Фракс и гонки колесниц - Мартин Скотт

На Макри мои слова произвели должное впечатление, хотя она не преминула выразить удивление, что маги занимаются столь неблаговидным делом.

- А я-то думала, они призваны служить более высоким целям.

- Этой работой в основном занимаются молодые чародеи, чаще даже ученики. Гильдия магов не особенно одобряет подобную деятельность, но, в то же время, она считается хорошей практикой передачи информации на расстояние, что весьма полезно во время войны.

- Неужели ты недостаточно проигрался за последнее время?

- Именно поэтому мне надо восстановить потери. На этот случай у меня кое-что отложено.

Букмекер Мокс как всегда обрадовался, увидев меня. Он занимался тем, что переписывал мелом на доску имена игроков, собирающихся сделать ставки на бегах в Джувале. Я внимательно изучил состав забегов.

- А откуда тебе известно, что волшебники всегда сообщают верные данные? - спросила Макри.

Пришлось признать, что это меня и самого постоянно беспокоит. Некоторые маги иногда оказывались жуликами, но я был готов пойти на риск. Тем более, что с бегами в Джувале у меня никогда не возникало никаких проблем. Беговая дорожка там неширокая, и в одном забеге могут принять участие не более четырех квадриг.

Изучив программу, я не обнаружил ни одного конкурента, способного противостоять фавориту - классной колеснице из Самсарина, именуемой “Славный воин”. Ставки принимались один к одному, и я поставил на “Воина” двадцать гуранов.

- Ты, Фракс, опять зря выбрасываешь деньги, - фыркнула Макри.

- Вот как? Уверен, что завтра ты заговоришь по-другому, когда я отправлюсь получать свой выигрыш.

Мы устало тащились пешком по бульвару Луны и Звезд до самой “Секиры мщения”. У здания суда дождевые струи, разбиваясь о статуи былых королей и древних героев Турая, стекали по мраморным мостовым в ажурные решетки водостока. В приличных кварталах нашего города все коммунальные службы, включая канализацию, являют собой чудо инженерного искусства. В округе Двенадцати морей дело обстоит иначе. Здесь ливень превращает улицы в моря грязи. После десяти дней непрерывных дождей грязь уже стала практически непролазной, а до конца потопа - ещё добрых двадцать дней. В сезон горячих дождей округ Двенадцати морей превращается в сущий ад.

- Моя смена через две минуты, а я отсырела, как русалочье одеяло, - пожаловалась Макри и умчалась переодеваться.

Я же направился по наружной лестнице, ведущей с улицы Совершенства прямо в мою контору, расположенную над таверной. Двери конторы украшает надпись: Лучший детектив-волшебник города Турай. Дождь смыл с надписи краску в тех местах, где она уже успела слегка облупиться под лучами летнего солнца. “Детектив-волшебник”. Та ещё шутка! Я, конечно, обучался у чародея, но это было много-много лет назад. Теперь же мои магические достижения пребывают на самом низком уровне и кажутся жалкими фокусами по сравнению с теми чудесами, которые творят лучшие чародеи нашего города.

С вывеской надо было что-то делать. Уж больно дешевый у неё вид. И неудивительно - я, наверное, самый дешевый детектив-волшебник во всем Турае, и хвастать мне нечем. Мне сорок три года, я тучен, лишен честолюбия и имею склонность к продолжительным запоям. Я принимаюсь за те дела, которые отказывается вести Служба общественной охраны, а моими клиентами в основном являются люди, у которых нет средств, чтобы оплатить услуги более дорогих детективов. Одним словом, богатым мне никогда не стать.

Правда, этим летом наступило некоторое просветление. Я разрешил пару сложных загадок, заработал приличное вознаграждение и несколько восстановил свое реноме у сильных и власть имущих. Одно время мне даже стало казаться, что ещё одно усилие, и я смогу выбраться из округа Двенадцати морей и вернуться в приличное общество. Но после того, как меня отволокли в суд по обвинению в оскорблении королевского чиновника, я снова оказался в той точке, с которой начал. Ни денег, ни репутации.

Жизнь моя стала совершенно невыносимой. Кроме того, ни один нормальный человек вытерпеть сезон горячих дождей просто не в силах. Любой выход на улицу мало чем отличается от посещения парной. Если бы не плащ магической сухости, я бы уже давно отдал концы. Поскольку теперь мои чародейские возможности чрезвычайно ограниченны, я способен хранить в памяти не более одного-двух заклинаний одновременно. Обычно я запоминаю Снотворное заклинание, поскольку оно весьма эффективно погружает противников в сон, а в запас иногда беру заклинание Громкого взрыва, которое бывает полезно, когда требуется быстро отвлечь чье-либо внимание. Те времена, когда ваш покорный слуга мог практиковать невидимость и даже слегка левитировал, давно канули в вечность. В данный момент все мои магические способности пошли на то, чтобы оставаться сухим, поэтому при встрече с пятью или шестью противниками мне придется полагаться только на меч.

В моем рабочем кабинете царил страшный беспорядок. Часть мусора мне удалось ногами затолкать под стол. Затем я извлек из тайничка бутылку пива и, бормоча проклятия в адрес своей злосчастной судьбы, плюхнулся на кушетку. Я как последний болван сражался за этот город во время Оркских войн, помогая отбросить напор диких орд, накативших с востока. Я безупречно служил Тураю и в войне с Ниожем, когда этот северный враг, перевалив через горные проходы, едва не сбросил нас в море. И что в итоге? Услышал ли я хотя бы слово благодарности? Ни единого. Да пошли они все к дьяволу!

В дверь с улицы кто-то постучал.

- Идите вы все к дьяволу! - заорал я.

Стук повторился. Я пребывал не в лучшем настроении для приема гостей, а потому проорал ещё одно проклятие, допил пиво и приготовился запустить бутылкой в дверной проем. Дверь открылась, и в мой кабинет вошел сенатор Марсий, один из величайших военных героев Турая и мой бывший командир. Марсий красив, высок и строен. У него серебристая шевелюра, а энергия бьет через край. Словом, на пятидесятилетнего человека он явно не походил. В данный момент Марсий был явно сердит.

- Что это значит?! - спросил он, и я сразу снова ощутил себя на плацу. - Я привык к тому, что мои бывшие солдаты встречают меня с уважением!

Я вскочил на ноги. Я ждал появления в конторе кого угодно, но только не сенатора Марсия. Великие герои Турая вашего покорного слугу не навещают. Последний раз я говорил с ним лет пятнадцать назад, когда сражался под его командованием в проломе городской стены, сдерживая напор осаждающих Турай орков. Мне тогда, как водится, не повезло, и я оказался в числе тех, кто встал живым щитом на пути дикарей. После этого я, конечно, не раз видел Марсия в театре в ложе сенаторов и во время бегов на стадионе Супербия, но, думаю, он меня не замечал.

Сейчас же он откровенно демонстрировал, что бывший подчиненный произвел на него сильное впечатление.

- Твой вид всегда был оскорблением для истинного воина, - пролаял он. - И я с прискорбием отмечаю, что время не изменило тебя в лучшую сторону.

В своей белой сенаторской тоге Марсий выглядел весьма величественно, я же был в одном исподнем, что, конечно, мне бравого вида не придавало. Натянув на себя тунику и смахнув мусор со стула, я сказал: