Эфина - Ноэль Реваз

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 32
Перейти на страницу:

Т. лежит в постели и думает о прошедшем вечере. Он был хорош, его игра становится все тоньше. Жаль, что партнеры оказались не на уровне. Партнеры иногда портят удовольствие от игры. А еще эти зрительницы в буфете. Они были слегка возбуждены. И Эфина среди них. Эфина была с ними, но ему трудно воспринимать ее как поклонницу. Наверное, все дело в том, что она не проронила ни слова. И почти не улыбалась. А может, все дело в том, что она потеряла форму. Или в том, что думала о чем-то своем. Эта Эфина женщина, скорее, неприятная, Т. в ее присутствии неуютно. Он выбирает слова, теряет естественность, перестает быть собой. К счастью, он не отослал письма, которые писал ей с давних пор. Да, к счастью, и вся история наконец-то закончилась: эта женщина больше ничего не значит для Т. И вот тому доказательство — он ничего не почувствовал. Даже не удивился, не был ни взволнован, ни смущен. Увидев Эфину в красном кресле с бокалом в руке, он подумал, причем как-то отстраненно: интересно, она пьет шампанское. Или белое вино. Наверняка игристое, его подают в театральном буфете. Сухое белое вино. Т. захотелось выпить бокал шампанского. Но он заказал воду, и на него насели поклонницы. Нет, правда, он нисколько не взволновался, увидев Эфину в фойе театра. Сердце не забилось сильнее. Т. не покраснел. Спокойно с ней поздоровался. Оценил ее украшения. Интересно, серьги золотые или это бижутерия? Конечно, бижутерия, Эфина не обладает утонченным вкусом. Т. любит женщин, у которых есть вкус. Завязался общий разговор, но с ней Т. не захотел пообщаться. У него ни разу не возникло желания обратиться к ней. Да и что бы он ей сказал? Этой истории конец. Она завершилась раз и навсегда, поскольку Т. даже обратил внимание на обувь Эфины. И ему не понравилось, как она обута. Т. придает большое значение ногам. Он любит женщин на каблуках. Он понимает, что это непрактично, что от хождения на каблуках болит спина. Зато женщина становится выше на три-четыре сантиметра. Как минимум, на три-четыре сантиметра. А если не становится, то это не женщина, а просто человеческое существо. Т. совсем не понравилась обувь Эфины. Ему хватило одного взгляда, чтобы решить: Эфина не представляет никакого интереса. Именно поэтому он смог провести вечер в шестидесяти сантиметрах от нее и не возбудиться. Он вообще ничего не почувствовал. Не думал о ее коже. О ее ногах. Зато его раздражил взгляд Эфины. Неужели она не может смотреть прямо? — злился весь вечер Т., потому что Эфина упиралась взглядом то в свой бокал, то в стол. Т. даже не знал, светло-коричневые у нее глаза или карие. И почему она так упорствует с тенями для век? Голубой — не ее цвет. Он пошел бы блондинке, но не такой простушке-брюнетке, как она. Неужто она принимает себя за блондинку? Считает себя яркой. Ощущает себя красавицей и думает, что может позволить себе так краситься. Она не красавица, и было безумием писать ей эти письма. Эти письма были его капризом, фантазией, он обращался к несуществующей женщине. Нужно написать реальной, и тогда та, другая, исчезнет.

