Королевский маскарад - Арлин Джеймс

— Это случилось только один раз, — с трудом выдавил он, — очень давно. Ее имя — Марибель.

Сара поднесла дрожащую руку ко рту. Казалось, она уже не герцогиня Тортонбурга, а просто любящая жена, переживающая самое страшное в своей жизни — предательство. Роланд невольно сжал руки в кулаки, но он приучил себя не давать волю гневу, который отец так часто вызывал в нем. Его брат Рейф внимательно посмотрел на отца, шагнул вперед и обратился к нему:

— Ты говоришь, что у нас есть сестра?

— Я говорю, что это возможно, даже вероятно. Он протянул Рейфу фотографию.

Рейф посмотрел и передал Роланду небольшой любительский снимок. Сходство было несомненным. Темные волосы, синие глаза, благородные черты овального лица. Она улыбалась. Очевидно, снимок был сделан неожиданно для нее. Роланд почувствовал, как защемило сердце. Это его сестра. И, к своему удивлению, он хотел защитить ее.

— Похоже, она почти моего возраста, — сказал он.

— На год старше, я полагаю, — подтвердил Виктор и повернулся к жене, желая оправдаться. — Это случилось более двадцати семи лет тому назад. Мы вступили в брак по расчету, Сара, и любовь пришла позже, не правда ли?

Она кивнула, промокнув, уголки глаз кружевным платочком.

— Я помню, — сказала она. — Мы были… чужими друг другу — Да. Было трудно предполагать, что брак по расчету станет таким… эмоциональным.

— Полагаю, это из-за меня, — призналась она, глядя на него глазами, полными слез. — Это я изменила правила игры. Мне хотелось… было нужно нечто большее.

Герцог на миг склонил голову и поперхнулся, прежде чем ответить.

— Это… не вся правда. Я просто не знал, как справиться с возникшими тогда чувствами. Я… просто сбежал.

— В Гленшир, — добавила Сара, вспоминая, — в старый охотничий домик.

— Там, в Гленшире, я встретил Марибель, — прохрипел он. — Я думал, что связь с ней изменит мое будущее, и оно изменилось, только не так, как я ожидал. Она была нежной, красивой и одинокой, и мы оба знали, что никогда не будем вместе. Когда у меня с ней все закончилось, я уже не сомневался, что единственная женщина, с которой я хочу связать мою жизнь, ждет меня дома.

Сара улыбнулась сквозь слезы.

— И ты начал по-настоящему ухаживать за мной после восьми лет брака. Почему — в то время я не могла понять.

— Я не прошу, чтобы ты простила меня, — медленно произнес Виктор, — прошу лишь, чтобы сейчас ты поддержала мои усилия. Что бы я ни совершил, девушка не виновата ни в чем.

Сара Тортон долго молчала, грустно глядя на мужа, затем подняла руку и вытерла слезы.

— Потом, очень скоро, появился Роланд. Ты дал мне двух замечательных сыновей — одного по обязанности, другого по любви. Но я всегда хотела иметь дочь, а ты подарил ее другой женщине.

Виктор сжал губы, очевидно борясь со своими чувствами.

— Я не хотел ранить тебя, — сказал он наконец. Не хотел, чтобы ты об этом узнала. Не хотел, чтобы мы об этом говорили. Я никогда не знал о дочери, но если она — моя, а скорее всего, так и есть, я обязан найти ее.

— Все это может оказаться мошенничеством, — отметил Грэйсон. Хотя он говорил эти слова бесстрастным, ровным голосом, ему не удавалось скрыть замешательство — ведь он присутствовал при обсуждении очень личных проблем! — Девушка может быть совершенно посторонней. Мы должны выяснить, та ли эта Марибель.

Сара резким движением вытерла слезы.

— Да, да, вы правы, конечно, мистер Грэйсон. Это надо сделать прежде всего.

Роланд рассматривал фотографию, которую взял у брата. Интуиция подсказывала ему, что на снимке была его сестра. Теперь следовало решить, что делать дальше. Голова шла кругом. Ты дал мне двух замечательных сыновей — одного по обязанности, другого по любви. Роланд не знал, обратил ли его брат внимание на эти слова. Сам он никогда не считал себя плодом любви.

— Могу я посмотреть, Роланд?

Звук материнского голоса заставил его отвести взгляд от фотографии. Он покосился на отца, желая получить подтверждение. Виктор Тортон пересек зал и протянул руку к фотографии. Роланд вложил снимок ему в ладонь. Виктор осторожно передал фото своей супруге. Все ждали реакции герцогини. Сара долго изучала девушку.

— Она очень красива, — сказала наконец герцогиня, — и, безусловно, сестра моих сыновей. Кто же мог ради выкупа похитить ее?

Атмосфера в комнате неуловимо изменилась. Собравшиеся здесь люди теперь знали, к какой цели стремились. Семья была едина, как никогда прежде.

Жена, конечно, не могла простить мужу давнюю неверность, но приняла его внебрачную дочь как нового члена семьи.

Роланд гордился матерью. Виктор снова сложил руки за спиной и властно поднял подбородок.

— Наличие врагов — вот плата за власть.

Грэйсон пожал плечами.

— Я бы говорил о конкурентах, а не о врагах.

— Конкуренты и враги… — размышлял Виктор, прищурившись. — Неужели Чарлз Монтегю? Из-за контракта? — Он повернулся к младшему сыну. — Сегодня утром ты встречался с заместителем министра, а письмо о выкупе пришло до этого.

Роланд кивнул, обдумывая слова отца.

— Но в письме не упомянуты деньги, только говорится, что ты должен следовать инструкциям. Возможно, Чарлз Монтегю не знал, что все уже решено, и попытался таким образом заставить тебя отозвать предложение. Но почему? Никогда прежде он не делал ничего подобного.

— Я был уверен, что женитьба Рафаэля на Элизабет должна была сыграть в нашу пользу. — Виктор внезапно поднял голову. — Но кто сказал, что Монтегю не думал так же? Ведь это так естественно, что интересы зятя важнее интересов других людей. Возможно, Монтегю обнаружил девушку случайно и похитил ее, чтобы заставить нас отказаться от контракта.

Рафаэль отрицательно покачал головой.

— Контракт не так уж и важен.

— Не так уж и важен? — переспросил Виктор. Что же, честь и гордость уже ничего не значат в этом мире?

Роланд не считал контракт делом чести, но предпочитал не спорить. Имело значение лишь то, что Чарлз Монтегю мог думать о контракте то же самое, что и Виктор Тортон. Роланд задумчиво поскреб подбородок.

— Не знаю. Возможно. В конце концов, никто не ждал, что решение будет принято столь быстро, да и заместитель министра заявил, что король Филип, исходя из семейных интересов, хотел сообщить нам об этом раньше других.

Рейф кивнул.

— В этом есть смысл. Монтегю может до сих пор не знать, что король Филип уже все решил.

— Письмо было получено вчера вечером, — вставил Грэйсон. — Его обнаружил секретарь и немедленно передал великому герцогу.

— В то время Монтегю еще не мог знать, кому достался контракт, — заметил Роланд.