Царь, царевич, король, королевич - Сергей Лукьяненко

— Блестяще! Блестяще! — завопил Холмс. — Выпревзошли себя, доктор!

Я скромно улыбнулся. Миссис Хадсон раскрыла было рот, ноХолмс строго посмотрел на нее, и старушка промолчала. Тогда друг взял саблюобратно, внимательно осмотрел ее и сказал:

— Ну что ж, я могу сказать о владельце этой саблиследующее: это крепкий мужчина средних лет, служивший где-то в Индии, никогдане ездивший на коне, абсолютно лысый, любящий колбасу с чесноком и старающийсяпрочитать все попадающиеся на глаза книги и газеты. Сабля подарена ему другом.

Меня эти бездоказательные построения несколько рассердили.

— Холмс, — мягко сказал я, — сегодня вы не влучшей форме.

Шерлок Холмс вздохнул и протянул мне саблю.

— Глядите, доктор. Сабля очень тяжелая, старик не сумелбы ее долго носить. А ножны изрядно потерты — но только не с правой стороны,как было бы, езди он на коне, а внизу. Вывод: это крепкий нестарый человек,обычно передвигающийся пешком.

— Но почему с кавалерийской саблей? — завопил я.

— Подарок, память о друге, — спокойно ответилХолмс. — Клинок сабли выкован из дамасской стали, вывод: ее владелецслужил в Индии. На клинке остались крошечные кусочки колбасы с чесноком,похоже, саблю использовали вместо столового прибора.

— Боевое оружие? Позор... — прошептал я.

— Это еще не все, — соболезнующе сказалХолмс. — На жирном лезвии остались буквально микроскопические частичкиволос. Цвета их разглядеть не могу, но вывод напрашивается сам собой: владелецсабли регулярно брил ей голову.

Я схватил со стола бокал с шампанским и осушил его однимглотком.

— Ну и о книгах-газетах, — невозмутимо продолжилХолмс. — На тех же жирных пятнах остались частицы бумаги — как газетной,так и книжной.

— Ужасно, — пробормотал я. — Неслыханно... Кчему идет Англия?

— Самое интересное, что владелец сабли — неангличанин, — задумчиво сказал Холмс, закуривая. — Но доказать этодедуктивно я не могу. Пока.

Некоторое время мы молча курили, глядя в камин. Потом яспросил у миссис Хадсон:

— Холмс не прав, ведь верно?

— Прав, — кротко ответила старушка. — Лысыймужчина средних лет, от него пахло чесноком, он читал «Таймс», разрезаястраницы саблей. Очень загорелый, вот как вы, когда только приехали изАфганистана. С ним еще были...

— Молчать, Хадсон, молчать! — закричалХолмс. — Дедукция подсказывает мне, что мы найдем в прихожей ещечто-нибудь! И сделаем вывод о спутниках офицера самостоятельно!

Через минуту мы уже были в прихожей. Зоркие глаза Холмсаобежали комнату, потом он вскрикнул и поднял стоящий у дверей ботинок.

— Это ваш? — с благоговейным ужасом спросил он.

— Нет, — с сожалением признался я. Ботинок былхороший, кожаный, но без пары и слишком большого размера, чтобы стоило на негопретендовать.

— Удивительно, — прошептал Холмс. —Потрясающе... Забыть трость — естественно. Забыть саблю — возможно. Но забытьботинок... Что вы о нем скажете?

Наученный горьким опытом я изучал ботинок минут пять. Потомрискнул сделать предположение:

— Его владелец — мужчина с ногами.

Несколько мгновений Холмс озадаченно смотрел на меня. Затемробко спросил:

— Все?

— Все! — ехидно сказал я.

— Да, не поспоришь, — согласился Холмс. —Можно только добавить. Владелец ботинка — молодой парень, худощавый, с большимируками и ногами. А еще он притворяется шотландцем, солнечно-рыжий, в хорошихотношениях со своим слугой-негром, таскает с собой волынку, на которой не умеетиграть, регулярно бреет ноги и носит толстые шерстяные носки.

Я присел на тумбочку для зонтиков и спросил:

— Бог мой, но как? Как вы сумели понять это?

— Если бы вы читали мой трактат об обуви и характере еевладельцев, то никогда бы не задали такого вопроса. — Холмс похлопал меняпо плечу. — Такие ботинки может носить лишь молодой и худощавый парень.Что касается остального... На ботинке мелкие рыжие волосы — ботинконоситель брилноги уже после того, как обулся. Но как он мог это сделать в брюках? Вывод — онносит шотландскую юбочку, кильт. Раз он ушел, забыв ботинок, в такую прохладнуюпогоду, значит на нем были толстые шерстяные носки. Но шотландцы не носятносков!

— Да? — поразился я.

— Да, — подумав, сказал Холмс. — Мне таккажется. Если же владелец ботинка носит шотландскую юбку, но при этом одет вноски — значит он лишь притворяется шотландцем! А любой, выдающий себя зашотландца, будет повсюду таскать волынку. Но играть на ней не сможет — эточисто шотландский порок... Что там я еще говорил?

— Слуга-негр, — напомнил я, — в дружескихотношениях с лже-шотландцем.

— Самое слабое звено моих предположений, — призналШерлок. — Я делаю этот вывод лишь на основании того, что ботинки хорошо начищены.Значит — у слуги с якобы-шотландцем хорошие отношения. А что слуга — негр, намсказала миссис Хадсон. Придется поверить ей.

— Честное слово! — возмутилась миссис Хадсон.

— Ладно, поверим в вашу наблюдательность, — решилХолмс.

На несколько минут мы погрузились в раздумья. Потом Шерлокопустился на колени и стал ползать по полу.

— Вы что-то нашли? — спросил я.

— Нет, но давайте поищем! — предложил Холмс. Япослушно опустился рядом и мы принялись ползать по полу вместе.

— Вы уж извините, я тут давно не прибиралась, —созналась миссис Хадсон.

— Да, я вижу, с прошлого вторника, — рассеянноответил Холмс, заползая под диванчик, на котором обычно сидели наши посетители.И тут же оттуда донесся его вопль.

— Что случилось? — я попытался прийти к Холмсу напомощь, но вдвоем мы под диваном не помещались.

— Дорогу, Ватсон! — кричал Холмс. —Шампанского, Хадсон! Это самая удивительная находка в моей жизни! Мышь! Мышь!

— А!!! — завопила Хадсон, с неожиданной ловкостьюзапрыгивая на тумбочку для зонтиков.

— Не бойтесь, она в клетке! — сообщил Холмс,выныривая из-под дивана.

— Тогда я пошла за шампанским, — успокоиласьмиссис Хадсон. — Снимите меня, Ватсон!

— Для вас, Хадсон, все что угодно! — сказал я,галантно снял старушку с тумбочки, отнес на кухню и вернулся к Холмсу. Мойгениальный друг сидел на диванчике, поставив на колени небольшую металлическуюклетку, вроде тех, в каких обычно держат канареек. Он внимательно смотрел намаленькую черную мышь, которая в свою очередь сердито смотрела на Холмса.