У-гу! - Карл Хайасен

— Значит, лилипут! — Гаррет осклабился и издал свой коронный «малый пук» — одной щекой.

— Не думаю.

— А чего в нем странного-то?

— Просто он был босиком, — сказал Рой. — И несся как сумасшедший.

— Так, может, за ним кто-то гнался. Вид у него испуганный был?

— Вроде нет.

Гаррет кивнул.

— Парень из старшей школы, — уверенно сказал он. — Спорю на пять баксов.

Но у Роя все равно не сходились концы с концами. Занятия в школе Грэма начинались на час раньше, чем у них. Так что, когда автобусы «Тропы» везли детей в школу, старшеклассников на улицах давно уже не было.

— Тогда сачкует. Решил прогулять денек — только и всего, — сказал Гаррет. — А десерт не будешь, что ли?

Рой подвинул ему свой поднос и спросил:

— Ты часто прогуливаешь?

— А то нет! — подмигнул Гаррет.

— Один?

Гаррет на миг задумался.

— Да ну, одному неинтересно. С корешами, конечно.

— Вот и я про то.

— Мало ли, вдруг этот пацан псих какой. Да плюнь ты вообще на него!

— Или дикарь, — сказал Рой.

— Дикарь? — скептически переспросил Гаррет. — В смысле, типа Маугли?

— Ну, не то чтобы Маугли, — неуверенно сказал Рой. — Хотя что-то такое в нем было…

Гаррет снова засмеялся.

— Не, насчет дикаря ты загнул, Эберхард. У тебя слишком буйная фантазия.

— Наверное, ты прав, — ответил Рой. Он уже думал о другом. О том, как найти этого бегуна.

На следующее утро Рой сел ближе к передней двери. Когда они подъезжали к той улице, где вчера пробегал босоногий, Рой закинул ранец за плечи и приник к окну. Пятью рядами дальше Дана Матерсон тиранил шестиклассника по имени Луи. Луи — тоже новенький — приехал с Гаити, и Дана был беспощаден.

Когда автобус остановился на углу, Рой высунулся в окно и стал смотреть в обе стороны. Никто никуда не бежал. Зашли семеро, но того мальчика среди них не было.

Та же история повторилась на второй день, и на третий тоже. К пятнице Рой уже почти сдался и вернулся на свое обычное место. Когда автобус повернул на углу, Рой листал комикс про «людей Икс» — супергероев-мутантов. Уловив краем глаза какое-то движение за окном, Рой оторвал взгляд от комикса и — вот же он, снова бежит по тротуару! Та же баскетбольная майка, те же грязные шорты, те же черные пятки.

Зашипели пневматические тормоза, Рой поднял с пола ранец и начал вставать. И в этот миг на его шее сомкнулись две большие потные лапы.

— Куда направилась, Пастушка?

— Пусти, — извиваясь, выдохнул Рой.

Но Дана сжал ему горло еще больней и зашептал на ухо, воняя как старая пепельница:

— Что это ты сегодня не в башмачках? С каких таких пор пастушата ходят в кроссовках «Джордан»?

— «Рибок», — прохрипел Рой.

Народ на остановке уже садился в автобус. Рой в отчаянии: сейчас все зайдут, водитель закроет дверь и уедет. Но Дана и не думал отпускать — наоборот, так сдавил горло, что невозможно было дышать. А когда Рой вырывался, становилось только хуже.

— Ага, раскраснелась, Пастушка, — злорадно шипел Дана.

Рой знал, что драться в автобусе строго запрещено, но что ему оставалось? Он наугад шарахнул кулаком через правое плечо — и попал во что-то влажное и упругое.

Раздался булькающий вскрик, пальцы Даны разжались, и задыхающийся Рой рванул к выходу. Последней по ступенькам поднималась рослая девочка с кудрявыми светлыми волосами и в очках с красной оправой. Рой кое-как протиснулся мимо нее и спрыгнул на тротуар.

— Ты куда? — рявкнула девочка.

— Эй, погоди! — крикнул водитель, но Рой уже припустил со всех ног.

Мальчик-бегун был далеко впереди, и Рой старался не потерять его из виду. Притормозит же он рано или поздно, ведь невозможно все время так мчаться!

Они пробежали несколько кварталов, перемахивая через заборы, продираясь сквозь живые изгороди, проскакивая между лающими собаками, газонными поливалками и надувными бассейнами. Рой начал выдыхаться. Ну этот парень и чешет! Может, он легкоатлет — просто тренируется?

Рою показалось, что бегун кинул взгляд через плечо: наверное, заметил погоню. Он по-прежнему был далеко впереди, а Рой уже дышал как выброшенная на берег форель. Футболка промокла насквозь, пот тек со лба и щипал глаза.

На крайнем участке шло строительство, но босоногий побежал прямо между досками с торчащими гвоздями. Трое рабочих с листом гипсокартона кричали что-то ему вслед — он даже не обернулся. Один из строителей потом попытался схватить Роя, но не успел: Рой уже проскочил мимо.

Наконец стройка кончилась, и под ногами снова появилась трава, неправдоподобно зеленая и мягкая, — Рой догадался, что это поле для гольфа. Пацан с соломенными волосами несся в дальний его конец.

Справа от поля тянулись высокие сосны-казуарины, слева — мутноватое искусственное озерцо. Вдали четверо игроков в ярких рубашках кричали на босоногого и сердито размахивали руками.

Рой бежал сцепив зубы. Ноги были как цементные, в груди все горело. Мальчик, мчавшийся в сотне метров впереди, вдруг свернул вправо и скрылся среди сосен. Рой продолжал бежать.

Опять послышались сердитые крики, и Рой понял, что это ему теперь кричат и машут руками. Он продолжал бежать. В руках у одного из игроков блеснуло что-то металлическое, и раздался приглушенный стук. Рой заметил мяч только в самый последний момент. Отпрыгнуть он уже не успевал — оставалось повернуть голову и мысленно приготовиться к худшему.

Мяч попал чуть выше левого уха. Сперва даже не было больно. Потом в черепе взорвался ослепительный фейерверк, и все вдруг стремительно завертелось. Рой падал на траву долго и беззвучно, как капля дождя на мягкий бархат.

Когда подбежали гольфисты, Рой лежал в лунке лицом вниз, и они решили, что мяч его убил. Рой слышал их взволнованные крики, но даже не пошевелился. Сахарно-белый песок приятно холодил горящие щеки, и очень хотелось спать.

С этой кличкой, с «Пастушкой», я сам дал маху, думал Рой. Не надо было говорить, что я из Монтаны — «коровьего штата».

На самом-то деле Рой родился в Детройте, одном из крупнейших городов Америки, просто его семья уехала оттуда, когда он был еще маленьким. Но глупо же говорить, что ты из Детройта, когда и не помнишь его совсем. Рой считал, что у него нет родного города: Эберхарды так часто переезжали с места на место, что он ни с одним не успел сродниться.

Из всех городов, где они успели пожить, Рой больше всего полюбил Бозмен в штате Монтана. Там были и горы с торчащими вершинами, и реки с лесистыми берегами, и синее-синее, словно нарисованное небо — раньше Рой и представить себе не мог такую красоту. Он хотел бы всю жизнь прожить в Монтане — но получилось только два года, семь месяцев и восемь дней.