Имбирное облако - Мария Брикер

Мечты о предстоящем вечере прервал легкий скрип двери. Быстров вздрогнул и расплескал многострадальный кофе. На пороге стоял капитан Иван Спицын. Дурацкую манеру своего друга и сослуживца подкрадываться, словно мышь, Сергей Федорович ненавидел и никак не мог взять в толк, каким образом это удается огромному, как медведь, блондину, обладателю столь не подходящей к его габаритам фамилии. Предварительным стуком в дверь Спицын себя никогда не утруждал, что тоже раздражало Быстрова.

– Напугал, гад, – не очень вежливо выругался он и уже было открыл рот, чтобы строго отчитать Спицына, но посмотрел на кислую физиономию Ивана и передумал.

– У нас труп, – вздохнул Спицын.

– Ясно, – вздохнул и Быстров, простившись с приятными планами на вечер.

Оперативники вышли на улицу. Сергей посмотрел на часы. Слабая надежда на то, что удастся покончить с делами и выкроить часок для услады собственного «я», еще оставалась.

– Слушай, я, пожалуй, на своей машине поеду, – обратился он к Спицыну. – Пока управимся – поздний вечер будет. Оттуда сразу домой рвану. Диктуй адрес.

– Я с тобой поеду и заодно по дороге расскажу, что уже известно по делу, – живо отреагировал Иван на изменение планов, махнул рукой водителю милицейского «рафика», где их ждали эксперты, и жестом дал понять, что они поедут самостоятельно.

Как только старый «жигуленок» набрал скорость, Иван начал вводить Сергея в курс дела.

– В общем, в дежурку позвонила баба и стала пургу какую-то гнать. Скворцов ни хрена не понял из ее слов, кроме адреса. Отправил туда участкового Шишкина. Участковый, прибыв на место, обнаружил труп и, как только проблевался, позвонил в дежурку.

– Все настолько запущено?

– Не то слово! Говорит, кругом кровища и мозги по стенке размазаны.

– А кто звонил дежурному? – перебил Ивана Быстров.

– Я же говорю – баба звонила. А труп – при этой бабе. Но она ничего вразумительного не может объяснить.

– Пьяная?

– Да хрен ее знает! Вроде не пьяная, но голая.

– Спицын, елки! Спасибо, ввел в курс дела. Она – голая. Чудесно!

– Кажется, ее изнасиловали, так Шишкин говорит.

– Не люблю я этого.

– Знаю. И, похоже, ей светит за превышение необходимой обороны.

– Этого не люблю еще больше.

Разные трактовки понятия необходимой обороны сгубили многих безвинных людей, которые защищали свое имущество, честь или жизнь, – так считал Сергей Федорович. Людей по большей части сажали за явное несоответствие в средствах защиты и нападения – и за причинение вреда, явно излишнего для пресечения посягательств. Залез к тебе в дом грабитель, а ты стрельнул в него из пистолета. Приговор – виновен, потому как явной угрозы для твоей жизни не было и грабитель не имел с собой оружия. А еще, не дай бог, если ты выстрелил в спину, пытаясь остановить преступника. Не согласен с такой правоприменительной практикой был Быстров! Но хуже другое: по закону лицо, которому преступлением причинили какой-либо вред, считается потерпевшим. И процессуальное положение подобных «потерпевших» предопределяло и соответствующее отношение к ним работников правоохранительных органов – как к лицам, которые пострадали. И парадокс заключается в том, что опасность деяния совершенного преступления теми же ублюдками-насильниками, которым жертвы давали решительный отпор, повлекший смерть или увечья нападавшего, частенько преуменьшалась и невольно в какой-то мере перемещалась на оборонявшихся.

Что-то подсказывало Сергею, что сегодня они столкнутся с подобным делом, и майор заранее расстраивался. Жертв насилия ему всегда было жалко: не мог он понять, как можно без согласия женщины вступить с ней в сексуальный контакт?

Наконец они добрались до нужного дома. Припарковались и с удивлением обнаружили, что приехали раньше машины с экспертами. Куда подевался милицейский «рафик», всю дорогу маячивший впереди, – осталось загадкой. Постояв пару минут у подъезда, решили все же подняться в квартиру.

Оранжевые веснушки, щедро рассыпанные по курносому бледному лицу молоденького участкового Шишкина, казались яркими и нелепыми. Сам Шишкин – с несчастной физиономией и в съехавшей набекрень фуражке – подпирал стену лестничной клетки.

– Приехали! – увидев их, с детской радостью завопил он и чуть было не бросился оперативникам на шею, но вовремя опомнился, вытянулся в струну и с глупым видом замер. Михаил страшно волновался. Впрочем, состояние его было вполне понятно – сегодня Михаил Шишкин впервые в жизни увидел настоящий труп. Фотографии в учебниках по судебной медицине были не в счет. Разве можно сравнить картинки в книжке с реальным дыханием смерти? Сергей Федорович лишь со временем научился воспринимать убитого человека как нечто абстрактное, как материал для исследования, из которого можно почерпнуть полезную информацию, что впоследствии поможет раскрыть преступление. Молоденькому неопытному Шишкину это только предстояло.

Иван, также оценивший состояние Михаила, с молчаливого согласия Быстрова удалился на поиски понятых.

– Расслабься, лейтенант, – ласково обратился Быстров к Шишкину и ободряюще похлопал его по плечу. – Расслабься и рассказывай.

– Ну вот, значит, – с важным видом начал Шишкин. – Приехал я проверить, значит, имеет ли место преступление. Вхожу в квартиру, значит. Дверь была открыта. Смотрю, значит, а она на полу в прихожей сидит, – участковый опасливо посмотрел в сторону двери и добавил шепотом: – В полнейшем неглиже, товарищ майор! Я ее спрашиваю: «Что, мол, гражданочка, случилось?» Она показала в сторону спальни. Я туда… А там… Ваще… – развел руками Шишкин: ему явно не хватало словарного запаса, чтобы выразить то, что он увидел. Неожиданно Михаил приблизил свои веснушки к лицу Сергея и выразительно покрутил пальцем у виска: – А девушка-то явно с катушек съехала. Глазищами вращает, молчит и вся такая чумная.

– Где она? – спросил Быстров.

– В гостиную ее усадил и простынкой срам прикрыл.

– И оставил, умник, – скривился Быстров и вошел в квартиру. Шишкин бочком протиснулся следом. – «Скорую» вызвал? – спросил Сергей, осматриваясь. Просторная прихожая, впереди двухстворчатые приоткрытые двери, ведущие в гостиную, слева длинный коридор упирается в туалет с ванной, по бокам две комнаты, справа – кухня. Ухоженная, чистая квартира, жильцы среднего достатка или чуть выше среднего.

– В «Скорую» позвонил почти сразу, как на место прибыл. Задерживаются маленько, – доложил участковый, но Быстров его не слышал. Как только он вошел в гостиную, то понял, что дела плохи.

Она сидела на полу, облокотившись о кресло спиной и уронив голову на грудь. Длинные светлые волосы падали ей на лицо и обнаженные плечи. Простынка, скомканная, лежала у девушки на коленях. На мгновение Сергею показалось, что она не дышит. Быстров присел рядом, осторожно отбросил волосы с ее лица, положил руку на сонную артерию – пульс слабо прощупывался. Майор подхватил девушку на руки – она показалась ему невесомой, легкой, как пушинка. Простыня соскользнула, упала на пол, Сергею стало неловко. Шишкин с очумевшим видом топтался рядом.