Солнце в крови - Евгения Михайлова

Андреас зашел в дом, вынес паспорт, подождал.

– Надо же, – удивился мент. – И правда грек, как соседи сказали. Я думал, это типа кликуха.

– Типа – нет, – широко улыбнулся Андреас.

Полицейский сделал знак рукой, из машины вышли два охотника с ружьями, а парень сам полез в машину и плотно закрыл за собой дверцу.

Они втроем подошли к пятому дому в тот момент, когда из открытых ворот выбежали волки. Почуяли беду. И тот, красный, тоже бежал, но, не припадая к земле с поджатым хвостом, как серые, а как ездовая собака – ровно, сильно, с хвостом по ветру. Они бежали к лесополосе, охотники и Андреас – за ними. Как только закончились дома, а волкам осталось преодолеть открытое пространство до деревьев, охотники начали стрельбу. Они знали свое дело. Звери умирали, и только потом падали, и алая кровь лилась на белый снег, и открытые, застывшие глаза смотрели на нее. Люди подошли к месту казни. Охотники достали мешки, стали бросать туда мертвых зверей. Андреас подошел к большому, цвета красного дерева. Его глаза были закрыты. Андреас наклонился, и вдруг шоколадный глаз приоткрылся, а хвост с белой кисточкой заметно шевельнулся. Призыв о помощи! Это не волк! Он знает человека!

– Ребята, – небрежно сказал Андреас охотникам. – Отдайте мне этого, красивого. Или продайте.

– На шапку, что ли? – уточнил один из охотников.

– Ну да.

– Не! Ты что! Их же на экспертизу сейчас заберут. Я позвонил, уже едут, – сказал второй охотник, пожилой, крупный, так и просилось определение «матерый». – На бешенство проверять. Ну, когда мозг вынимают, по срезу определяют.

– Так никто не знает, сколько их было, да? – уточнил Андреас. – Только мы с вами. Скажем, трое. А этого я дотащу к себе, никто не увидит.

– Ну, не знаю. А если действительно бешеные?

– Нет, я их видел живыми.

– Да и нам понятно, что нет. Просто правило есть. А шкура красивая, конечно, дорогая. И не волк это. Я знаю, тут заводчик один помер: он привез из Якутии метиса маламута и красной волчицы. Пустил в разведение, дорого щенков продавал на шкуры. Думаю, за деньги его и грохнули. А пес убежал. Вот, наверное, к родне и прибился. Ладно, сколько дашь?

– Я сунул в карман на всякий случай все, что в доме было. Точнее, на тот случай, если ребята из машины от нечего делать там пошуруют. В смысле оперативного обыска. Вот, около двадцати тысяч.

– Сойдет, – быстро сказал охотник. – Бери мешок, пакуй и дворами, чтоб никто не видел. Мы еще пойдем логово искать. Вон у суки соски какие. Волчата где-то есть.

Андреас отдал деньги, взял мешок, сказал, что все сделает сам, и охотники пошли к лесу – искать логово. А он потащил зверя тропой, которая вела к домам с другой стороны. Тащил и думал, что тот уже умер. К черному входу на участок добрался с мокрой от пота спиной. Оставил мешок в сарайчике, освободив зверю голову, закрыл дверь, обошел участок и приблизился к машине. Открыл дверцу, услышал мирное похрапывание.

– Эй, герои, – окликнул он. – Просыпайтесь. Все кончено. Охотники вызвали экспертов. Вам надо протокол составлять. Я спать пошел.

– Слушай, скажи, а как было? – с любопытством спросил толстенький.

– Их убивали, они умирали, – пожал плечами Андреас. – Пока.

Он закрыл изнутри ворота, постоял, пока не уехала машина, потом пошел в сарай. Зверь был жив. Он смотрел и дышал. Андреас перетащил его в дом, закрыл ставни и двери, принес аптечку, осмотрел раненого. Правая передняя лапа вся в крови, рана на бедре, а на морде, под ухом, снесло кусок кожи и меха: пуля прошла по касательной.

– Тебе повезло, – шепнул Андреас. – Теперь терпи: больно будет.

Он разжег камин, расстелил перед ним покрывало, обработал спиртом нож. Из бедра достал пулю, зверь заскулил. Андреас разжал пасть и влил в нее немного разведенного спирта. Обработал рану, перевязал. С лапой дела были плохи. Пуля застряла в суставе. Андреас смыл кровь, промокнул тампоном со спиртом рану на морде, сделал инъекции антибиотика и баралгина. За окном стояло позднее, вьюжное утро, его самого качало от напряжения и усталости. Он не совсем понимал, зачем затеял всю эту историю. Глотнул спирта и прилег рядом со зверем. На секунду прикрыл уставшие глаза. И вдруг почувствовал, как его лицо лизнул горячий язык. Он изумленно посмотрел на своего пациента и услышал, как тот почти беззвучно сказал: «гав».

– Ты – собака, – нежно протянул Андреас. – Черт бы меня побрал. Мне не нужна собака. Но до чего же ты красив!

Они проспали вместе около часа. Потом зазвонил мобильник.

– Андреас Илиади? – затараторил мужской голос. – Это программа НТВ. Мы приехали снимать сюжет о волках, напавших на деревню. Вы не могли бы подойти на место событий? Туда, где они были убиты.

Он натянул чистую куртку, пошел к лесополосе. Охотники закончили давать интервью, корреспондент с оператором подошли к Андреасу.

– Вот перед нами местный герой, с простыми русскими именем и фамилией – Андреас Илиади, – протарахтел корреспондент на камеру. – Он сегодня ночью спас поселок от нападения бешеных волков.

– Я не спасал, и они были не бешеные, а голодные, – возразил Андреас. – Наверное, у них были волчата.

– Они точно были, – радостно сказал корреспондент. – Охотники их нашли и тоже убили. Эксперты всех забрали на экспертизу. Но мы успели кое-что снять.

– Да? Я не знал. Щенки были все серые?

– Не понял вопроса.

– Это я так, от усталости. Понятно, что серые. Спасибо полиции за оперативность, охотникам за профессионализм, вам – за интерес к нашим событиям. Жалко, что собак моей соседки спасти не удалось.

Оксана сидела за огромным кухонным столом и с интересом наблюдала за действиями своей поварихи Веры. Та не готовила и не подавала. Она творила. Как будто совершала священный ритуал. При этом Вера не делала ни одного напрасного движения, ни одного лишнего шага.

– Начинай, – улыбнулась она Оксане, поставив перед ней стакан свежевыжатого сока грейпфрута. – Потом мацони и лазанья с творогом. На сладкое шоколадный торт с вишнями и взбитыми сливками. Я с ним однажды победила на конкурсе.

– Ты вообще никогда ничего не покупала в магазине в готовом для употребления виде? – спросила Оксана.

– Покупала, конечно. Как иначе узнаешь, чего есть нельзя.

Интересная особенность была у Вериной еды. Оксана ела-ела, а потом понимала, что может все начать сначала.

– А ты уже завтракала? – с любопытством спросила она у Веры.

– Конечно, я с шести утра на ногах. Тесто надо было поставить, мясо подмариновать. Просто у меня совсем другая история. Все ж не сорок восемь кило, как у тебя. У меня – листик, сухарик, сок из сельдерея…

– Ты что?! – изумилась Оксана. – Ты вот это готовишь, а сама питаешься как кролик?