Нефть цвета крови - Алексей Макеев

– Да, это тяжелый удар, – кивнул Гуров. – А как у сына дела с алиби? Что жена говорит?

– Жена… Что ж, Лена – хорошая жена, правильная. Сначала она сказала, что муж в ту ночь дома не ночевал – был где-то на трассе. Потом, когда Александра арестовали, изменила свои показания и стала говорить, что на первом допросе память ее подвела, а теперь она вспомнила, что муж действительно вернулся домой в половине одиннадцатого. Однако в полиции ей не верят. Мне дознаватель всего не говорит, но, судя по его уверенному виду, у них на Сашу еще что-то припасено. Может, вам скажет? Дознаватель у него Дегтярев Геннадий Андреевич.

– Что ж, встречусь и с дознавателем, и с женой, – пообещал Гуров. – Давайте-ка мне их координаты.

Однако встреча с Еленой Атамбаевой полковника разочаровала. В двухкомнатной квартире обычной панельной пятиэтажки, где жила семья Александра, Гурова встретила красивая молодая женщина. Портил ее только испуганный и отчужденный взгляд. В ответ на все расспросы она твердила одно: что муж в тот день вернулся домой как обычно, в половине одиннадцатого и сразу лег спать. Почему на первом допросе сказала, что его не было дома? Да просто запамятовала, и все. Он иногда задерживается на трассе допоздна и тогда ночует в каком-нибудь селе поблизости. Вот ей и показалось, что в ту ночь тоже так было.

Как Гуров ни убеждал ее, что прибыл в Приозерск, чтобы защитить ее мужа, и что ему надо знать правду, Елена продолжала повторять свою версию.

«Она мне не верит, – думал Гуров, выйдя из квартиры Атамбаевых. – И что-то знает, о чем не сказала своему свекру. Ладно, раз мне не удалось вытянуть ничего существенного из жены Александра, может, лучше пойдет дело с дознавателем. Как там его фамилия – Дегтярев?» И он набрал номер городского полицейского управления.

Геннадий Дегтярев встретил Гурова почтительно – как видно, слышал об известном мастере сыска. Он оказался молодым энергичным человеком, готовым делать пять дел одновременно и работать круглые сутки и без выходных. Гуров и сам в молодости был таким, так что Дегтярев ему, в общем, понравился. Тем более удручающими выглядели факты, которые ему сообщил дознаватель.

– Вы с отцом обвиняемого уже встречались? – спросил он Гурова. – Значит, слышали его версию: что мы решили «закатать» этого Александра, чтобы отомстить старшему Атамбаеву. Дескать, он у нас такой страшный правдолюбец, и все здешнее начальство только и думает, как до него добраться. А сын ни в чем не виновен и чист как стеклышко.

– А что, не так? – спросил Гуров.

– Ну, насчет разоблачений ничего не скажу – я в политику не лезу, а вот насчет Александра могу с уверенностью сказать: он виноват на все сто процентов. Доказательная база у меня и сейчас приличная, а недельки через две, когда все показания соберу, будет вообще как гранит. Тут дело ясное, ни один адвокат его не развалит. Во-первых, обвиняемый врет. Дома он в тот день не ночевал, а значит, алиби у него нет.

– Это ты его жену имеешь в виду? – уточнил Гуров. – Что она в показаниях путается? Но ведь могло быть и так: поначалу забыла, что муж был дома, а потом вспомнила.

– Что жена! Она по должности обязана мужа защищать. Как говорится, муж и жена – одна сатана. У меня другие свидетели имеются. Возле их дома, у подъезда, всегда сидит на лавочках кучка пенсионеров, а летом вообще засиживаются допоздна. И эти «свидетели с лавочки» дружно показали, что Атамбаев-младший действительно часто возвращается с работы поздно. Но обычно – до одиннадцати, когда последние пенсионеры расходятся. А в тот вечер его не было.

– Ну, что тут особенного? – заметил Гуров. – В одиннадцать не было, а в двенадцать приехал, когда никаких бабушек у подъезда уже не было.

