Дылда - Леонид Гришин

Спустя два дня я не нашёл её в квартире. Я подошёл к управляющей.

– Где Валентина?

– А она уехала.

Я на мгновение потерял дар речи. Я сразу всё понял. Я не знал ни её фамилии, ни адреса… Только её имя…

– А вы можете дать мне её фамилию и адрес?

– Мужчина, у меня нет ни её фамилии, ни её адреса.

– Как это? Почему?

– А зачем они мне? Молодая женщина попросила снять квартиру на два дня. Плату она внесла сразу же. Поэтому больше мне от неё ничего не нужно было…

Только спустя девять месяцев я получил от неё весточку. Она как-то узнала мой адрес, но это неважно. А важно то, что в своём почтовом ящике я нашёл письмо в синем конверте. Письмо было набрано на компьютере. Так что даже почерка её я не знаю.

Дорогой Андрей!

Должно быть, тебя удивит моё письмо, но я просто обязана поделиться с тобой кое-какой информацией.

Я хочу, прежде всего, ещё раз поблагодарить тебя за то, что ты изменил мою жизнь. Изменил в лучшую сторону! Я говорю сейчас не только о том, что ты меня «перевоспитал» и научил собой дорожить. Я говорю тебе спасибо за сына… Он родился неделю назад. Сейчас мы с ним уже дома. Он появился на свет здоровым и, не сомневаюсь, счастливым. Назвала я его твоим именем… И растить его буду, помня о тебе.

С уважением,

Валентина.

P.S. Надеюсь, у тебя всё хорошо! Передавай привет Артёму.

Письмо было без обратного адреса. Даже почтовых штемпелей на нём не было.

Мы с Артёмом опять ездили в Болгарию этим летом в надежде, что и она там будет. Но… безрезультатно. Я ведь даже и не знаю, в Болгарии она живёт или в России. А может быть вообще в другом городе или в другой стране… Знаю только, что растит она где-то моего сына, которому сейчас должно быть уже почти полтора года… Мы с Артёмом даже в интернете пробовали искать. Но… ответа пока нет.

Фёдор ехал в город, в котором он не бывал целых двадцать лет. В этом городе он родился, учился и вырос. Но потом, по окончании школы, Фёдор уехал. Уехал в Ленинград – продолжать обучение. Тогда Петербург назывался ещё Ленинградом…

Фёдор обошёл почти все питерские вузы: Политех, Техноложку, два электротехнических – Ульянова-Ленина и Бонч-Бруевича. Побывал также и в Железнодорожном. Фёдор, к тому же, окончил художественную школу в своём городке. Он мечтал поступить в Мухинское училище. Но требования там к поступающим были слишком высокими. Поступали туда люди, которые окончили специализированную школу при училище или окончившие средние специальные учебные заведения.

Но больше всего Фёдору понравилась Академия художеств. Требования на архитектурный факультет, куда он и хотел, вполне соответствовали его знаниям. К тому же он себя там почувствовал очень уютно. Туда он и подал документы, и там он впоследствии успешно сдал вступительные экзамены. Студенческие годы его выпали на времена перестройки. А тогда специалисты были никому не нужны. Предприятия закрывались, и работы не было. В стране царил бум строительства. Люди, долгие годы мечтавшие о человеческом жилье, получили свободу строить собственное жилье. Строили везде, где только можно. Старые законы формально действовали, но к ним уже никто не относился так серьёзно, как раньше. А законы были разные… Бывало, что на всю страну транслировали судебный процесс над человеком, построившим собственными руками для своей многодетной семьи двухэтажный дом, что по закону было запрещено. Не мог никто в то время строить для себя второй этаж. Поступив на архитектурный факультет, Фёдор стал понимать, почему большая часть домов в Ленинградской области имеет высокую крышу, которая проходит от второго этажа к первому. Дело в том, что это уже считалось мансардой, и было разрешено по закону. Мансарда не считалась вторым этажом.

Но даже в такой период, когда кругом строились новые частные дома, архитекторы, чертежи и расчёты были никому не нужны. Люди покупали уже готовые финские проекты, где были описаны чертежи и технологии строительства. Нужны были, в основном, рабочие руки. В рабочие бригады и прошлось податься Фёдору. Он – будущий архитектор с дипломом – стал простым рабочим. В бригаде он познакомился с двумя ребятами – Владимиром и Алексеем. Оказалось, что и они, окончив институты и не найдя работы по специальности, подались в рабочие. Так он и остался в Петербурге… Там он впоследствии и начал строить карьеру…

Но в родной городок он не возвращался ещё и потому, что там его никто не ждал. Родители переехали к старшему сыну, у которого на тот момент родилась двойня. Родной дом поэтому был продан. А на каникулы и, позднее, в отпуск Фёдор приезжал к брату. Он любил проводить время с детьми брата. Да и дети любили, когда дядя Фёдор к ним приезжал. Он любил рассказывать им сказки перед сном. А дети любили их слушать. Бывало, что Фёдор так увлекался, что родители заходили в детскую комнату и напоминали, что детям уже давно пора спать. Жизнь его складывалась хорошо: Фёдор со временем построил неплохую карьеру, многого добился. Разве что женат не был…

Фёдор возвращался в городок не навсегда. В социальной сети он случайно обнаружил приглашение на празднование двадцатилетия окончания школы. Он целых двадцать лет не видел этих людей, поэтому, не раздумывая, решил ехать.

До городка он доехал на собственной машине. За эти двадцать лет он остался в строительном бизнесе. Только теперь уже у него была собственная фирма. Но с Владимиром и Алексеем он не расстался. Фирму они основали вместе…

Родной городок Фёдор нашёл в более-менее опрятном виде. Он остановился в гостинице, которая была построена «внизу». Фёдор с детства помнил, как жители делили городок на две части: верх – районы, находящиеся на возвышенности, и низ – площадь под возвышенностью. В детстве Фёдор катался на санках с этой возвышенности, но теперь ему бы уже не удалось покататься: в городе несколько лет назад проложили коммуникации, а потому возвышенность частично сравнялась. Снизу ещё сохранились старые дореволюционные постройки. Но на их фоне гостиница отличалась не сильно: кирпичный завод, когда-то закрытый, был восстановлен, и гостиница была построена из красного кирпича, как и большинство зданий в городке.

Фёдор устроился в гостинице. Машину он оставил на гостиничной стоянке. Он сразу отправился к дому, где родился и вырос. Дорога проходила через парк. Разбитый до революции парк и сегодня выглядел чудесно. От центра парка отходили двенадцать аллей, среди которых была одна главная. По главной аллее можно было пройти к пруду. Туда люди ходили отдыхать и купаться. Пруд был тоже необычный. Он считался резервным водоёмом для электростанции, имел круглую форму, а посередине островок. На островок можно было попасть, пройдя по мосту или вплавь. Он всегда пользовался большой популярностью среди отдыхающих. Росли на нём и деревья: клёны и плакучие ивы, ветви которых свисали почти до самой воды. Ещё мальчишкой он, бывало, ловил рыбу вокруг этих ив. Рыбы здесь скапливалось много…