Нельзя было оставлять вас одних! И как я только не понял, что задумала Нерисса?! Как не заметил, что она сотворила с Люси и Прюденс?! – Казалось, ему было трудно говорить – голос отца дрожал, хотя это было всего лишь заклинание. Он протянул Лили руку но, смутившись, замешкался и не коснулся дочери. – Я вел себя глупо, строил из себя героя. Не отказался от магии и из-за этого покинул вас на десять лет…

– Да. – Лили вздохнула. – Но, боюсь, я поступила бы так же, – призналась она.

– Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось, чтобы ты выросла тут, в Лондоне, – грустно улыбнувшись, добавил отец. – Тебе бы здесь понравилось.

– Магия была повсюду, да? – поинтересовалась девочка.

– Нет, – ответил он, покачав головой. – И это было нашей ошибкой. Мы были слишком горды и просили за заклинания много денег. Мало кто мог себе это позволить, магия была развлечением лишь для богатых. Понятно, почему за нас никто не вступился, когда убили короля. Мы ведь не подпускали к себе людей, поэтому не успели завоевать их любовь и доверие. – Мужчина в изображении на стене нахмурился, а постаревший отец Лили глубоко вздохнул. – Но, Лили, ты бы все равно была окружена магией с самого рождения. Ты бы училась волшебству вместе с друзьями-волшебниками. – Он грустно улыбнулся. – Я как-то чуть пожар не устроил, пытаясь сотворить огненный салют.