Бродяга и его брат - Булат Ахметкалиев

С каждым глотком холодной родниковой воды по телу пробегал освежающий холодок. Бродяга долго и наслаждением лакал воду.

Потом они с Братом побежали на прогулку. Брат бежал впереди по известной только ему тропе; она вела то сквозь чащу леса, то по краю пропасти, то на крутые склоны. После этого волки спустились назад в долину и долго бегали друг за другом.

Когда Бродяга догонял Брата, тот старался увильнуть от нападения друга, а потом падал на спину и, оскалив зубы, защищался от нападения Бродяги. Тут же Бродяга сам убегал, а Брат длинными прыжками настигал его, вцеплялся зубами в загривок и валил Бродягу на землю.

– Самое уязвимое место у волков – это шея, – учил Брат Бродягу, – никогда не подставляй его. Если враг схватит тебя за шею, то вывернутся непросто. Самое же нежное место – это уши: вывернуться можно, но только если справишься с адской болью.

Бродяга в это шуточной борьбе пытался спрятать шею и не подставить уши, но Брат ловкими быстрыми движениями доставал уязвимые места, и Бродяга, падая, ощущал у самого горла зубы Брата. В один миг острые клыки могли бы прокусить тонкую шею Бродяги, но Бродяга знал, что Брат не причинит ему никакого вреда. Под конец уставший Брат перестал убегать. Он защищался тем, что подставлял свой бок, не давая Бродяге дотянутся до шеи. После игры они растянулись на траве и до вечера дремали под шелест колышущейся травы.

Поздно вечером они поднялись в горы, на ту площадку, с которой они высматривали пасущиеся в долине стада овец, и растянулись на прохладных камнях. В ногах чувствовалась тяжесть от сегодняшней погони друг за другом, но на душе было легко и радостно. Бродяге никогда ещё не приходилось столько бегать!

Брат рассказывал про свою жизнь, а Бродяга, положив голову на лапы, слушал его. Брат рассказал, как во время очередной облавы на волков его мать увела свое потомство в эти горы, а их отец с другими волками, отвлекая охотников, ушёл в степи. В горах они прятались некоторое время, но потом их и там обнаружили. Убегая вместе со стаей, он сорвался с невысокой скалы и повредил себе лапку. Так он не мог больше следовать за всеми, и тогда мать спрятала его в расщелине скал и наказала сидеть до ночи, указав сторону, куда надо будет идти, когда он сможет шевелить лапкой.

Он просидел в этой расщелине несколько дней и ночей, прежде чем смог двигаться – передняя лапа сильно распухла – и ему пришлось долго голодать. Мучаясь от боли и голода, он долго бродил по горам в надежде найти чего-нибудь съестного, и незаметно очутился на окраине посёлка, где жили люди.

Запахи от туда шли очень заманчивые. Один дом стоял поближе к горам, в отдалении от других домов. Возле собачьей будки он увидел полусъеденную тушу барана. Забыв про осторожность, он набросился на тушу и с рычанием стал отрывать куски мяса.

Деревенские собаки почуяли его присутствие и с громким лаем кинулись к нему. Убежать он все равно не смог бы; закрыв глаза от страха, он уже представил, как эта стая разрывает его на куски. Но вдруг эта устрашающая орава, не добежав до него, остановилась. Маленькие собачки злобно верещали, выглядывая из-за больших псов, большие чуть приутихли, оскалив зубы. Бродяга смотрел ни них, ничего не понимая: почему эта стая, испугавшись волчонка, облаивает его издали. Но когда он оглянулся назад, то остолбенел от ужаса: за ним высился силуэт огромной собаки. Она была до того огромная, что могла разом проглотить Брата.

– Не бойся, – прогрохотал голос огромной собаки. – Они сейчас убегут.

И стоило ему еще раз открыть свою огромную пасть, как визгливая орава вмиг разбежалась. У Брата от волнения задрожали лапки.

– Если ты голоден, то можешь погрызть кости, – пробасил огромный пёс.

Но Брат уже забыл про голод, ноги вдруг отказались держать его, и он прилег на землю, разглядывая огромный силуэт. Так он оказался в гостях у пса, которого звали Актосом, до тех пор, пока сам не окреп и пока не зажила его лапка.

Актос оказался хорошим другом. Он всю жизнь сидел на цепи и охранял сельский склад. Раз в несколько дней к нему приходил его хозяин, приносил кости или тушу барана, наливал полный таз воды и уходил. Изредка к нему забегали деревенские собаки, шатающиеся без дела, и, облаяв, быстро убегали.

А он томился один. Жизнь проходила мимо него, и он наблюдал за ней лишь издали. Появление волчонка очень обрадовало Актоса: это хоть как-то скрасило его серую жизнь. Ночами они спали в его огромной будке; Брат, прижавшись к псу, ощущал тепло своего нового друга, и от этого ему становилось спокойнее.

– А как твоя семья, ты их искал потом? – спросил Бродяга

– Свою семью я больше не видел и даже не знаю, живы ли они, ответил Брат.

– Будем надеется, что им удалось скрыться, – Бродяга тяжело вздохнул. – А есть ли место, где волкам хорошо живется?

– Мне рассказывала моя мама, а ей её мама, что давным-давно у этих Синих гор волкам жилось привольно, сытно. По этим степям бродили огромные стада антилоп, диких лошадей, сайгаков, а зайцев и сурков была туча. Тогда здесь жили тысячи волчих семейств, жили дружно и весело. Никто не дрался за территорию, никто не знал, что такое голод. В те времена волки не запасались пищей впрок, на охоту выходили, когда было нужно. Это были самые счастливые времена.

– А что случилось потом?

– Потом пришли люди и начали убивать наших антилоп, диких лошадей. Они уничтожили всё, что бродило по этим бескрайним степям. И тогда наступил голод, началась война между волками. Те, кто не смог отстоять свою территорию, уходили дальше в степь. А теперь мы с тобой остались вдвоем.

– Теперь мы хозяева Синих гор? – самодовольно предположил Бродяга.

– Если бы мы были хозяева, то разве прятались бы в этих горах? – сетовал Брат. – Да и степи пусты, по ним уже не бродят стада, и можно целый день бежать по ней и так и не встретить ни одно животное. А зайцев нужно выслеживать целый день, и то не всегда найдешь, – продолжал он печально. – Нам с тобой здесь трудно прокормится, а целому семейству просто невозможно. У нас впереди холодная и голодная зима, я это знаю, – мрачно закончил он.

– Может, вдвоем нам будет проще охотится?

Брат в ответ лишь шумно вздохнул.

Бродяга встал, подошел к Брату, и, глядя ему в глаза, сказал:

– Если люди съели то, что принадлежало нам, волкам, значит, теперь они нам должны. Мы сегодня не украли у них, а взяли свою долю – то, что нам принадлежит по праву.

Брат только усмехнулся и закрыл глаза.

* * *

На следующую ночь, когда луна спряталась за горы, и от этого стало темнее, Брат повел Бродягу на восточную окраину Синих гор. Они добрались до нужного места, когда на востоке чуть посветлело. С высокой горы просматривались очертания поселка, где, как теперь знал Бродяга, жили люди. Еще до подхода к поселку Бродяга почувствовал в воздухе разнообразие незнакомых запахов, и они вселяли смятение в душу Бродяги. Один он сам ни за что не подошел бы к такому месту, но рядом был его Брат, и это успокаивало его. Брат прилег на землю, вслушиваясь в звуки, долетавшие из поселка; он был совершенно спокоен, и это придавало уверенность Бродяге.