Этой ночью он встает и устраивается за столом. Берет блокнот. Эфина, пишет он, и на сей раз ему не приходит в голову обратиться к ней «Мой дорогой друг» или «Моя дорогая», как он иногда делал. Сегодня вечером я видел вас в театре… Нет, не то. Он берет другой листок. Эфина, мы виделись в театре. Простите, что пишу так резко и прямо. Я чувствую настоятельную необходимость сказать, что вы мне не близки. Мне показалось, что я поймал несколько ваших многозначительных взглядов. Так вот, раз и навсегда: вы — ничто. Ничего никогда не было. С вашей стороны глупо верить, что мы будем вместе. В моей жизни есть женщина, и — уж простите, если вас это ранит, — она мне намного дороже всех остальных знакомых женщин. Вас в том числе, Эфина. Вы должны это усвоить. Поскольку мы, как это ни странно, в каком-то смысле старые знакомые, позвольте мне сказать следующее: обратите внимание на вашу манеру держаться и одеваться. Если хотите нравиться мужчинам, никогда не показывайте, что боитесь им наскучить. Пейте шампанское или красное вино. Перестаньте злоупотреблять тенями для век. Старайтесь выглядеть веселой и любезной. Мужчины жаждут развлекаться. Будьте немногословны, двигайтесь, смейтесь. Вы похожи на глухонемую. Простите за критику, но я, несмотря ни на что, по-прежнему испытываю к вам своеобразную нежность и чувствую себя ответственным за то, что вы пребываете в таком состоянии. В этот момент просыпается подруга Т. и зовет его вернуться в кровать. Т. бросает писать и присоединяется к женщине, чтобы удовлетворить ее желание. На следующий день он уничтожает письмо. Но Эфина никуда не девается, и он понимает, что должен ей написать. Да, написать настоящее письмо, и все закончится. Написать женщине, которую увидел в театре.

Эфина, начинает он, пишу вам после встречи вчера вечером. Мы не имели возможности поговорить, и я чувствую настоятельную необходимость заполнить еще одну страницу. Увидев вас, я сразу понял, что между нами ничего не было. Именно это я и хотел вам сказать: все пустое, все умерло, и слава Богу. Думаю, вы тоже чувствуете облегчение. Возможно, вы уже вчера знали, что нам нечего друг другу сказать, и теперь спрашиваете себя, зачем я снова взялся за перо. Я просто хочу все прояснить. Хочу оборвать все нити. Вы мне совершенно безразличны, вы для меня — случайная женщина, надеюсь, как и я для вас. Желаю вам обрести счастье в жизни, ибо, рискну высказать свое мнение, вид у вас далеко не цветущий. Примите наилучшие пожелания. Т.

Он в ярости на себя из-за этого письма. Слова все еще слишком связаны с этой женщиной, слишком привязаны к ней. Она решит, что он хочет снова с ней увидеться, хоть и утверждает обратное. Он берет чистый лист бумаги: мадам, вы наверняка удивитесь, во второй раз в жизни получив от меня письмо. Хочу сказать одно: я всем своим существом сожалею, что написал первое. Вчера вечером, увидев вас в театре, я понял, что ошибся, что вы не могли дать мне то, чего я хотел. Хвала богам. Вы совершенно не в моем вкусе и были правы, не допустив продолжения: мы принадлежим к разным видам. С глубоким уважением, Т.

Письмо все еще сочится гневом, Т. предпринимает четвертую попытку. Мадам, я позволил себе написать вам после вчерашней встречи в театре. Мне кажется, что именно вам — простите, что не совсем уверен, — я сто веков назад отправил послание. Если так и вы это помните, приношу свои извинения. Я был молод, порывист и глуп и не верил ни в одно из написанных слов. Вчера вечером, увидев вас сидящей за столиком, я точно понял, что вы не та, кто я думал. С театральным почтением, нет — с совершеннейшим почтением, нет — с наилучшими пожеланиями, нет — с самыми сердечными, нет. С приветом, Т.

Это письмо тоже не кажется Т. убедительным. У него никак не получается написать этой даме. Он раздражается и кладет на бумагу следующий текст: мадам, я позволил себе написать вам, поскольку вчера мы встретились в театральном буфете. Встретились, и я вдруг вспомнил одну забытую историю. Я давно должен был написать вам, чтобы все прояснить, но забыл ваше имя, а эта история такая древняя. И все-таки я хотел бы сегодня извиниться за письмо, отосланное тысячу лет назад. Возможно, вы о нем забыли, но мне важно внести уточнение: это письмо предназначалось не вам, и я не знаю, как мог допустить ошибку и отправить его по неверному адресу. Видимо, перепутал конверты, и в ваши руки попало то, что предназначалось другой. В конечном счете ничего страшного не произошло: не получив ответа, я предположил, что ошибка совершенно очевидна. Благодарю вас, мадам, и прошу принять наилучшие пожелания, не уверения в почтении, а уверения в глубочайшем уважении, Т.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 32
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?