Никола Тесла. Портрет среди масок - Владимир Пиштало

Снег заскрипел в ладонях. Братья были в рукавицах. У Николы их не было. Пока он лепил ком и катил его, пальцы его свело от холода. Несясь по склону, комья собирали на себя мокрый снег и вырастали на глазах. Почти все они отяжелели настолько, что вскоре останавливались неподалеку от места, где зародились.

— Смотрите на мой… — пищал Ненад. — Он дальше всех!

— Не говори ерунды! — орал Винко. — Посмотри на мой!

— Да и твой остановился.

— Конечно, в пенек же врезался.

У Николы от холода заболели ладони. Ему казалось, что на пальцах вообще не осталось мяса, а кости окаменели, сгребая снег в комок. Мальчик попробовал отыскать тепло, сунув руки за пазуху. В конце концов он запустил их в штаны, ухватившись за мошонку.

— Смотри на мой ком! — скулил Ненад.

— Нет, на мой! — орал Винко.

Никола не смотрел. Он освободил замерзшие ладони, которые грел меж ног. Молча слепил снежок. Бросил его, словно играя в кости. Снежок бойко покатился по склону, облипая по дороге снегом. Снежный ком быстро рос. В мгновение ока он превратился в огромный снежный шар, шипевший при вращении. Потом шипение превратилось в грохот, несущийся вдоль промоины.

Ребята поняли, что это уже не на шутку, когда чудовищный шар начал наматывать на себя не только снег, но и верхний слой почвы.

— Мамочка моя, мамочка милая, — тонко пришепетывал Винко. — Это ведь уже лавина!

Снежный ком превратился в стихию. Он оставлял позади себя изрытый, изуродованный пейзаж. В отдаленном дне промоины ком с легкостью снес несколько берез и сосен. Грохоча и круша перед собой все, он исчез в направлении села. Гора содрогнулась от мощного удара.

— И-и-и! — верещал Ненад-уничтожитель, словно страх доставлял ему физическое удовольствие.

Пока земля вздрагивала под их ногами, брат Винко расплакался и попросил:

— Не дай боже, сдвинет лавину на нас… Не дай боже, чтобы это снесло село…

Никола замер как под гипнозом. Его самого восхитил вид разрушений. Его опьянило мгновение, высвободившее стихию природы.

Маленький снежок, брошенный легким движением руки, на его глазах вырос, он валил скалы и ломал сосны как спички. Он сдвинул материю и освободил ее исконную силу. Ничто не могло остановить снежный ком, пущенный под единственно правильным углом. Никола ежился, стоя между перепуганным Винко и воодушевленным Ненадом.

— Судьба… — прошептал он с ужасом.

В Смиляне Божье созидание все еще продолжалось. Крестьяне были такими высокими, что скорее походили на великанов. Слова людские были живыми, а не мертвыми. Природа была исконной. Запах мороза был приветом от Господа.

Да, те зимы были намного холоднее, чем последовавшие за ними. Такие зимы были скорее характерны для России или Финляндии, чем для Балкан. Николе казалось, что крестьяне, пробираясь по снегу, оставляли за собой мерцающий след. Снежок, брошенный в дерево, рассыпался блестящими искрами. Однажды вечером кот, которого Никола любил дразнить и тискать, удивил его. Собираясь зажечь свечу, мальчик прошел мимо него, решив попутно погладить любимца, и под его ладонью засверкали искры. Он проводил взглядом руку, погладившую кота. И между своей рукой и кошачьей шерстью увидел сияющую полосу. Видимо, это тоже был «чудный феномен» Божьей природы.

— Нет, ты только посмотри! В самом деле! — восклицала Джука.

Милутин понял, что это электрическое явление, — в том не было никакого сомнения. Он объяснил сыну это явление как умел.

Никола запомнил, что именно тогда ему пришла мысль о том, что природа — это большая кошка.

В голове мелькнуло: но кто ее гладит?

— Мы живем в иллюминированном мире, — шепнул Милутин сыну и жене.

— Что значит — иллюминированный? — тоже шепотом спросила мать Николы.

— Освещенный изнутри.

А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза и не вернется он бегом к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают?

Платон. Государство

— Это появляется из ниоткуда, — жаловался маленький Никола родителям.

Он закрывал глаза, и свет заливал его череп изнутри. Весь мир растворялся в жидком огне.

— Я исчезаю, я тону, — шептал мальчик.

Никола старался вернуться в привычный драгоценный мир.

— Это случается против моей воли! — вздыхал он.

— Скажи, это похоже на то, будто ты с закрытыми глазами поворачиваешь голову к солнцу? — спрашивала мама.

— Похоже. Золотое забрало закрывает лицо, а глаза открыты. Сверкнет перед глазами, и я парю в свете.

— Неужели падучая? — испугался Милутин.

Это более походило на прозябание жизни в Восточной церкви. На глаза Николы падал свет, который самим своим явлением перечеркивал все правила мира. Если смотреть изнутри, то лицо Николы превращалось в золотое полушарие. Попа Милутина сильно пугало это озарение, нарушавшее стабильность жизни и уничтожавшее окружающий мир.

И тут Данила впервые в жизни встал на сторону брата, который был на восемь лет моложе:

— Нет. То, о чем говорит Никола, случалось и со мной.

Родители вздохнули. Что бы ни происходило с их принцем, это не могло быть страшным.

— А кроме вспышек, перед глазами встают картины? — спросил брата Данила.

Никола кивнул.

— Не пугайся их, — спокойно сказал Данила. — Отдайся им.

Никола со слезами на глазах уставился на брата и пожаловался:

— Но ведь это страшнее всего!

— Кем вам приходится этот прекрасный ребенок? — спрашивали пришедшие гости, тепло улыбаясь Даниле Тесле. После чего оборачивались к младшему Николе и спрашивали: — А это кто у вас?

Братья были похожи, но никто этого не замечал. Тетка Дева, у которой изо рта торчал зуб совсем как у вепря, больше любила Данилу. Любил его и Лука Богич, красномордый охотник, который вечно наставлял на детей ружье и грозился всех перебить. Любил его и сивобородый поп Алагич, который всегда хрюкал, смеясь.

Милутин никогда не упускал случая похвастаться перед посетителями умом Данилы.

— Сколько священнических риз висит на родовом дереве твоей мамы? — нетерпеливо спрашивал Милутин.

— Тридцать шесть.

— Кто был первым?

— Тома Мандич.

— Ах ты, мой золотой!

В школе Данила никогда не читал страничку более одного раза. Все, что он произносил, было умно и правильно.