– Особенного, может, и ничего, но обвиняемый упорно твердит, что вернулся в половине одиннадцатого. Так что неувязочка получается. Но это не все. У меня есть и вторая группа свидетелей. Это подростки лет 14–15. Они часто собираются в укромном месте за гаражами. Курят, пьют пиво, общаются… Сидят там на ящиках до двенадцати, до часу. Милиция об этом знает и время от времени проводит с ними профилактические беседы, но «сходняк» от этого не исчезает, хотя в данном случае он нам пригодился. Я побеседовал с этими ребятами, показал им фотографию Александра, и они подтвердили, что часто видели, как «этот мужик» ставил машину в гараж. А в тот вечер, о котором идет речь, ни его, ни машины не было.

– А не могли эти подростки иметь на Александра, как говорится, зуб? – спросил Гуров. – Может, они мусорили возле его гаража или машину ему как-то поцарапали?

Дегтярев собрался ответить, но в это время у него на столе зазвонил телефон. Дознаватель снял трубку, послушал, что говорит ему собеседник на другом конце провода, взглянул разок на Гурова, потом сказал: «Вас понял, товарищ генерал. Сейчас передам», – и бережно положил трубку на рычаг.

– Вас хочет видеть начальник областного управления генерал Козлов, – объявил он Гурову. – Откуда он узнал, что вы у меня, не знаю – я ему не докладывал. За вами уже выслали машину, так что скоро должна быть – здесь недалеко. А что касается вашего вопроса, ну, про этих пацанов, то эту возможность я тоже проверил. Побеседовал и с самими ребятами, и с обвиняемым. Ни о каких неприязненных отношениях они не вспоминали.

Генерал Козлов встретил Гурова еще более радушно, чем его подчиненный Дегтярев. Начальник областного управления вышел к дверям и лично проводил гостя к небольшому столику в углу.

– Наслышан, Лев Иваныч, о ваших подвигах, наслышан, – пророкотал он басом, усаживаясь напротив. – И очень рад, что довелось лично увидеть такого известного человека. Вы-то небось думаете: «Вот, Козлов, наверное, досадует, что меня из Москвы прислали, вроде как недоверие к нему проявляют». А я скажу как на духу: никакой досады у меня нет! Вот ни малейшей! Вам чай или кофе?

– Я, в общем, не на чаепитие пришел, товарищ генерал… – начал было Гуров, но начальник управления только махнул рукой:

– Ясное дело, ты не чай пить приехал! Но вон на улице жара какая – как же без чая? И голова лучше работать будет. А голова у нас с тобой, Лев Иваныч, должна варить отлично. Так что предпочитаешь?

– Ладно, пусть будет чай, – согласился Гуров.

– Катя, сделай нам два чая! – распорядился Козлов, обращаясь в пространство. Затем, повернувшись к Гурову, сказал:

– Другой бы на моем месте, может, и правда бы обиделся: «Что это, мол, по такому пустяковому делу ко мне лучшего «следака» шлют? За кого меня держат?» Но ведь я понимаю, в чем дело! Понимаю, что этот наш Атамбаев, этот герой-правдоискатель, в давние времена учился вместе с начальником главка. И генералу, конечно, хочется помочь своему однокашнику.

Дверь открылась, и хорошенькая секретарша внесла поднос с двумя чашками и несколькими вазочками. Пока она сгружала принесенное на столик, хозяин кабинета продолжал свой монолог:

– Всем нам хочется помочь старым друзьям! Поддержать, так сказать, подать руку помощи. Вполне законное желание. Если оно не связано с какими-то нарушениями. Но я же не думаю, что такой человек, как Лев Иванович Гуров, пойдет на нарушение закона и служебного долга! Ясно, что не пойдет. И начальник главка не пойдет. А если так, то бояться мне совершенно нечего. Потому что дело это совершенно ясное. Плевое, можно сказать, дело. Ты ведь с моим дознавателем беседовал?